Торжество Галы

Нынче в январе, покуда во Флориде, в музее Сальвадора Дали визитёры чинно ели траурный торт в виде усов художника, в Далласе, штат Техас, открылась экспозиция, также приуроченная к 23 годовщине его смерти. Ее можно посетить до конца февраля. Забавно, но мэсседж выставки звучит так: «Расширение прав и возможностей женщины посредством искусства», а центральным полотном, естественно, выступает портрет жены художника.

Типичные представления о русской жене – заботливой, бескорыстной и нетребовательной до самоотречения – в корне ломает эта дама, урожденная Елена Дьяконова, более известная под именем Гала. Сальвадор Дали встретил ее в Париже, в 1929 году – и началось!

Он увел ее у Поля Эллюара, которого, в принципе, устраивал союз втроем – Эллюар, Елена плюс знаменитый художник Макс Эрнст. Они в ту пору прекрасно любили друг друга на протяжении пары лет. С точки зрения обывателя – стыд и срам, с точки зрения искусства этот союз подарил миру культовые сборники Эллюара – «Град скорби» и «Любовь Поэзия», а также самую обширную серию работ Эрнста «Стобезголовая женщина», состоящую из 149 полотен. 

Надо признать, однако, что женщина была не столь уж безголова.  

Добивалась Элюара эта дама не мытьем, так катаньем. Очень ей хотелось за француза! Но отец поэта был отменно грозен, он вообще считал, что сочинительство – не профессия, а диагноз, и был  категорически против всяческих непрактичных игрищ. И здесь Гала, наверно, впервые проявила свой дар житейской хватки и гибкости. Она стала забрасывать нежными письмами мать Элюара, – и добрая француженка  встала на сторону влюбленных!

Но вот явился Сальвадор, еще безусый, но уже, безусловно, гений. 

Мы не будем обсуждать специфические прелести женщины, ставшей любимой и единственной натурщицей Дали: страсть – личное дело художника (в конце концов, Саския Рембрандта – тоже сильно «на любителя»). Более волнующим кажется вопрос экстраполяции ее образа во все уровни сюрреальности: вот Гала стоит, наклонясь, к зрителю спиной, пониже которой расположен оптический центр полотна. К нему устремляются и льнут выразительные рога: то есть, совершенно понятно, чем в это время был озабочен молодой гений – да, читатель, ты угадал, он замышлял скульптуру «Девственница и Единорог», которую воплотил много позже. Роль Галы в этом контексте немудреная и пока вполне естественная. Пойдем дольше: «Обнажённый Дали, созерцающий пять упорядоченных тел, превращающихся в корпускулы, из которых неожиданно сотворяется Леда Леонардо, оплодотворённая лицом Гала» – не подумайте, что автор статьи съехал умом, это просто название картины, относящейся к периоду увлечения маэстро физикой. В этот отрезок времени великий Сальвадор разбивает образы, предметы и лица на пузыри-корпускулы, являя миру загадочную, но физически ощутимую природу грёз. Он ликует и наслаждается, «переосмысливая» Рафаэля, Веласкеса и прочих старцев, он вворачивает им Галу на всю катушку. 

А в 1959, когда благословенное семейство обреталось уже в Штатах, миру является «Гвадалупская Богоматерь» – Гала в ризах и с Младенцем на руках. Забавная трансформация, не так ли? Если поначалу эта женщина была для него вожделенной музой, затем орудием своеобразной мести, то, в конце концов, он ее канонизировал, причем довольно кощунственно. Тем временем ее плотская оболочка довольно шустро вела хозяйство и диктовала, где выгоднее продать бессмертные творения.

Прошло полвека. Гуляя по залу с экспозицией гения, я подумал: когда «на искусство» начинают сгонять школьников, оно перестает быть актуальным. Оно становится классикой! Кто же, кроме искусствоведов и подростков, пришел на выставку великого Дали – мастера, оказавшего громадное влияние на умы по меньшей мере трех поколений? Дамы! Дамы пришли, господа. И это не случайно. Как и то, что из четырех десятков литографий прежде не виденными оказались ровно три. 

Со скульптурой еще жестче: привычные образы – тонконогий слон, подтаявший циферблат, выдвижная женщина – вдруг сбежали с холста и обрели густо патинированную медную плоть. Зачем?

Так велела Гала – супруга, муза и менеджер главного сюрреалиста планеты. 

С беспечностью (или высокомерием?) городского сумасшедшего – я, де, напрямую с Богом, мне не до людей – гений вверил себя сему земному попечителю. Гала не подкачала, и на выставке шедевров Дали из общего числа посетителей оказалось девяносто процентов женщин... Видимо, приходят учиться,  как из «Сна, навеянного полётом пчелы…», из «Постоянства памяти», из «Пылающего жирафа» выжать поболе дивидендов.

Артем Нестеров