Откровенно говорЯ...

Давайте признаемся откровенно: размышляя о соседях вообще, в Америке невозможно обойти самую болезненную и вечную проблему взаимоотношений между белым населением и афроамериканцами. Учитывая обостренную чувствительность последних, большинство добропорядочных американцев обычно придерживаются негласного кодекса поведения при обсуждении расовой темы: быть «политически корректным» и предусмотрительно вежливым, по возможности сглаживать разногласия и охотно признавать прошлые ошибки, с энтузиазмом поддерживать общие взгляды. Порой нам, новым иммигрантам, в таком поведении чудится лицемерие, но, быть может, именно благодаря нежеланию американцев выяснять отношения этой стране удается избегать гораздо больших социальных проблем и открытых конфликтов.
Перед тем как начать разговор о межрасовом соседстве хотелосб бы отметить, что не считаю себя расистом, что никогда не симпатизировал приверженцам теории «чистой расы» и в актах ущемления гражданских прав меньшинств не участвовал. В качестве живого свидетеля всего вышесказанного могу привести давнего друга нашей семьи, молодого афроамериканца по имени Пиерс, с которым наш сын подружился еще в начальной школе. Сегодня Пиерс работает менеджером в одном известном издательстве и запросто приходит к нам в гости вечером по пятницам перед тем, как вместе с нашим сыном и их подружками поехать в популярные среди американских «яппи» ночные клубы Уильямсбурга. Пиерс шутливо величает мою супругу mom, она же его – son. Он не прочь полакомиться русской едой, а мне очень нравится ромовый «черный кекс», приготовленный его мамой – иммигранткой с Бермудских островов.
Однако при всей этой идиллии присвоить себе имидж образцового гражданина США никак не могу по одной причине: среди моих соседей нет ни одной афро-американской семьи. И причина не в том, что в городе не хватает чернокожих: по меньшей мере треть населения Нью-Йорка составляют те, кого русские называют «черными», но ни в коем случае ни «неграми», что созвучно оскорбительному словцу «ниггер». Наверное, все дело в том, что когда-то давно, выбирая место постоянного жительства, мы учитывали следующие факторы:
-относительная доступность городского транспорта, но подальше от грохочущей эстакады сабвея;
-обилие зеленых скверов, парков, игровых площадок и минимум многоэтажных домов в округе;
-тихая, желательно тупиковая улочка без каких-либо бизнесов;
-хорошая местная городская школа с высоким процентом поступления в колледжи (не менее 65 из числа всех выпускников).
Мы также предварительно устроили ночную вылазку в облюбованный район и к нашему удовлетворению не услышали раскатов музыки, не увидели раскуроченных автомобилей и не встретили подозрительных типов из числа тех, кто маячит ночи напролет у перекрестков в надежде продать пакетик марихуаны либо просто скучает в привычном состоянии ничегонеделания.
Быть может, вышеуказанные критерии выбора жилья вовсе не являются главными для большинства афроамериканцев. Во всяком случае в разговорах о недвижимости мои чернокожие коллеги обычно в первую очередь спрашивают о наличии доступных яслей для своего многочисленного потомства, о близости к местожительству родственников, о размерах гаража и возможностях получения низкопроцентной ссуды благодаря федеральной программе HUD, которая помогает при покупке домов ограниченной стоимости в определенных районах.
Спросите любого агента по продаже недвижимости, и он подтвердит – при покупке дома или квартиры, помимо крыши над головой, вы еще приобретаете и соседей, поведение и привычки которых могут либо вызывать у вас раздражение, либо, наоборот, понимание и даже симпатию. Но зачастую в нашем густонаселенном городе новые жители вынуждены жить вовсе не в тех районах, где бы им хотелось. Не так давно я побывал в гостях у земляков из нашего тихого украинского города, которые прибыли в Нью-Йорк, будучи пенсионерами, без знания английского языка, но с букетом болезней. Разумеется, им хотелось бы поселиться на Брайтоне, но при тамошней дороговизне и их скромном доходе пришлось податься в близлежащие «проджекты» Кони-Айленда.
