Ах, Нью-Йорк, мой Нью-Йорк... (продолжение)

«Прошвырнемся по Бродвею!»

Однажды я изрядно озадачил своих туристов, оповестив их: “А сейчас я вас вывезу на улицу, которая была в каждом городе бывшего Советского Союза”. И тут же весь автобус возбудился, зашелестел вопросами: “Неужели на улицу Ленина?!”
Нет, конечно, но когда я своей будущей жене говорил: “Дора, встретимся на Бродвее”, - то она в моем родном Кишиневе отправлялась на проспект Ленина и прогуливались по нему от Пушкинской до Комсомольской.
Бродвей был действительно в каждом городе страны, «от Москвы до самых до окраин».
- А теперь, - говорю я своим туристам, - преисполнитесь сознанием важности момента: мы с вами впервые вступаем на мостовую первого, настоящего Бродвея. Ибо это не простая улица, а как бы символ Нью-Йорка, визитная карточка Америки. О ней, первой, упоминается в одном из распоряжений Питера Стайвисанта как о главной улице города. Иногда Бродвей переводится с одного из индейских языков как «Тропа войны». Но мне кажется, что это выдумка гидов, так же, как определение Манхеттена - «Остров холмов». Истинно документальных подтверждений этому нет. Да и языки индейских племен того времени, увы, канули в лету.
Бродвей – самая длинная улица города - протянулся аж на 17 миль, и выходит за пределы Манхеттена. В Нью-Йорке, большая часть которого расчерчена авеню и стритами по квадратам, как нарезанный аккуратно яблочный пирог, Бродвей совершенно не вписывается в эту геометрию. Он наискось пересекает то центральную Пятую, то Шестую, то Седьмую... На одном отрезке одностороннее движение с юга на север, на другом – наоборот, с севера на юг, на третьем – вообще двухстороннее. Бродвей ведет себя, как прекрасная парижанка: что хочет, то и делает.
В самом начале Бродвея, как бы запирая его, высится удивительной красоты здание с колоннами и скульптурами перед фасадом. В далеком 1907 году конкурс на строительство нью-йоркской таможни выиграл очень одаренный зодчий Гилберт Касс. Гранитный дворец, поэма в камне, построен в распространенном в начале ХХ столетия неоклассическом стиле, который пришел в Америку из Франции и назывался «Beaux Arts».
Величественный портал, огромные, широкие лестницы, 44 коринфские колонны окаймляют всё здание. Такая помпезность демонстрировала всему миру глобальные амбиции страны в области морской торговли. Правда, почему-то здание повёрнуто к морю тыльной стороной. Перед фасадом 4 скульптурные композиции, символизирущие, собой континенты, с которыми торговал Нью-Йорк: Азия, Африка, Европа, Америка. Их автор – скульптор Дэниел Честер Френч прославился памятником Аврааму Линкольну в Вашингтоне. Сидящий в кресле президент и его брошенные на подлокотники усталые руки создают ощущение покоя и достоинства.
12 статуй на карнизе олицетворяют собой нации, особенно прославившиеся морской торговлей. Сейчас в этом здании размещён музей индейской культуры и быта, некоторые федеральные учреждения.
А сама таможня в 1973 году перебралась во Всемирный Торговый Центр, разрушенный террористами 11 сентября 2001 года.
Перед творением Гильберта Касса – маленький сквер «Боулинг Грин», получивший свое название по игре в шары, которой увлекались дети английских офицеров. Колонисты сюда не заходили. Посреди сквера стояла статуя английского Короля Георга III, чьи тупость и упрямство и привели к войне за отделение колоний от метрополии. Это один из немногих памятников, который был низвергнут американцами после победы. Сейчас на его месте обыкновенный фонтан.
Перед северным входом в сквер Боулинг-Грин стоит один из самых необычных памятников в Нью-Йорке: огромный, весом в три с половиной тонны, бронзовый бык. Появился он здесь не так давно, в 1989 году. Автор его, скульптор Артуро Ди Модика, 18 лет назад приехавший в Штаты из Сицилии, потратил на его создание свыше 300 тысяч долларов собственных денег. Быка собирались торжественно установить прямо перед входом на знаменитую нью-йоркскую биржу. Почему здесь?!
Дело в том, что когда акции идут на повышение, это на банковском сленге именуется бычьим рынком. И, соответственно, биржевики, делающие ставку на повышение цены своих акций, прозываются «быками». Ну а те, кто играет на понижение цены акций – «медведями». (Хотя, как можно на этом заработать, я, по своей экономической бездарности, понять не могу). Но руководящие биржей товарищи усмотрели одну деталь в скульптуре, которая их явно не устроила.
- Понимаете, - сказали они скульптору, - сюда приходят разные люди, среди них бывают женщины и дети, а у вашего быка такие огромные, прямо таки выдающиеся, признаки его мужских достоинств. Надо бы их преуменьшить, или лучше совсем убрать.
Сделать это обрезание возмущенный Ди Модика категорически отказался, посчитав его кощунственным. “Я мужчина, - гневно отпарировал скульптор, – и бык мужчина. Насилие над ним – это насилие надо мной”.
Тогда биржевики потребовали убрать быка. И городские власти разрешили перенести его на Бродвей. Но оплатить творцу понесенные им расходы отказались: “Вы должны быть довольны тем, что ваша скульптура выставлена в лучшем месте мира!”
Когда об этом прослышали в Лас-Вегасе, знаменитой игорной столице мира, то Ди Модике предложили продать быка. Его собирались установить перед входом в один из популярных отелей-казино. Скульптор отказался от этого выгодного предложения, сказав, что он делал быка именно для Нью-Йорка, во славу великого города.
И тогда, как это принято в Америке, была создана общественная организация по спасению быка, которая и собрала нужную сумму художнику. Сейчас на эти деньги Ди Модика работает над медведем, который, как мы надеемся, займет место рядом с быком.
