Мадам канцлер на большой планете

Тот факт, что Ангелу Меркель европейские лидеры вот уже больше года авансом называли «мадам канцлер», говорит сам за себя: лидер ХДС давно уже зарекомендовала себя на европейском паркете в качестве реальной силы, с которой приходится считаться. Сейчас, когда отпали последние сомнения в том, что Германия обрела первую в своей истории женщину-канцлера, нелишне было бы поразмыслить, каким же образом она станет выстраивать внешнюю политику страны. В конце концов, невзирая на затянувшийся кризис, ФРГ по-прежнему остается одним из трех основных «центров тяжести» Евросоюза и от того, какие приоритеты немецкое правительство установит в своих отношениях с другими странами, в немалой степени зависит политика всего Евросоюза.[!]

Ангела Меркель уверена, по крайней мере, в одном: правительство Герхарда Шредера наломало немало дров не только в том, что касается внутренней политики, но и в том, что относится к политике внешней. По мнению консерваторов, кабинетом Шредера был во многих пунктах нарушен в первую очередь основополагающий принцип преемственности внешнеполитического курса страны. Он подразумевает, что какие бы партии ни пришли в Германии к власти – действия их «наружу» не должны резко меняться. В качестве примера можно привести хотя бы отношения с США: в ФРГ установилась традиция дружественных отношений с супердержавой, которая помогла немцам преодолеть послевоенную разруху, а также защищала и прикрывала «ядерным зонтиком» во время Холодной войны. Ни план Маршалла, ни знаменитые «Rosinenbomber» не остались незамеченными, а на чувство благодарности немцы всегда были способны. Менялись правительства, к власти приходили то социал-демократы, то консерваторы, а дружественные отношения с США оставались незыблемым столпом немецкой внешней политики. Однако приход к власти «красно-зеленого» правительства Герхарда Шредера в 1998 году, похоже, эту традицию сломал. Нет, внешне все осталось вполне «комильфо», однако еще до 2000 года американцы в официальном немецком именовании как-то незаметно превратились из «друзей» в «партнеров» - да так ими и остались вплоть до 2005 года. Даже в своей знаменитой речи, прозвучавшей сразу после терактов в Нью-Йорке в 2001 году, Шредер пообещал неограниченную поддержку не друзьям, а партнерам – впрочем, и сама неограниченность, как оказалось, имеет четкие рамки. Антиамериканские демонстрации, в которых принимали участие миллионы немцев – явление, в принципе, нормальное. Ненормально лишь то, что в рядах демонстрантов вышагивали немецкие федеральные министры Юрген Триттин и Ренате Кюнаст – «зеленые» они или нет, но для министров существуют правила поведения, исключающие подобные эскапады. Как, без сомнения, помнят наши читатели, участие помянутых двух министров в манифестации в Берлине кончилось банальной провокацией: группа специально прилетевших накануне из саддамовского Ирака «пиарщиков» развернула прямо за спинами Триттина и Кюнаст зеленые флаги с портретом Саддама Хуссейна, так что оба министра федерального правительства Германии, на радость телеоператорам, продефилировала по центру немецкой столицы под гигантским ликом иракского диктатора.

Вместо Америки Шредер предпочитал дружить с Россией. И уж тут дружба была весьма крепка: у всех в памяти протанцованная Ельциным в Германии «Калинка», его же пьяное дирижирование немецким духовым оркестром и прочие эскапады первого президента России. Впрочем, серьезная дружба связала Шредера с Владимиром Путиным – проявлялась она, в основном, на личном уровне: немецкий канцлер был желанным гостем на всех днях рождения российского президента, Путин вопреки как российскому, так и немецкому законодательствам лично помог чете Шредеров удочерить маленькую девочку из Санкт-Петербурга, а Шредер, несмотря ни на какие действия Путина, упорно величал его «безукоризненным демократом» - явное преувеличение, видное невооруженным глазом. На официальном уровне крепкая дружба глав двух государств превратилась в стратегическое партнерство. Нет слов – тот факт, что Германия за время правления канцлера Шредера вышла на второе место по инвестициям в российский рынок, не может не радовать. Однако оборотная сторона этого партнерства – немалая зависимость немецкой экономики от России. Политики ХДС и сама Ангела Меркель не раз предупреждали: тот факт, что треть потребляемого ФРГ природного газа идет из России, негативно сказывается на стране. Российские власти не раз демонстрировали, что эти поставки являются не только экономическим фактором, но и категорией политического давления. Избавиться от него можно лишь одним способом – переориентировать немецкий рынок на поставки из других стран, в первую очередь – Норвегии и Венесуэлы. По мнению специалистов ХДС, такая переориентация может быть завершена в течение двух лет. Можно предположить, что теперь, когда Ангела Меркель стала канцлером, христианские демократы постараются осуществить этот проект.

Отношения с Турцией занимают особое место во внешнеполитических планах консерваторов. Когда 18 сентября мир облетела весть о том, что ХДС/ХСС и либералам не удастся создать правительство большинства, официальная Анкара отреагировала на это сообщение с восторгом – ведь именно Ангела Меркель является не только главной противницей вступления Турции в ЕС, но и автором термина «привилегированное партнерство». И хотя радость турецкого руководства оказалась преждевременной – «железная фрау» все же возглавила новое правительство Германии – однако теперь свобода ее маневра в «турецком гамбите» оказалась весьма ограничена. С одной стороны, переговоры в Люксембурге уже начались, с другой же – вступление Турции в Евросоюз явно и недвусмысленно лоббируют США, а проамерикански настроенной Энджи вряд ли захочется ссориться с американцами из-за турок, как Шредер поссорился с ними из-за Ирака. Наиболее вероятно, что немецкое правительство применит тактику затягивания и проволочек, чтобы процесс переговоров оказался попросту бесконечным.

Иначе выглядит перспектива отношений Германии с Китаем. Их развитие в последние семь лет шло бурными темпами, подхлестываемое умелыми действиями Йошки Фишера. Объем товарооборота между двумя странами вырос за это время втрое, да и снятие европейских квот на поставки китайского текстиля в ЕС – также дело рук недавнего шефа немецкого внешнеполитического ведомства. Специалисты полагают, что уж это-то направление Ангела Меркель менять станет вряд ли. В отличие от ближневосточной политики Германии: скорее всего, здесь немецкие посредники потеряют былое значение. Уже хотя бы потому, что Йошка Фишер завоевал доверие как израильтян, так и палестинцев, продемонстрировав глубочайшее понимание тамошних проблем – понимание, которого очень недостает новому руководству страны. Так что немцы, скорее всего, уйдут с Ближнего Востока.

Впрочем, большинство этих прогнозов могут и не оправдаться. Уже хотя бы потому, что созданное Большой коалицией правительство – весьма неустойчиво из-за внутренних противоречий между СДПГ и ХДС/ХСС. В условиях шаткого паритета оно может оказаться недееспособным, как было недееспособным красно-черное правительство Курта Киссингера, правившее Германией с 1966 по 1969 годы. И тогда Ангела Меркель войдет в анналы немецкой истории просто, как первая женщина-канцлер. И никак больше.
Борис Альтнер