Провал операции «Кратос»

Лондонская полиция по праву считается едва ли не лучшей в Европе по борьбе с терроризмом. Однако роковая ошибка, стоившая жизни Жоану Карлосу де Менезесу, поставила под сомнение эту репутацию.
В Лондоне, как гласила до недавних пор официальная легенда, о шибки и недочеты, подобные тем, в которых признались после теракта 11 сентября 2001 года ФБР и ЦРУ, невозможны. Британские спецслужбы не проявляли безмятежность, когда в стране ничего не происходило, и не впали в панику, когда пришло время для решительных действий после взрывов 7 июля 2005 года.. Скотланд-Ярд проявил завидную оперативность: преступники были идентифицированы в течение нескольких дней, а после неудачного теракта 21 июля подозреваемых взяли «под колпак» уже через несколько часов. Руководитель лондонской полиции, однофамилец британского премьер-министра сэр Иан Блэр не скупился на похвалы в адрес коллег: «Их работа почти гениальна!».[!]
И вдруг выстроенное сияющее здание блестящей борьбы с террористами в одночасье рухнуло. Цепь случайностей, мелких просчетов и досадных неувязок привела к смерти ни в чем не повинного человека. Один из офицеров наружного наблюдения отлучился на минутку в туалет – все мы люди, в конце концов, разве не так? Отвлекшись, он оказался попросту не в состоянии одновременно общаться с коллегами по «уоки-токи» и передавать изображение с видеокамеры. Агент «Танго-10» не переслал видеозапись подозреваемого. Впрочем, он охарактеризовал «ведомого», вышедшего из гостиницы на Скотиа-Роуд на юге Лондона, как «IC-1» - на языке полицейского кода это означает «европеец северного типа». То есть ни в коем случае речь не могла идти об основном подозреваемом, уроженце Эфиопии Хамди Исааке.
Группа наблюдения позволила подозреваемому проехаться даже не в одном, а в двух автобусах – несмотря на то, что после сообщения «Танго-10» они обязаны были считать его потенциальным террористом-смертником, попытавшимся накануне взорвать себя в метро. Пока он двигался к станции метро «Стоквелл», команда полицейских наблюдателей под кодовым названием «Отель» безуспешно пыталась выяснить его данные. Его «монгольские глаза» (по описанию одного из филеров) совпадали с приметами разыскиваемого. Офицер полиции Крессида Дик, действующая под романтическим позывным «Gold Commander», приняла решение: ни в коем случае не допустить посадки подозреваемого в вагон метро.
Однако и в этом случае его никто не остановил. Только когда подозреваемый и полицейский агент «Отель-3» уже сидели в поезде, в вагоне появились бойцы спецгруппы CO-19, которая обладает полномочиями на силовые действия, т.е. имеет право открывать огонь на поражение, код «аварийный тормоз». С этого момента серию трагических ошибок уже было попросту не избежать: агент «Отель-3» бежит к дверям, чтобы сообщить, что «подопечный» находится в вагоне. Тот пытается встать – агент силой усаживает его на место. Первые выстрелы, как неопровержимо установила экспертиза, раздались уже ПОСЛЕ того, как предполагаемый террорист оказался обезврежен. Всего было произведено 11 выстрелов – 7 из них попали в голову оказавшегося поблизости Жоана Менезеса.
Классический пример того, как НЕ ДОЛЖНА проводиться стандартная «операция Кратос». Для начала, однако, следует пояснить, что это такое. После терактов 11 сентября 2001 года британские полицейские, обеспокоенные состоянием антитеррористических действий в Англии, обратились за методической помощью к коллегам из Израиля, России и Шри-Ланки – стран, где блюстители порядка, пожалуй, больше всех имеют дело с этим видом преступности. Цель этого обращения – отыскать и адаптировать к британским условиям приемы борьбы с террористами-самоубийцами. Результатом их консультаций стала разработка так называемых «правил Кратоса»: они предписывают в случае трагической развязки опасной ситуации стрелять террористу в голову, так как от выстрела в корпус могло сдетонировать взрывное устройство, подвешенное на теле. Начиная с 7 июля 2005 года лондонские полицейские докладывали начальству о «ситуации Кратос» 250 раз! Семь раз они готовы были открыть огонь, однако строгие критерии, намертво впаянные в «правила Кратоса», не позволили им этого сделать. И лишь один-единственный раз дело оказалось доведено до конца – с трагическими последствиями.
Несмотря на явную служебную оплошность, в первые недели полицейские не потеряли ни грана доверия лондонцев: в конце концов, нервное напряжение у всех велико и только боги не ошибаются никогда. И разве не дал показания свидетель, утверждавший, что видел Жоана Менезеса одетым то ли в зимний плащ, то ли в толстую куртку на подкладке? И не утверждали ли другие очевидцы, что бразилец перепрыгнул полицейские заграждения, убегал от полиции, а под его одеждой явственно просматривались какие-то провода?
Все это, как теперь известно, взбудораженным пассажирам попросту привиделось, однако Скотланд-Ярд вовсе не торопился опровергать подобную чушь, столь полезную ему в данной ситуации. А когда независимая комиссия по расследованию должностных преступлений взялась за это дело, как предписывает закон, шеф лондонской полиции, однофамилец премьер-министра сэр Иан Блэр... попытался это расследование предотвратить. В своем письме на имя министра внутренних дел он пояснил, что подобное следствие может сделать достоянием гласности тайную тактику антитеррористической деятельности полиции. Впрочем, единственное, что в самом деле до недавнего времени сохранялось в тайне – так это серия удручающих ошибок его подчиненных.
Протест Блэра не помог: расследование было успешно завершено. Один из членов комиссии при этом решил не ждать, пока результаты следствия будут официально опубликованы. Дело в том, что по закону это может быть сделано лишь в конце текущего года - в годовом заключительном докладе МВД. А столь долгий срок показался следователю неприемлемым. Так что он взял да и рассказал обо всем в прямом эфире телеканала ITV.
Тут уж власти сработали на зависть четко и оперативно. Не успел Иан Блэр потребовать голову болтуна на блюде, как он был официально уволен председателем следственной комиссии. А Скотланд-Ярд предложил родственникам убитого бразильца денежную компенсацию – с тем, чтобы они письменно отказались от любых дальнейших претензий к лондонским «бобби», по ошибке убившим их родича.