Взгляд из окошка моего бруклинского дома

Творчество для меня уподобилось религии. Место, где я творю, по моей собственной воле стало моим алтарем.
Джоан Снайдер.

Снайдер – имя в Америке культовое. Так же, как имена Поллока, Де Кунунга, Краснер, Ротко, Готлиба. Она из когорты их наследников, художников следующего поколения, пришедшего на смену тем, кто американский авангард, американский абстрактный экспрессионизм сделал всемирно знаменитым и вывел на авансцену мирового искусства. И они стали объектом для подражания и точкой отсчета дальнейшего развития. Да, она абстракционистка. Особенная. Во-первых, одареннейший колорист, наделенный обостренным чувством света и цвета. Чувством и чувственностью. А во-вторых? Живопись ее личностно, очень по-женски, социализированно и даже политизированно мотивирована.
Не бездумна – ни в коем случае. Драматична, экспрессивна, эротична и умна. В ее собственной, свидетельствующей о яркой индивидуальности стилистике органично слились ярость экспрессионизма, экстравагантность неоэкспрессионизма и то, что, именно на примере полотен Джоан Снайдер называют теперь лирическим абстракционизмом, потому что в нем в унисон поют любовь и нежность. И еще (а это уже диктат последних десятилетий) – здесь просчитывается некая жизненно важная функциональность. «В действительности, - утверждает известный искусствовед Карл Густав Юнг, - Снайдер развила свой живописный язык настолько, что он позволил ей соединить в своих картинах множество форм, символов, даже слов и создать некий коллективный универсальный архетип»
«Все должно быть просто, - говорила художница. – Образы внутри нас знаки – характеры – идеи»
«Квадраты» Разноцветные. Масса квадратиков, в том числе и черных. Да ведь это наша жизнь!
«Горькая сладость» На смятой светлой сорочке следы губной помады. Надежда, сладость и свет встреч, горечь расставаний.
«Полюбите собственные кости» Снова все о нас: светофор идти запрещает, а так хочется прорваться на красный свет!
«Линии и удары кисти» Мазок длиной с полметра, наплыв краски. Грубо, резко, а впечатляет.
«Фасолевое поле под звуки музыки» Очень интересно колористически, хоть и чуть-чуть от Поллока. Оркестровое звучание красок.
Сложность и философская глубина живописи Снайдер свидетельствуют: героические дни американского искусства в небытие не отошли. О ней, о Джаон Снайдер, говорили, что она вывела формулу абстракции. Думаю, у каждого художника формула своя. Но объединяет их, художников настоящих, талант прозрения, умение видеть, чувствовать и сочувствовать. И все это отображать в красках. Такому художнику даны возможность и право, открыты тайные пути, как – как воплотить в творчестве, в живописи Богом подаренную человеку способность к абстрактному мышлению. То есть настоящий художник, свыше одаренный и овладевший ремеслом, подлинный, без дураков, профессионал может выбрать для себя абстракционизм как путь самовыражения, как итог творческого поиска, как сублимацию этого самого абстрактного мышления. И на таком уровне – открытия, взрыва таланта – это могут сделать очень немногие. Причем большинство из них начинали как реалисты, импрессионисты, они владеют кистью, резцом, они могут все, они – мастера. Они прошли через разные периоды в своем творчестве, порой через смену концепций, но оставались собой. Становились и оставались Мастером! Смешно слышать, как у полотен Кандинского или О’Киф говорят: «Я так тоже могу». Хотя кое-что от правды в этих словах есть. Потому что существует масса примазавшихся (в буквальном смысле этого слова) к абстракционизму: тяп-ляп - и готово. А больше ничего не умеют. Таких полки. И что самое интересное - продукцией этой успешно торгуют. Тут их способностями небеса не обделили. Противно.
Джоан Снайдер из тех, из первых. Талантище, мыслящий абстракционист, скорей все-таки абстрактный экспрессионист, как предшественники. Все пропускается сквозь душу, измеряется накалом эмоций, диктуется чувственными ассоциациями, наполнено, переполнено невероятной экспрессией. Конечно, ей подчас сопутствуют изломанность, нечеткость, иррациональность образов и ситуаций, метания искания: как у тебя? как у меня?
