«ВОЗМОЖНА ЛИ ЦВЕТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В КИТАЕ?»

Первые цветные революции в Грузии и на Украине напугали элиту коммунистических и посткоммунистических государств и побудили её представителей обратить серьезное внимание на роль молодежи в политической жизни стран. Власти России приступили к созданию своей собственной молодежной организации «Наши» и усилили репрессии против тех молодежных движений, которые могут представлять опасность для существующего режима. Руководство Китая восприняло эти революционные события более серьезно, чем в Москве, и приступило как к изучению причин « первых цветных революций», так и к осуществлению широких мер для «нейтрализации» молодежи. После переворота в Киргизии беспокойство китайского руководства еще более усилилось. Дело в том, что с бывшими советскими республиками граничит наиболее беспокойная провинция Китая Синьцзян с её преимущественно мусульманским населением.
Ху Цзиньтао выступил на закрытой партийной конференции со специальным докладом, в котором подробно разбирались сценарии трех бархатных революций на постсоветском пространстве и давались рекомендации, как избежать повторения подобных событий в Китае. Он потребовал усилить контроль государства над СМИ, ограничить вещание западных телекомпаний, усилить слежку за либералами, правозащитниками и адептами религиозных движений.
Китай переживает довольно сложные времена. Наряду с очевидными успехами в экономической области страна сталкивается с проблемами резкой дифференциации в развитии приморских и внутренних провинций, неблагополучным положением в сельских районах страны и неэффективностью все еще преобладающего государственного сектора экономики. Министр общественной безопасности опубликовал годовой отчет за 2004 год о массовых движениях протеста в различных районах страны. Их число составило 74 тысячи, и в них принимало участие около 4 миллионов человек. Волнения крестьян часто выливаются в кровавые столкновения с полицией, в ход идет огнестрельное оружие, которое разворовывается с армейских складов.
Степень участия молодежи в этих движениях протеста значительно отличается и зависит, прежде всего, от социального положения и места проживания молодых людей. В национальных районах Китая таких, как Синьцзян и Тибет, наиболее радикальная часть молодых людей принимает участие в вооруженной борьбе, используя в том числе и методы террора для достижения своих целей. В сельскохозяйственных районах и отсталых провинциях молодые люди активно участвуют в локальных бунтах, добиваясь улучшения условий своей жизни.
Что касается городской и, прежде всего, студенческой молодежи, то именно она принимала наиболее активное участие в политической жизни страны с начала прошлого века. Значительную роль во время первой китайской революции, возглавляемой Сун Ятсеном в начале прошлого века, сыграли студенты Пекина. В годы «культурной революции» 60-х годов Мао Дзедун использовал молодежь для расправы со своими «партийными кадрами» и интеллигенцией. Это был один их самых мрачных периодов в китайской истории.
Наиболее значительными выступлениями китайской молодежи за время правления коммунистов в Китае стали демонстрации пекинских студентов на площади Тяньаньмэнь в июле 1989 года. Это первая «цветная революция» в коммунистическом Китае была жестоко подавлена властями. По данным правозащитных организаций, тогда погибло более двух с половиной тысяч и было ранено от 7 до10 тысяч человек. Большинство из них были задавлены танками. Многие участники этих выступлений были арестованы, некоторые из них до сих пор находятся в тюрьмах.
Как причины, побудившие студентов выйти на площадь Тяньаньмэнь, так и последствия этих драматических событий дают определенную возможность для прогнозов о возможном характере участия китайской молодежи в дальнейшей политической жизни Китая. Они выступали с политическими лозунгами, требуя отставки престарелого руководства и создания более открытой политической системы. На самосознание молодых людей немалое влияние оказала перестройка в СССР и пребывание Горбачева в Пекине в разгар этих событий. Несомненно то, что выступление молодежи в немалой степени направлялось и использовалось различными группами в руководстве КПК в борьбе за власть.
Что касается причин поражения молодежного движения, то к ним следует отнести быстро обозначившийся раскол среди лидеров студенчества в отношении целей борьбы. Одни из них считали, что надо искать компромисс с властями, а наиболее экстремистские вожаки требовали “драться до конца”, так как другого такого благоприятного момента может не появиться. Эти радикальные взгляды давали возможность консервативной части руководства КПК утверждать, что со студентами невозможно ни о чем договориться и поэтому необходимо предпринимать против них самые решительные меры.
Показательно, что прошедшая в нынешнем году 15-я годовщина этой трагедии вызвала значительный резонанс в западных средствах массовой информации, но довольно слабый интерес в самом Китая. Конечно, это в какой-то степени связано с тем, что любая информация о кровавых событиях на площади Тяньаньмэнь все еще находится под запретом. Но не менее важной причиной является равнодушие значительной части населения к этим событиям, а также негативное отношение современной студенческой молодежи к демократическим идеалам участников тогдашних демонстраций. Именно этот фактор позволяет делать вывод, что «цветная революция» в Китае если и произойдет, то она будет иметь ярко выраженное «китайской лицо», отражающее те перемены, которые произошли за 15 лет в судьбе страны и сознании нового поколения молодых людей.
Целый ряд тенденций современной жизни способствует тому, что большая часть городской молодежи втягивается в существующую политическую и социальную систему. Молодежь волнуют вопросы образования, карьеры и благосостояния. Довольно популярна сегодня среди молодежи точка зрения, что западная демократия противоречит китайским духовным ценностям и что для Китая основной задачей в настоящее время является физическое выживание народа, проведение экономических реформ, а не свобода выражения мнений.
