Что-то не так с Кевином
Досуг
Еще в мае 2011 фильм был показан на Каннском кинофестивале, осенью вышел на экраны Великобритании и Франции, а теперь вот добрался до США, хотя снимался целиком здесь, в Новой Англии. В Каннах фильму дали самую высокую оценку, но награды почему-то не удостоили, зато 55-й Лондонский кинофестиваль объявил “Кевина” своим победителем. Фильм уже имеет с дюжину номинаций и десяток наград. А кинокритики прочат ему “Оскара” по нескольким номинациям.
Книга написана от лица матери, для которой настал самый страшный, самый черный период в жизни – ее сын устроил в школе массовую бойню. Весь сюжет и вся его трагедия поданы в форме ее писем, адресованных мужу, которого уже нет в живых. Это письма-размышления в поисках истины, письма-исповеди.
Уже своим названием и книга, и снятый по ней фильм призывают “поговорить о Кевине” – о “Кевинах”, расстреливающих своих одноклассников и учителей, сослуживцев и просто людей на улице. Поговорить, чтобы понять, “что не так с этими Кевинами”. Не потому ли автор дала героине имя Ева, что она как бы олицетворяет недоброе и безответственное материнство больного жестокостью человечества?
Фильм начинается с того, что юноша по имени Кевин (Эзра Миллер) находится в тюрьме за совершенное им массовое убийство – в школе и дома, убив своего отца и младшую сестренку. Его мать (Тильда Суинтон), живет одна в ветхом доме, пытаясь не замечать враждебности и гнева соседей, знающих, что она – мать чудовища. Ева работает во второразрядном турагентстве, в городке неподалеку от тюрьмы, чтобы иметь возможность навещать сына.
Пытаясь разобраться в себе и в истоках того, что случилось, Ева мысленно возвращается в прошлое и шаг за шагом просматривает свою жизнь с момента появления ее первенца, даже раньше – со своей беременности.
Ева была хозяйкой процветающего турагентства, путешествовала по всему миру и издавала свой собственный путеводитель, жила в престижном районе Нью-Йорка с любимым мужем, Франклином (John C. Reilly) – типичным англосаксом, державшим свой рекламный бизнес. Ей было уже за 30, и для полноты счастья (а если быть честной перед собой, то в основном ради мужа) им не хватало ребенка. И Ева идет на такую жертву, отказавшись от привычного образа жизни и болезненно переживая свое новое состояние.
“Переступив порог материнства, - вспоминает она, - я вдруг стала общественной собственностью, одушевленным эквивалентом публичного парка. Это жеманное: “Ты теперь ешь за двоих, дорогая,” означает, что даже твой ужин больше не твое дело.”
Ева с самого начала прекрасно отдавала себе отчет, что ей этот ребенок не нужен, что заботы, связанные с уходом за ним и его воспитанием, ей будут только в тягость. “Все время, что я была беременна Кевином, я боролась с самой идеей Кевина, с убеждением, что я понизила себя в должности, превратилась из водителя в автомобиль, из домовладелицы в дом... что через 9 месяцев к нам явится незнакомец. С тем же успехом мы могли бы просто оставить дверь незапертой...”
Современные психологи говорят, что ребенок уже в утробе матери все слышит и чувствует. Существует даже особый – ретроспективный метод психотерапии для выявления скрытых фобий, нетерпимости к чему- или кому-либо: пациента под гипнозом отправляют назад, в младенчество и дальше – во внутриутробное состояние, и тот начинает “вспоминать”, что мать, скажем, хотела сделать аборт или что отец был против появления на свет ребенка. И это становилось причиной стойкого неприятия матери или отца. Психиатры не случайно советуют будущим матерям ласково разговаривать с нерожденным еще ребенком, слушать вместе с ним приятную музыку.
Исходя из вышесказанного можно предположить, что Кевин еще до своего рождения воспринял негативные флюиды матери, отравившие все его последующее существование. Лайонела Шрайвер все это очень тонко проанализировала и отразила в своей книге. А Линн Рамсей перенесла идею с помощью гениальной Тильды Суинтон на экран. “Уже в роддоме Ева непохожа на типичных киношных матерей, – говорит Тильда, – она сидит с этим орущим свертком и не знает, что с ним делать. Материнство – убийственная штука.”