Двинемся по Бродвею далее, к северу. Через несколько небольших кварталов, среди геометрически стройных небоскребов, мы увидим удивительное каменное кружево церкви Святой Троицы – Тринити-черч, как ее называют в Нью-Йорке. Она как бы замыкает выходящий на Бродвей Уолл –стрит, что дало повод одному журналисту ехидно заметить: “Здесь Бог встречается с Мамонной” (богом наживы).
Церковь Святой Троицы – старейшая в городе. Ей больше 300 лет. Церкви, но не зданию. Первая, деревянная, была построена в 1698 году в основном на деньги знаменитого пирата Кидда. Кидд всячески стремился попасть в высшее общество Нью-Йорка, щедро жертвуя на всякие благородные цели. Он женился на богатой и почтенной вдове Сарре Орт и явно рассчитывал на персональную скамью в строящемся храме. Но, увы, судьба распорядилась по-иному. В финале карьеры занимался он уже не пиратством, а каперством, то есть захватывал торговые суда враждебных Англии стран. А также и нейтралов, заподозренных в торговле с противной стороной. Но то ли по привычке стал без разбору брать на абордаж всех и вся, то ли его оклеветали (история темная), но в 1701 году его вызвали в Лондон для суда. Кидд был уверен, что он отобъется, но на всякий случай, зарыв свои сокровища , с боченком золота отправился в путь. Но, увы, судьи оказались неподкупны, и бравого моряка повесили на рее военного фрегата. А его сокровища, кстати, подробно описанные Стивенсоном в «Острове сокровищ», до сих пор разыскивают на Лонг-Айленде и ближайших островах сонмы кладоискателей.
Я был потрясен, когда узнал о том, что процесс захвата чужого корабля, при котором капер делится добычей с государством, отдавая ему две трети награбленного, назывался в то время... приватизация! (Так что у процесса, прошедшего на нашей Родине, были глубокие исторические корни).
Легенда говорит, что епископ прихода церкви Святой Троицы был якобы недоволен даром пирата: деньги-то нечистые. И предрекал всяческие беды. И действительно, большой пожар 1776 года уничтожил не только здание церкви, но и погубил значительную часть города. Второе здание было построено в 1790 году. Оно простояло почти 50 лет, но во время необычайно снежной зимы 1838-1839 года крыша обрушилась, не выдержав тяжести снежного покрова.
Видно, верна поговорка: “Бог троицу любит!” Третий проект, созданный архитектором Джоном Апджоном, оказался более счастливым. Здание, построенное в стиле неоготики, прочно стоит до сих пор и является одной из архитектурных жемчужин города. Освящено оно было 21 мая 1846 года.
Выдающееся для своего времени, оно резко отличалось от привычных, скромного вида сельских церквушек. Над зданием возвышается высокая башня, а над ней еще более высокий шпиль. Одно время храм Тринити-черч был самым высоким строением Нью-Йорка. В конце ХIХ века на деньги семьи Асторов, известных миллионеров-блоготворителей, был установлен мраморный алтарь и мощные входные бронзовые двери. Это был первый храм в городе, где вместо обычных стекол красуются цветные витражи.
Церковь Святой Троицы- крупнейший землевладелец. Она владеет 31 коммерческим зданием в Манхеттене, в ее приход входит около 70 церквей и часовен в разных частях города. Самая знаменитая часовня Святого Павла стоит недалеко от основного храма, тоже на Бродвее. Сюда в течение всего 1789 года приходил на церковную службу первый президент страны Джордж Вашингтон. Кресло, в котором он сидел, бережно сохраняется до сего дня.
С самого своего основания церковь Святой Троицы занималась активной просветительской деятельностью. При ней была построена школа для рабов и индейцев, а в 1754 году даны деньги на строительство первого в Нью-Йорке колледжа, из которого впоследствии и вырос Колумбийский университет, разместившийся сейчас в десятках огромных строений. И в наши дни церковь выделяет стипендии студентам, организует выставки живописи, концерты хорового пения и органной музыки.
На участке, рядом, расположено небольшое кладбище, старейшее в городе (хоронить на нем перестали в 1830 году). Среди могильных плит с полустершимися надписями можно найти памятники выдающимся людям Америки. Здесь похоронен Александр Гамильтон, первый министр финансов в правительстве Джорджа Вашингтона. Ему во многом страна обязана своим процветанием: он настоял на введении национальной валюты-доллара; он основал первый государственный банк этой страны... Погиб Гамильтон на дуэли со своим политическим противником Аароном Барром.
Рядом покоится прах Роберта Фултона, изобретателя первого парохода. Говорят, что идею корабля с паровым двигателем он принес сперва Наполеону, но тот ее не оценил, и Фултон перебрался через океан, в Штаты. Ах, если бы в руках Наполеона в знаменитом морском сражении при Трафальгаре был бы паровой флот против парусного англичан, возможно изменилась бы судьба всей Европы. Впрочем, история, как известно, не знает сослагательного наклонения.
16 мая 1697 года английский король подписал хартию на создание приходской церкви Святой Троицы, по которой будущий приход должен был уплачивать короне каждый год ...по одному зернышку перца (явно символическая плата). С годами это экзотическое требование забылось. Но когда в 1976 году английская королева Елизавета посетила церковь Святой Троицы, ей был вручен кубок с 279 зернышками перца, арендной платой за прошедшие годы. Нет, есть все-таки что-то трогательное и величественное в этой приверженности к традициям!

(Продолжение в след. номере)