По данным одного из недавних опросов, китайские студенты отдают предпочтение таким профессиям, как менеджеры, чиновники, предприниматели, и менее 2-х процентов хотят стать учителями. Отвечая на вопрос, кто сегодня является идолом китайской молодежи, подавляющее большинство назвали в первой пятерке не коммунистических вождей и героев труда, а первого китайского космонавта, лучшего баскетболиста, популярного обозревателя телевидения и бывшего чемпиона мира по теннису, то есть тех китайцев, которые стали символами, по их мнению, нового великого Китая.
Китайские власти, пытаясь отвлечь молодежь от политической борьбы, поддерживают её увлечение Интернетом и относительно спокойно относятся к «сексуальной революции», которая охватывает, прежде всего, молодое поколение. Количество пользователей Интернетом достигает сотни миллионов человек, по этому показателю Китай уступает только США. Казалось бы, китайское руководство может меньше всего ожидать каких-либо «опасностей» со стороны образованной части городской молодежи, получившей больше всего дивидендов от «китайского бума». Но, оказывается, все не так просто. Именно эта часть китайской молодежи наиболее активно вовлечена в процесс формирования нового китайского национализма, который, с одной стороны, разрушает концептуальную базу коммунистического режима, а, с другой стороны, активно используется китайскими лидерами для достижения своей основной цели - превращения Китая в азиатскую супердержаву.
Национализм в Китае имеет глубокие исторические корни в самом мышлении китайцев, рассматривающих китайскую цивилизацию как высшую на земле. В течение многих веков они рассматривали все остальные народы как варваров. В период полуколониального господства западных держав и закрытого тоталитарного маоцзедуновского режима в китайском национализме на первый план вышла ксенофобия - ненависть к иностранцам. В связи с экономическими успехами китайцы стали избавляться от комплекса неполноценности развивающейся страны и обретать уверенность в своих возможностях - стали конкурентом западных стран не только в области ширпотреба, но и новейших технологий. Национализм начинает заменять коммунистические постулаты и становится основной идеологической базой нового режима в Китае.
Любой национализм предполагает наличие врага. После окончания холодной войны и распада СССР ими стали США и Япония. Америка, с точки зрения подавляющего большинства китайцев, является основным препятствием на пути воссоединения с Тайванем и превращения Китая в глобальную державу в Азии. Во время массовых выступлений против бомбежек американцами китайского посольства в Белграде и посадки военного самолета США на китайской территории наиболее активное участие принимала студенческая молодежь. Некоторые обозреватели отмечали, что многие демонстранты выражали недовольство, что правительство проводит слишком «острожную политику» в отношении «американского империализма».
В то же время китайскому руководству не выгодно и опасно делать из США «основного врага». Слишком далеко зашел процесс взаимосотрудничества американской и китайской экономик. Неудивительно, что китайские лидеры решили направить националистический пыл молодежи против Японии. Тем более что сами японцы давали немало поводов для нагнетания страстей. Это и выход учебников по истории, в которых обеляются преступления японской военщины, и призывы к созданию ядерного оружия. И, наконец, требования Японии предоставить ей место постоянного члена ООН, что явилось непосредственным поводом для недавних бурных антияпонских демонстраций молодежи в ряде городов страны. По свидетельству иностранных корреспондентов, их особенно поразил эмоциональный накал, буйное поведение участников демонстраций, громивших японские дипломатические представительства, офисы компаний, банки, магазины.
Несомненно, что группы китайских политиков, преследующие различные политические цели, будут использовать столичную молодежь в своей борьбе за власть, как это неоднократно имело место в китайской истории. В это же время нельзя исключить, что в определенных ситуациях выступления молодежи могут выйти из-под контроля и поддержать те или иные группировки китайской элиты. Этим самым они сыграют важную роль в дальнейшей судьбе Китая.
Одним из основных направлений политического курса США в отношении Китая являются требования о предоставлении народу демократических свобод. Причем основную надежду они возлагают на образованную часть молодежи, которая заканчивает американские университеты и имеет доступ к Интернету. Действительно, многие молодые китайцы восхищаются американскими ценностями и стилем жизни.
Однако подавляющее большинство из них возвращается на родину и становится наиболее убежденными адептами китайской древней цивилизации. Американцы, по их мнению, не хотят понять, что китайские ценности не могут быть изменены по желанию какой-либо другой страны. Примечательно, что именно молодые люди, окончившие высшие учебные заведения в США, были авторами антиамериканских произведений, которые стали в Китае бестселлерами. Наиболее известные из них: “Китайская женщина в Манхэттене” и “Человек из Пекина в Нью-Йорке”. Книги проникнуты мыслью, что американское общество аморальное и меркантильное, думающее только о деньгах.
Основной целью своей внешней политики нынешняя администрация США рассматривает приобщение к демократическим ценностям радикальных и авторитарных стран современного мира. Насколько этот процесс мало перспективен, демонстрирует опыт Ирака. Что касается Китая, то трансформация коммунистического режима будет происходить не на пути демократизации политической системы, а на основе националистических и конфуцианских ценностей. Городская молодежь становится активной силой в этом процессе.
США, по-видимому, сегодня следует ожидать сюрпризов не столько от бурных демонстраций китайских подростков и студентов, сколько от углубляющегося сотрудничества между Москвой и Пекином. Реальные союзы, особенно между авторитарными государствами, создаются не на основе объятий, поцелуев и даже военных маневров, а, прежде всего, на страхе их руководителей перед опасностями, угрожающими их режимам.