Ева не ощутила прилива счастья, впервые взяв в руки своего первого ребенка, а он отверг её грудь. Малыш кричал часами. Катая его в коляске по городу и сходя с ума от этого истошного крика, Ева не пытается успокоить ребенка. Она останавливается перед рабочим с отбойным молотком, грохот которого заглушает на время детский плач, и так устраивает себе передышку. Словно задавшись целью все делать наперекор матери, Кевин до 6 лет не вылезал из памперсов, очень поздно заговорил, не хотел учиться, а потом вдруг самостоятельно освоил чтение и письмо, доказав тем самым, что не нуждается в ее услугах.
Однажды, выйдя из себя из-за очередной пакости сына, Ева с такой силой отшвырнула его, что ребенок ударился об стену и сломал руку. (Позднее, уже в тюрьме, повзрослевший Кевин скажет матери, что это было единственным искренним проявлением ее чувств.)
Насколько невыносимым он был с матерью, настолько идеальным, подлинным ангелочком с отцом, соответственно обожавшим сына и не желавшим слушать жену, когда она пыталась поделиться с ним своими опасениями относительно странностей сына. Кевин с иезуитским спокойствием манипулировал своими родителями, демонстрируя незаурядные умственные способности, хитрость и жестокость. Он производил впечатление очень умного, уникального, не такого как все, комментирует Тильда, но ему были чужды сострадание, угрызения совести, раскаяние. В его поведении и особенно в его тяжелом недетском взгляде было что-то пугающе-мистическое. Для полноты картины Кевину не хватало только числа 666 на затылке.
Когда на свет появилась его сестренка, живая и веселая Селия, он возненавидел и ее. Девочка тянулась к брату, а он исподтишка устраивал ей гадости. Однажды таинственным образом погиб любимый зверек Селии, а затем ослепла на один глаз и сама девочка – от ядовитого чистящего средства. Ева убеждена, что это Кевина рук дело, но Франклин и слышать ничего не хочет, утверждая, что это несчастный случай, к которому их сын не имеет никакого отношения.
С легкостью обводя вокруг пальца отца, человека наивного и недалекого, Кевин делает его своим союзником против матери. Эта модель взаимоотношений в семье сохраняется на протяжении многих лет – подозрительность и растущая тревога со стороны матери и упорное нежелание отца видеть очевидное – до тех пор, пока не настанет самый страшный день в их жизни.
Складывалось впечатление, что задолго до рокового четверга Кевин планомерно готовился к осуществлению задуманного. Не проявляя ни к чему интереса, он впервые искренне оживился, когда отец подарил ему настоящий арбалет с набором стрел и сам же начал обучать его стрельбе. Вскоре Кевин достиг в этом совершенства.
Кевин остро нуждался в материнской любви, в которой ему было отказано даже не с самого рождения, а с момента зачатия. И не получая этой любви он, как мог – на каждом этапе своего развития – мстил матери. Все, что он в жизни делал, он делал в пику ей и для нее. Каждый борется за право быть любимым по-своему. Кевин избрал дорогу зла. Не случайно в эпиграф книги Шрайвер вынесла фразу: ‘’Ребенок больше всего нуждается в любви тогда, когда он меньше всего ее заслуживает’’.
Фильм заканчивается ровно через два года после случившейся трагедии. Ева к тому времени уже осознает, что главное для нее не докапываться до корня зла, а принять ситуацию такой, какая она есть, и попытаться жить с этим дальше...
Она навещает сына в тюрьме. Он обеспокоен тем, что ему скоро исполнится 18, и его переведут в тюрьму для взрослых. Ева спрашивает Кевина, наверняка не в первый раз, зачем он пошел на такое, на что он отвечает, что уже и сам не знает, зачем.
Роль нерадивой матери, казнящей себя за то, что вырастила монстра, серийного убийцу, и пытающейся на протяжении всего фильма переосмыслить свое прошлое, чтобы понять меру собственной вины, как нельзя лучше подходит для актерского дара Тильды Суинтон. Вряд ли кто-либо другой смог справиться с этой сложнейшей задачей лучше и полнее, чем она. Причем актриса сама выбрала язык эмоций, сведя до минимума разговорную речь.
Тильда Суинтон (Katherine Mathilda “Tilda” Swinton), 1960 г.р. – всемирно известная британская киноактриса, в настоящее
время живущая в Шотландии, отмеченная множеством номинаций и наград, в числе которых премии Берлинского и Венецианского кинофестивалей, BAFTA и “Оскар”. Отдавая предпочтение независи-мому английскому кино, актриса снялась также и в нескольких голливудских проектах.
Невозможно обойти стороной уникальную родословную этой женщины, представительницы древнейшего англо-шотландского рода, ведущего свое начало с 886 года, когда его родоначальник, Эдульф, лорд Бамбурга, присягнул на верность королю Альфреду Великому, правителю англосаксонского королевства Уэссекс.
Отец Тильды сэр Джон Суинтон, 7-ой лорд Киммергема, мать – леди Джудит Бальфур Киллен. Тильда росла и училась в Германии, где её отец служил генерал-майором британских вооружённых сил. Но высшее образование получала в Англии, в Университете Кент (вместе с леди Дианой Спенсер, будущей принцессой Уэльской).
Затем был второй, не менее престижный университет с неменее громкими именами посещавших его студентов, после окончания которого Тильда отправилась на 2 года добровольцем в Африку, где работала в школах Кении и ЮАР. Тогда же она вступила в Коммунистическую партию Великобритании.
Вся первая половина кинотворчества Суинтон связана с экстравагантным английским режиссером Дереком Джарменом, снимавшим элитные, претенциозные, интеллектуальные, а иной раз и заумные картины для ограниченного круга зрителей. Тильда была одной из бессменных героинь его фильмов вплоть до самого последнего (Джармен умер в 1994 году). Актриса так тяжело переживала смерть друга, что надолго перестала сниматься.
После роли, сыгранной в фильме “Пляж” (2000), с Леонардо ди Каприо, ее начали приглашать в Голливуд. (“Загадочная история Бенджамина Баттона”, “Константин: Повелитель тьмы”, “Ванильное небо”, “Сломанные цветы”.) Актриса принимала только те предложения, которые импонировали ей, отдавая предпочтение интеллектуальному или мистическому кино с необычным сюжетом и образами.
Первым таким фильмом стал мистический триллер по роману Элизабет Холдинг “Концы в воду” (2001). Ее яркая, глубокая игра, которую критики порой называют ошеломляющей, никогда не остается незамеченной. Тильда Суинтон на экране – это всегда явление и море эмоций. К тому же она весьма успешно умудряется играть три-четыре образа в одном проекте, перевоплощаясь то в мужчину, то в женщину (“Орландо”, 1992), то сразу в трех клонов-киборгов, плюс их оригинал, биогенетик Розетта Стоун – в “Teknolust” (2002).
Сегодня Тильда Суинтон не только великолепная актриса, но также продюсер и сценарист. В 1993 году она вошла в состав жюри XVIII Московского международного кинофестиваля, а в 2009 возглавила жюри 59-го Берлинского кинофестиваля.
Партнером Суинтон по фильму, сыгравшим мужа Евы и отца Кевина, стал не менее интересный актер Джон С. Рейли. 46-летний ирландец по отцу, литовец по матери, John Christopher Reilly –американец по рождению, выросший в Чикаго. Странноватый, с копной буйно вьющихся волос (со временем изрядно поредевших), с нестандартной в своей непривлекательности внешностью, Рейли сыграл множество отрицательных и комедийных ролей (как минимум в шести десятках фильмов).
Но последнее время, когда к природой данным особенностям добавились еще и возрастные накладки, Рейли решил вдруг бросить вызов судьбе, сменив актерское амплуа на этакого трогательно-добродушного, милого простачка. И в этом новом своем качестве приуспел, получив в 2002-м признание в виде номинации на “Оскар” и Золотой глобус – за лучшую роль второго плана (Chicago).
Хотя номинации так и не воплотились в статуэтки, кинокритики убеждены, что для талантливого актера – коим Джон Рейли безусловно является – это лишь вопрос времени. Вот такого простачка – любимого мужа Евы и любящего отца Кевина, он и изобразил на этот раз.
В полном альянсе с Тильдой Суинтон и Джоном Рейли выступили их юные партнеры, сыгравшие Кевина. Их было трое. И все они подобраны до того удачно, что кажется мы созерцаем растущего на наших глазах одного и того же ребенка. Кевина в раннем детстве сыграл мальчик Рокки Дьюер, 6-8 летнего – Джаспер Ньюэлл и подростка-убийцу – 18-летний Эзра Миллер. Все трое не просто похожи, их объединяет жуткий, тяжелый и злой взгляд существа с нутром Антихриста.
Ezra Miller – американский актер, родившийся на западном берегу Гудзона. С детства обладая незаурядными вокальными данными, он прошёл подготовку в качестве оперного певца. Выступал в Metropolitan Opera, а в настоящее время поёт и играет на барабанах в Нью-Йоркской группе Sons of an Illustrious Father.
На театральную сцену Эзра впервые ступил в 6 лет, сыграв в современной опере Филиппа Гласса “Белая Ворона”, тогда же его начали снимать в телесериалах, а затем в кино. В его фильмографии с десяток фильмов. Но все, что было до “Кевина” – лишь предкарьера.
Впервые по-настоящему он заявляет о себе, как актер, сейчас – в роли подростка-монстра, и возможно эта роль выведет его на качественно новый уровень. Эзра уже вошёл в список 55 будущих кинозвёзд – по версии журнала Nylon. По крайней мере прекрасные внешние и актерские данные у него налицо.
Эзра в жизни красивый, видный, нормальный юноша, правда уже подхвативший звездную болезнь, но при этом умница и не по годам глубокий, вдумчивый актер. Тяжелый психологизм сыгранной им роли явно оказал негативное воздействие на его несформировавшуюся психику. Так, он заявил прессе, что находит сходство между собой и Кевином: “У нас с ним настолько много общего, что просто жуть!”
А вот весьма характерный кусочек его беседы с корреспондентом Metro-Франция. На вопрос, как актеру нужно вжиться в роль, чтобы сыграть подростка-убийцу, Эзра совсем по-взрослому отвечает, что для этого нужно всего лишь отправиться вглубь своего подсознания.
- Мы все и добрые и злые одновременно. Я погружался в себя, чтобы найти ту ярость, которая живет в Кевине. И мне кажется, что я действительно почувствовал то, что мог чувствовать он. И это было очень страшно... Я думаю, что этот фильм многих заставит задуматься. Происходит что-то чудовищно неладное, если подростки берут в руки оружие и убивают... Каждому ребенку нужна поддержка и опора. Это кино не о стрельбе в школе, а об отношениях матери и сына.
Он отнял жизни у 13 человек, но оставил в живых ненавистную мать – не для того ли, чтобы заставить ее страдать до конца своих дней?..
13 января выходит в широкий прокат фильм “We need to talk about Kevin” (“Нам надо поговорить о Кевине” или: “Что-то не так с Кевином”) – англо-американская психологическая драма режиссера Линны Рамсей, уже прошедшая ограниченную, но более чем успешную обкатку в декабре.
Еще в мае 2011 фильм был показан на Каннском кинофестивале, осенью вышел на экраны Великобритании и Франции, а теперь вот добрался до США, хотя снимался целиком здесь, в Новой Англии. В Каннах фильму дали самую высокую оценку, но награды почему-то не удостоили, зато 55-й Лондонский кинофестиваль объявил “Кевина” своим победителем. Фильм уже имеет с дюжину номинаций и десяток наград. А кинокритики прочат ему “Оскара” по нескольким номинациям.
We need to talk about Kevin – это экранизация одноименного романа (в российском варианте: “Цена нелюбви”) американской писательницы Лайонелы Шрайвер. (Фраза, вынесенная мною в заголовок, принадлежит ей.) Роман вышел в 2003, сразу став мировым бестселлером. Произведение крайне сложное, ввергающее читателя в шоковое состояние, заставляющее его не только задуматься о проблемах современного общества, но и по иному взглянуть на свои собственные взаимоотношения с самыми близкими людьми, увидеть их вдруг в ином, пугающем свете. Одна читательница написала в своем блоге: “Эту книгу я никогда и никому не посоветую, никогда не дам почитать и никому не буду рассказывать. Это мой секрет, моя истерика.”
Книга написана от лица матери, для которой настал самый страшный, самый черный период в жизни – ее сын устроил в школе массовую бойню. Весь сюжет и вся его трагедия поданы в форме ее писем, адресованных мужу, которого уже нет в живых. Это письма-размышления в поисках истины, письма-исповеди.
Уже своим названием и книга, и снятый по ней фильм призывают “поговорить о Кевине” – о “Кевинах”, расстреливающих своих одноклассников и учителей, сослуживцев и просто людей на улице. Поговорить, чтобы понять, “что не так с этими Кевинами”. Не потому ли автор дала героине имя Ева, что она как бы олицетворяет недоброе и безответственное материнство больного жестокостью человечества?
Фильм начинается с того, что юноша по имени Кевин (Эзра Миллер) находится в тюрьме за совершенное им массовое убийство – в школе и дома, убив своего отца и младшую сестренку. Его мать (Тильда Суинтон), живет одна в ветхом доме, пытаясь не замечать враждебности и гнева соседей, знающих, что она – мать чудовища. Ева работает во второразрядном турагентстве, в городке неподалеку от тюрьмы, чтобы иметь возможность навещать сына.
Пытаясь разобраться в себе и в истоках того, что случилось, Ева мысленно возвращается в прошлое и шаг за шагом просматривает свою жизнь с момента появления ее первенца, даже раньше – со своей беременности.
Ева была хозяйкой процветающего турагентства, путешествовала по всему миру и издавала свой собственный путеводитель, жила в престижном районе Нью-Йорка с любимым мужем, Франклином (John C. Reilly) – типичным англосаксом, державшим свой рекламный бизнес. Ей было уже за 30, и для полноты счастья (а если быть честной перед собой, то в основном ради мужа) им не хватало ребенка. И Ева идет на такую жертву, отказавшись от привычного образа жизни и болезненно переживая свое новое состояние.
“Переступив порог материнства, - вспоминает она, - я вдруг стала общественной собственностью, одушевленным эквивалентом публичного парка. Это жеманное: “Ты теперь ешь за двоих, дорогая,” означает, что даже твой ужин больше не твое дело.”
Ева с самого начала прекрасно отдавала себе отчет, что ей этот ребенок не нужен, что заботы, связанные с уходом за ним и его воспитанием, ей будут только в тягость. “Все время, что я была беременна Кевином, я боролась с самой идеей Кевина, с убеждением, что я понизила себя в должности, превратилась из водителя в автомобиль, из домовладелицы в дом... что через 9 месяцев к нам явится незнакомец. С тем же успехом мы могли бы просто оставить дверь незапертой...”
Современные психологи говорят, что ребенок уже в утробе матери все слышит и чувствует. Существует даже особый – ретроспективный метод психотерапии для выявления скрытых фобий, нетерпимости к чему- или кому-либо: пациента под гипнозом отправляют назад, в младенчество и дальше – во внутриутробное состояние, и тот начинает “вспоминать”, что мать, скажем, хотела сделать аборт или что отец был против появления на свет ребенка. И это становилось причиной стойкого неприятия матери или отца. Психиатры не случайно советуют будущим матерям ласково разговаривать с нерожденным еще ребенком, слушать вместе с ним приятную музыку.
Исходя из вышесказанного можно предположить, что Кевин еще до своего рождения воспринял негативные флюиды матери, отравившие все его последующее существование. Лайонела Шрайвер все это очень тонко проанализировала и отразила в своей книге. А Линн Рамсей перенесла идею с помощью гениальной Тильды Суинтон на экран. “Уже в роддоме Ева непохожа на типичных киношных матерей, – говорит Тильда, – она сидит с этим орущим свертком и не знает, что с ним делать. Материнство – убийственная штука.”
Ева не ощутила прилива счастья, впервые взяв в руки своего первого ребенка, а он отверг её грудь. Малыш кричал часами. Катая его в коляске по городу и сходя с ума от этого истошного крика, Ева не пытается успокоить ребенка. Она останавливается перед рабочим с отбойным молотком, грохот которого заглушает на время детский плач, и так устраивает себе передышку. Словно задавшись целью все делать наперекор матери, Кевин до 6 лет не вылезал из памперсов, очень поздно заговорил, не хотел учиться, а потом вдруг самостоятельно освоил чтение и письмо, доказав тем самым, что не нуждается в ее услугах.
Однажды, выйдя из себя из-за очередной пакости сына, Ева с такой силой отшвырнула его, что ребенок ударился об стену и сломал руку. (Позднее, уже в тюрьме, повзрослевший Кевин скажет матери, что это было единственным искренним проявлением ее чувств.)
Насколько невыносимым он был с матерью, настолько идеальным, подлинным ангелочком с отцом, соответственно обожавшим сына и не желавшим слушать жену, когда она пыталась поделиться с ним своими опасениями относительно странностей сына. Кевин с иезуитским спокойствием манипулировал своими родителями, демонстрируя незаурядные умственные способности, хитрость и жестокость. Он производил впечатление очень умного, уникального, не такого как все, комментирует Тильда, но ему были чужды сострадание, угрызения совести, раскаяние. В его поведении и особенно в его тяжелом недетском взгляде было что-то пугающе-мистическое. Для полноты картины Кевину не хватало только числа 666 на затылке.
Когда на свет появилась его сестренка, живая и веселая Селия, он возненавидел и ее. Девочка тянулась к брату, а он исподтишка устраивал ей гадости. Однажды таинственным образом погиб любимый зверек Селии, а затем ослепла на один глаз и сама девочка – от ядовитого чистящего средства. Ева убеждена, что это Кевина рук дело, но Франклин и слышать ничего не хочет, утверждая, что это несчастный случай, к которому их сын не имеет никакого отношения.
С легкостью обводя вокруг пальца отца, человека наивного и недалекого, Кевин делает его своим союзником против матери. Эта модель взаимоотношений в семье сохраняется на протяжении многих лет – подозрительность и растущая тревога со стороны матери и упорное нежелание отца видеть очевидное – до тех пор, пока не настанет самый страшный день в их жизни.
Складывалось впечатление, что задолго до рокового четверга Кевин планомерно готовился к осуществлению задуманного. Не проявляя ни к чему интереса, он впервые искренне оживился, когда отец подарил ему настоящий арбалет с набором стрел и сам же начал обучать его стрельбе. Вскоре Кевин достиг в этом совершенства.
За три дня до своего 16-летия подросток, вооружившись луком и стрелами, убивает сначала отца и сестру, а затем расстреливает в школьном спортзале своих учителей и одноклассников. Он отнял жизни у 13 человек, но оставил в живых ненавистную мать – не для того ли, чтобы заставить ее страдать до конца своих дней?
Кевин остро нуждался в материнской любви, в которой ему было отказано даже не с самого рождения, а с момента зачатия. И не получая этой любви он, как мог – на каждом этапе своего развития – мстил матери. Все, что он в жизни делал, он делал в пику ей и для нее. Каждый борется за право быть любимым по-своему. Кевин избрал дорогу зла. Не случайно в эпиграф книги Шрайвер вынесла фразу: ‘’Ребенок больше всего нуждается в любви тогда, когда он меньше всего ее заслуживает’’.
Фильм заканчивается ровно через два года после случившейся трагедии. Ева к тому времени уже осознает, что главное для нее не докапываться до корня зла, а принять ситуацию такой, какая она есть, и попытаться жить с этим дальше...
Она навещает сына в тюрьме. Он обеспокоен тем, что ему скоро исполнится 18, и его переведут в тюрьму для взрослых. Ева спрашивает Кевина, наверняка не в первый раз, зачем он пошел на такое, на что он отвечает, что уже и сам не знает, зачем.
“Возможно, перейти в “невообразимое” не сложнее, чем переступить порог обычной комнаты, – пишет в своем романе Шрайвер, – и в этом, если хотите, весь фокус. Как всегда, секрет в том, что никакого секрета нет.”
Роль нерадивой матери, казнящей себя за то, что вырастила монстра, серийного убийцу, и пытающейся на протяжении всего фильма переосмыслить свое прошлое, чтобы понять меру собственной вины, как нельзя лучше подходит для актерского дара Тильды Суинтон. Вряд ли кто-либо другой смог справиться с этой сложнейшей задачей лучше и полнее, чем она. Причем актриса сама выбрала язык эмоций, сведя до минимума разговорную речь.
Тильда Суинтон (Katherine Mathilda “Tilda” Swinton), 1960 г.р. – всемирно известная британская киноактриса, в настоящее
время живущая в Шотландии, отмеченная множеством номинаций и наград, в числе которых премии Берлинского и Венецианского кинофестивалей, BAFTA и “Оскар”. Отдавая предпочтение независи-мому английскому кино, актриса снялась также и в нескольких голливудских проектах.
Невозможно обойти стороной уникальную родословную этой женщины, представительницы древнейшего англо-шотландского рода, ведущего свое начало с 886 года, когда его родоначальник, Эдульф, лорд Бамбурга, присягнул на верность королю Альфреду Великому, правителю англосаксонского королевства Уэссекс.
Отец Тильды сэр Джон Суинтон, 7-ой лорд Киммергема, мать – леди Джудит Бальфур Киллен. Тильда росла и училась в Германии, где её отец служил генерал-майором британских вооружённых сил. Но высшее образование получала в Англии, в Университете Кент (вместе с леди Дианой Спенсер, будущей принцессой Уэльской).
Затем был второй, не менее престижный университет с неменее громкими именами посещавших его студентов, после окончания которого Тильда отправилась на 2 года добровольцем в Африку, где работала в школах Кении и ЮАР. Тогда же она вступила в Коммунистическую партию Великобритании.
Вся первая половина кинотворчества Суинтон связана с экстравагантным английским режиссером Дереком Джарменом, снимавшим элитные, претенциозные, интеллектуальные, а иной раз и заумные картины для ограниченного круга зрителей. Тильда была одной из бессменных героинь его фильмов вплоть до самого последнего (Джармен умер в 1994 году). Актриса так тяжело переживала смерть друга, что надолго перестала сниматься.
После роли, сыгранной в фильме “Пляж” (2000), с Леонардо ди Каприо, ее начали приглашать в Голливуд. (“Загадочная история Бенджамина Баттона”, “Константин: Повелитель тьмы”, “Ванильное небо”, “Сломанные цветы”.) Актриса принимала только те предложения, которые импонировали ей, отдавая предпочтение интеллектуальному или мистическому кино с необычным сюжетом и образами.
Первым таким фильмом стал мистический триллер по роману Элизабет Холдинг “Концы в воду” (2001). Ее яркая, глубокая игра, которую критики порой называют ошеломляющей, никогда не остается незамеченной. Тильда Суинтон на экране – это всегда явление и море эмоций. К тому же она весьма успешно умудряется играть три-четыре образа в одном проекте, перевоплощаясь то в мужчину, то в женщину (“Орландо”, 1992), то сразу в трех клонов-киборгов, плюс их оригинал, биогенетик Розетта Стоун – в “Teknolust” (2002).
Сегодня Тильда Суинтон не только великолепная актриса, но также продюсер и сценарист. В 1993 году она вошла в состав жюри XVIII Московского международного кинофестиваля, а в 2009 возглавила жюри 59-го Берлинского кинофестиваля.
