СтесненнаЯ свобода

Нью-Йорк
№33 (486)

Бэттери-парк – одно из моих самых любимых мест в Манхеттене. Может быть потому, что это был первый парк, который я увидел в Америке. Первым он был по той простой причине, что рядом с ним расположена НАЯНА, куда мы отправились на следующий же день после прибытия в Нью-Йорк. В этом парке можно было подышать свежим воздухом и отвлечься от тревожных мыслей, связанных с полной неизвестностью собственного будущего в первые дни, недели и месяцы пребывания в новой стране.
С того времени прошло много лет, и я бывал в Бэттери-парке несчетное количество раз, исходил его вдоль и поперек, особенно в те годы, когда подрабатывал гидом, водя группы туристов по Нью-Йорку. С посещения Бэттери-парка обычно начинались все туры. Вот тогда-то, примерно шесть-семь лет назад, я и наткнулся там на бронзовую, позеленевшую от времени, мемориальную доску, посвященную Эмме Лазарус. Именно наткнулся, потому что заметить ее было не так уж просто. Она, почти как надгробная плита, лежала, чуть возвышаясь над поверхностью земли, на невысокой, слегка наклоненной каменной подставке у края небольшой зеленой полянки, расположенной немного севернее, сложенной из блоков красноватого песчаника, стены Castle Clinton.
Короткая надпись на бронзовой пластине гласила: «В честь Эммы Лазарус, поэта-патриота, автора сонета «Новый Колосс», начертанного на Статуе Свободы». И далее шел текст самого сонета.
Эта достаточно скромно выглядящая памятная доска была открыта в 1955 году благодаря усилиям Союза организаций еврейских женщин.
Потом этот малоприметный мемориал Эммы Лазарус исчез. Я даже не могу сказать точно, когда это случилось. Просто как-то незаметно пропал, и все. Но вот совсем недавно я обнаружил его снова примерно на том же месте, где он был и раньше.
Теперь очищенная от зеленых окислов памятная доска лежит на молочно-белом камне песчаника, подаренном Израилем. Может быть, бронзовую пластину убрали, чтобы подновить? Возможно. Но вряд ли только по этой причине. К этому вопросу я еще вернусь.
А сейчас хотелось бы поговорить о произведении Эммы Лазарус, которое увековечило ее имя. Это сонет «Новый Колосс», который она написала в 1883 году, участвуя в мероприятии по сбору денег на строительство пьедестала для Статуи Свободы. Сонет - это короткое стихотворение, всегда состоящее точно из 14 строк, разделенных на два четверостишия - катрена и два трехстишия - терцета.
«Новый Колосс» был опубликован в сборнике в числе многих стихотворений других авторов, но именно строки из него были выбраны для того, чтобы поместить их на пьедестале Статуи Свободы
Мне известно несколько переводов на русский язык сонета Э.Лазарус «Новый Колосс». Хочу привести здесь полный текст этого произведения в переводе почти однофамильца американской поэтессы Владимира Лазариса.
Новый Колосс
Не исполин, что греком был отлит,
Победно вставший
средь земель и стран, -
Здесь, где уходит солнце в океан,
Восстанет женщина,
чей факел озарит
К свободе путь.
Суров, но кроток вид,
О, Мать изгнанников!
Мир целый осиян
Тем маяком; оправлена в туман,
Пред нею гавань шумная лежит.
“Вам, земли древние,
- кричит она, безмолвных
Губ не разжав,
- жить в роскоши пустой,
А мне отдайте из глубин бездонных

Своих изгоев, люд забитый свой,
Пошлите мне отверженных,
бездомных,
Я им свечу у двери золотой!”
Последние четыре строки этого сонета в 1903 году были выбиты на пьедестале Статуи Свободы. В английском оригинале цитата начинается с середины первого терцета, то есть занимает четыре с половиной строки. Существует еще перевод Игоря Косича. Возможно, он более близок к тексту оригинала ритмически, но мне нравится меньше.
Лучше же всего, по-моему, выражают смысл заключительных строк сонета Эммы Лазарус следующие два заключительных терцета:

Отдай мне всех, отринутых тобой –
Изгоев, нищих, сломленных судьбой,
Усталых,
жаждущих расправить грудь –
Дай мне плевелы
с тучных нив твоих:
Раскрыв объятья, я встречаю их,
И светоч мой им озаряет путь.

Этот перевод я нашел в работе Милтона Фридмена и Фридриха Хайека «О свободе», которая была опубликована в серии «Философия свободы». К сожалению, я не нашел там имени переводчика сонета.
Эмма Лазарус родилась в 1849 году в Нью-Йорке. Она была четвертным ребенком среди семи детей ее родителей. В числе ее предков были те сефардские евреи, которые первыми поселились в голландской колонии Новый Амстердам, прибыв туда из Бразилии. Позднее эти сефарды породнились с еврейскими иммигрантами из Германии. Вот в такой смешанной семье и родилась Эмма. С детства она проявила склонность к творчеству, что всячески поощрялось ее отцом, который был состоятельным человеком. Она получила прекрасное домашнее образование, знала немецкий, французский и итальянский языки. Первый сборник произведений дочери отец опубликовал за свой счет, когда ей было 17 лет. Вскоре после этого Эмма встретилась со знаменитым американским поэтом, эссеистом и философом Ралфом Уолдо Эмерсоном, у которого по его приглашению побывала в гостях, в его доме в Коннектикуте. Потом она долгие годы состояла с ним в переписке. Переписывалась она и со многими другими известными людьми того времени. В их числе были: американский поэт Генри Лонгфелло, русский писатель Иван Тургенев, английский поэт Роберт Браунинг, американский философ и психолог Уильям Джеймс и многие другие. Эмма занималась переводами, писала драматические произведения, эссе, поэмы и стихотворения, биографические очерки и критические статьи, которые публиковались в различных периодических изданиях, в том числе печатавшихся различными еврейскими организациями. Она дважды путешествовала по Европе, где ее хорошо знали, благодаря ее творчеству. К сожалению, Эмма Лазарус умерла совсем молодой, в возрасте 38 лет, заболев раком.
А теперь я хочу вернуться к памятной доске в честь поэта-патриота Эммы Лазарус в нью-йоркском Бэттери-парке. Этот скромный мемориал вплотную со всех сторон огражден металлическими решетками, скрепленными толстыми цепями. Создается впечатление, будто он заключен в тюрьму. Ни один другой памятник, мемориал или монумент среди многочисленных сооружений подобного рода, имеющихся в Бэттери-парке, не огражден подобным образом. Почему же для мемориала Эммы Лазарус сделано такое исключение? Ясно, что опасаются актов вандализма. Однако должен заметить, что решетки ограждения невысоки, и по этой причине ни в коей мере не являются непреодолимым препятствием для любого, желающего напакостить каким-либо образом. Так что, по-моему, пользы от них меньше, чем вреда, и лучше бы их не было совсем. Наличие решеток только подчеркивает ненормальность ситуции в мире, в котором мы живем. Светоч Свободы, воспетый Эммой Лазарус, находится ныне в стесненном состоянии.
Прежде чем уйти от мемориала, я решил его сфотографировать. Но как я ни крутился около него, с какой стороны ни заходил, все равно мне не удалось найти точку для фотосъемки, чтобы тень от решеток не падала на бронзовую пластину. И вот эта невозможность избавиться даже от тени, разоблачающей истинное положение вещей, весьма символична и прискорбна.


Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir