ВЗГЛЯД ИЗ «ЗОЛОТОГО ВЕКА»
Международный гроссмейстер Марк ТАЙМАНОВ продолжает (начало – см. РБ, 24, 26): Надежда появилась, когда американский гроссмейстер Ясер Сейраван попытался найти компромиссное решение. Под эгидой ФИДЕ в мае 2002 в Праге была принята резолюция об объединении шахматного мира. Суть сводилась к тому, что претендент на главный матч определялся в поединках, с одной стороны - чемпиона ФИДЕ Пономарева с Каспаровым, и с другой – между победителем турнира претендентов с Крамником. В конце года должен был наступить черед Объединительного матча, в результате должен был родиться общепризнанный Чемпион.
И хотя в жертву приносились интересы ряда гроссмейстеров, хрупкое примирение было достигнуто. Но и ему не суждено было осуществиться. Сначала Аргентина отказала в проведении обговоренного уже матча, а затем произошло нечто еще более неожиданное и драматичное. Когда для проведения поединка Каспаров - Пономарев было найдено новое место – Ялта; когда были согласованы и время, и заманчивые финансовые условия; более того, когда после встречи с К.Илюмжиновым президент Украины Л.Кучма согласился патронировать матч, юный Р.Пономарев явно с чужого голоса стал «качать» свои чемпионские права. И хотя в стремлении предотвратить конфликт и К.Илюмжинов, и даже Г.Каспаров проявили готовность к некоторым компромиссам, найти общий язык с упрямым юношей не удалось. «Мы слишком долго шли на уступки, - заявил президент ФИДЕ, - бесконечно так продолжаться не может». И… отменил матч. Это было огромное разочарование для шахматного мира. И трагично для Пономарева. По-человечески жаль талантливого шахматиста – у него был неповторимый шанс померяться силами с великим Гарри Каспаровым и пройти у него высший «мастер-класс». Но «пражский ресурс» еще не был исчерпан. Линию ФИДЕ на объединительный поединок с В.Крамником, который под эгидой швейцарского табачного концерна уже завоевал право на такой матч, могло завершить единоборство Г.Каспарова с Р.Касымджановым, ставшим новым чемпионом ФИДЕ. Но и этот шанс лопнул, как мыльный пузырь. Терпению Каспарова пришел конец – он отказался от дальнейших попыток реализовать шаткие договоренности. Окончательный удар по объединительной идее нанесло сенсационное решение 13-го чемпиона мира уйти от официальных шахматных выступлений. Это было его «последнее прости» «золотому» шахматному веку.
Ушел последний из могикан великой плеяды шахматных королей, и завершилась 110-летняя эпоха шахматных кумиров, единодушно признанных миром вершителей прогресса шахматного искусства, на чьих партиях учились поколения и чьим творческим идеям следовали миллионы приверженцев древней мудрой игры. Найдутся ли сегодня им достойные преемники? Титул чемпиона мира девальвирован на глазах. Круг проблем, выпавших на долю шахмат в ХХ1 веке, на этом не замкнулся.
(Взгляды умудренного многолетним опытом гроссмейстера более полно представлены на сайте www.e3e5.ru)
* * *
Марк Тайманов о себе и своей семье: Сегодня мне 78 лет. Последние годы играю только среди сеньоров. Там и зрителей поменьше, и призы другие. Как сеньор дважды становился чемпионом мира. Играю за команду одного из немецких клубов, зарабатываю как иностранный наймит. Продолжаю концертировать, пишу книги, статьи. Это у меня наследственное: мой отец был неисправимый трудоголик. Правда, он был инженером, технарем, а я в мать — гуманитарий. Материнские гены повинны не только в моем увлечении музыкой, но и журналистикой тоже. По этому же пути пошла моя сестра. Она успешно закончила консерваторию. Затем долгие годы работала на телевидении. На музыкальную стезю вышли и мой сын, и моя внучка. А шахматы – это, конечно, отцовский ген. Он и умер от инсульта, играя в шахматы. Кстати, его тягу к техническим знаниям унаследовал мой брат, крупный ученый. Долголетие тоже в генетическом коде моих предков. Пока на здоровье не жалуюсь. Хотя, кроме шахмат, я никаким другим спортом не занимался и трусцой никогда не бегал. Всегда участвовал в дружеских вечеринках, любил выпить хорошего вина, коньяка... Во время одного турнира в Грузии в середине 50-х, где выступал вне конкурса, я настолько окунулся в гостеприимство своих грузинских друзей, что мой турнирный режим в тот период можно было бы обозначить как переход от стола пиршественного к столу шахматному. За доской, находясь в эйфории, я безудержно рисковал и почти всякий раз... выигрывал. Словом, невзирая на прожитую без вожжей несколько богемную жизнь, сохранился я неплохо. Как подарок судьбы воспринял недавно рождение близнецов – сына и дочери.