Помимо исполнительницы главной роли в фильме We need to talk about Kevin, Тильда является его сопродюсером и необозначенным в титрах сосценаристом. Линн Рэмси, ее давнишняя подруга, уговорила Тильду принять участие в проекте, который сама она долго вынашивала. Они вместе искали наиболее правильный подход к реализации идеи, что было совсем непросто, поскольку роман Шрайвер полу публицистический, а им предстояло сделать из него игровое кино, и при этом не скатиться к шаблонам и стереотипам.
Партнером Суинтон по фильму, сыгравшим мужа Евы и отца Кевина, стал не менее интересный актер Джон С. Рейли. 46-летний ирландец по отцу, литовец по матери, John Christopher Reilly –американец по рождению, выросший в Чикаго. Странноватый, с копной буйно вьющихся волос (со временем изрядно поредевших), с нестандартной в своей непривлекательности внешностью, Рейли сыграл множество отрицательных и комедийных ролей (как минимум в шести десятках фильмов).
Но последнее время, когда к природой данным особенностям добавились еще и возрастные накладки, Рейли решил вдруг бросить вызов судьбе, сменив актерское амплуа на этакого трогательно-добродушного, милого простачка. И в этом новом своем качестве приуспел, получив в 2002-м признание в виде номинации на “Оскар” и Золотой глобус – за лучшую роль второго плана (Chicago).
Хотя номинации так и не воплотились в статуэтки, кинокритики убеждены, что для талантливого актера – коим Джон Рейли безусловно является – это лишь вопрос времени. Вот такого простачка – любимого мужа Евы и любящего отца Кевина, он и изобразил на этот раз.
В полном альянсе с Тильдой Суинтон и Джоном Рейли выступили их юные партнеры, сыгравшие Кевина. Их было трое. И все они подобраны до того удачно, что кажется мы созерцаем растущего на наших глазах одного и того же ребенка. Кевина в раннем детстве сыграл мальчик Рокки Дьюер, 6-8 летнего – Джаспер Ньюэлл и подростка-убийцу – 18-летний Эзра Миллер. Все трое не просто похожи, их объединяет жуткий, тяжелый и злой взгляд существа с нутром Антихриста.
Ezra Miller – американский актер, родившийся на западном берегу Гудзона. С детства обладая незаурядными вокальными данными, он прошёл подготовку в качестве оперного певца. Выступал в Metropolitan Opera, а в настоящее время поёт и играет на барабанах в Нью-Йоркской группе Sons of an Illustrious Father.
На театральную сцену Эзра впервые ступил в 6 лет, сыграв в современной опере Филиппа Гласса “Белая Ворона”, тогда же его начали снимать в телесериалах, а затем в кино. В его фильмографии с десяток фильмов. Но все, что было до “Кевина” – лишь предкарьера.
Впервые по-настоящему он заявляет о себе, как актер, сейчас – в роли подростка-монстра, и возможно эта роль выведет его на качественно новый уровень. Эзра уже вошёл в список 55 будущих кинозвёзд – по версии журнала Nylon. По крайней мере прекрасные внешние и актерские данные у него налицо.
Эзра в жизни красивый, видный, нормальный юноша, правда уже подхвативший звездную болезнь, но при этом умница и не по годам глубокий, вдумчивый актер. Тяжелый психологизм сыгранной им роли явно оказал негативное воздействие на его несформировавшуюся психику. Так, он заявил прессе, что находит сходство между собой и Кевином: “У нас с ним настолько много общего, что просто жуть!”
А вот весьма характерный кусочек его беседы с корреспондентом Metro-Франция. На вопрос, как актеру нужно вжиться в роль, чтобы сыграть подростка-убийцу, Эзра совсем по-взрослому отвечает, что для этого нужно всего лишь отправиться вглубь своего подсознания.
- Мы все и добрые и злые одновременно. Я погружался в себя, чтобы найти ту ярость, которая живет в Кевине. И мне кажется, что я действительно почувствовал то, что мог чувствовать он. И это было очень страшно... Я думаю, что этот фильм многих заставит задуматься. Происходит что-то чудовищно неладное, если подростки берут в руки оружие и убивают... Каждому ребенку нужна поддержка и опора. Это кино не о стрельбе в школе, а об отношениях матери и сына.
comments (Total: 4)