- В этом комплексе уже шесть русских семей, и будут прибывать еще, - считает мой земляк Михаил. - Для этого есть две причины. Во-первых, это близость к Брайтону, где живут все наши друзья, можно купить знакомые продукты и вещи, найти развлечения. А еще причина в том, что в нашем здании в основном сейчас проживают молодые матери-одиночки. Многие из них постепенно обзаводятся новыми детьми, и тогда в соответствии с жилищным положением им предоставляются более просторные квартиры - чаще всего в других «проджектах». А в освободившиеся односпальные квартиры вселяются наши пожилые пары. Как здесь живется? Вообще-то терпимо, хотя вот прошлым летом у черных подростков появилась мода швырять бутылки с верхних этажей в сторону наших стариков. Дело даже дошло до коллективной петиции в местное отделение полиции. Разумеется, мы бы предпочли иметь русскоязычных соседей, чтобы чувствовать себя, как дома: поболтать при встрече в коридоре, заглянуть вечером на чай перед телевизором с русской программой...
Типичная ситуация для многонационального Нью-Йорка – не по своему желанию, а в силу обстоятельств проживать бок о бок с людьми совсем другой культуры, иных привычек и образа жизни. Причем это явление характерно не только для жителей города с минимальным доходом. Если вам довелось побывать на Фар Рокауэй, вы, наверняка, обратили внимание на бурную застройку огромного пустыря между линией метро и береговой полосой океана в районе 60-80-х улиц. Десять лет назад городские власти спонсировали возведение двух типичных семейных домов в этом районе, которые можно было прибрести по начальной цене - 240 тысяч долларов. Некогда забытый всеми район поднялся буквально на глазах, теперь цена этих самых домов уже приближается к 500 тысячам. Счастливые обладатели своего жилища и не собираются выставлять свое приобретение на продажу: где еще в Нью-Йорке можно сейчас отыскать совершенно новый дом с видом на океан и чепуховым налогом на недвижимость?
В одном из таких домов поселился со своей семьей мой коллега по основной работе, афроамериканец Джимми, а по соседству с ним – недавний иммигрант из Киева Марк, владелец небольшой собственной компании по ремонту и установке отопительных систем. С вечно занятым Марком встретиться так и не удалось, а вот с Джимми мы видимся почти каждый день, и из его рассказов складывается ясная картина доброго соседства. В первый же год Марк здорово помог ему словом и делом в установке дополнительного бойлера для лучшего обогрева полуподвала и второго этажа, который теперь Джимми сдает в рент жильцам.
Со слов Джимми получается, что они с Марком приобрели друг в друге идеальных по американским стандартам соседей: не досаждают друг другу ни претензиями, ни навязчивой дружбой. При этом остаются весьма разными людьми. Джимми давно и глубоко увлекается изучением истории и культуры своего народа, имеет обширную коллекцию джазовых записей. В последние годы он является приверженцем ислама. Будучи весьма спортивным человеком, он лишь недавно по возрасту перестал заниматься боксом, но зато 2-3 раза в неделю устраивает для себя длительные пробежки по местному бордвоку. В океане он никогда не плавает, на пляже не бывает, а на мой недоуменный вопрос отшучивается: «Темнокожим загорать глупо».
Подозреваю, что Марк как раз и приобрел свой дом из-за близости к воде. Спортом ему заниматься некогда, хотя нередко он поддерживает разговор с соседом на спортивную тематику. «Взрывоопасные» темы о различных религиях и об отличиях рас они, наверняка, избегают, заранее догадываясь, что их взгляды, скорее всего, окажутся прямо противоположными. Быть может, это и есть самый подходящий вариант доброго соседства в условиях вавилонского столпотворения народов в нашем перенаселенном мегаполисе?