Должна всем признаться, я долго и трудно продиралась сквозь совковые свои представления и убеждения к пониманию абстракционизма. Зато какой широкий мир открылся передо мной, как ясно и просто стало считывать скрытые за красочными слоями тексты и ощущать гармонию красок, динамику ударов кисти, глубинный смысл талантливой живописи или скульптуры. Более того, яснее, многогранней, глубже стала для меня живопись старых мастеров - подчас открывалось двойное дно, тайные мысли, шифр гения, раскаленная его духовность.
У Снайдер в ее абстракциях бьется мысль, они высокодуховны, они волнующе эмоциональны и сексуальны.
«Ах, подсолнухи!» Необычайно поэтичное полотно, в котором перемежаются абстрактное и реалистическое изображения подсолнухов. Но именно так и выглядит подсолнечниковое поле, когда вы проходите или проезжаете мимо него. «Элегия», «Дикие цветы» - кажется, что мы ощущаем запах, любуемся, вдыхаем аромат.
«Сердце нараспашку» - это уже исповедь, полное жизнеописание, конгломерат жизненных коллизий. Не только комических эпизодов, но и трагедий, срывов, когда казалось, что и жить незачем. И вот «Месса под яблоней» - парафраз библейской притчи.
Но пришла большая любовь, и мир заиграл новыми, радужными красками. А уж когда, в 37, родилась дочка – восторг, цветение души! И все это в красках, на полотнах. Или в скульптокартинах, как у Архипенко, который давным-давно был уже скульптором американским. Потрясающее «Мясо. Или искусство» сотворено Снайдер безусловно под его влиянием.
Художнице было 46, когда жизнь ее снова пересекла черная полоса.«Фруктовый сад» - картину и абстрактной-то не назовешь»: темные деревья рвутся сквозь черное небо, и огромные, тяжелые снежинки, как камни, падают вниз. Что уж говорить о «Лунном поле». Это очень страшная картина: луна, многократно отраженная в заросшем пруду. Но у Моне в таком пруду алеют цветы, а тут – трясина.
Снайдер только родилась, когда Холокост уже бушевал вовсю. Но трагедия его тяжким грузом легла на душу ее и нашла отражение в ее живописи. Фотоколлаж, соединение документальных фотографий и живописи, «Женщины в концлагере» - заставляет плакать.«Путешествие душ»: огонь и провал в смерть. Где нашла художница такую глубокую, дочерна черную краску? Как не задымилась ее палитра? «Зеленые цветы под звуки поминальной молитвы» - мы будто слышим кадиш, так же, как громовой оркестр и мощный хор в «Оратории».
Там же, в нью-йоркском Еврейском музее, где экспонируются работы Снайдер, одновременно и, я думаю, не случайно проходит еще одна любопытнейшая выставка – творчества юных художников. Естественно, отобрано лучшее из тысяч представленных на конкурс рисунков, живописных картинок, коллажей, инсталляций, лепки. Многие из них по-настоящему достойны внимания: картина–инсталляция Эйелет Нуссбаум (тема – ее семья: концлагерь, бегство, спасение); выразительнейший графический этюд Этеры Блустин; динамичный «Танец» маленькой Антуанетты Пэдмор... И взросление: «Страсть» Саманты Левин. Эта девочка–подросток обещает стать хорошим художником. Мне понравилось название выставки: «Взгляд из окошка моего бруклинского дома». Я невольно сопоставила его с биографией Джоан Снайдер: художница хоть и родилась в Нью-Джерси, все последние годы живет и творит в Бруклине. Там и написана была несколько лет тому назад одна из лучших оптимистичных ее картин «И всегда в поиске красоты», которой она, большой мастер, но прежде всего – женщина, пережившая крушение любви, мучительный развод, уверенно утверждает: если вы, несмотря ни на что, не сдаетесь, если заставите себя переступить через несчастья, предательство и одиночество, вы непременно найдете и красоту, и радость, и любовь!
Вы знаете, что Еврейский музей находится в Манхэттене, на углу 5-й авеню и 92-й улицы. Поезда метро 4, 5, 6 до остановки «86 street».