Тефлон прогорел

Левада-Центр провел общероссийский социологический опрос. Более половины россиян ответило, что ожидают в 2012 году обострения политической ситуации в связи с предстоящими президентскими выборами. 

Только что была десятилетняя стабильность во главе с самым рейтинговым за последние 20 лет главой государства, и вдруг - обострение. 

Да, говорили и писали, что падение власти, рейтингов, репутаций, как показывает история, происходит с виду неожиданно, разом. Теоретически. 

Есть сильный образ в советской литературе, у Василия Белова в романе “Кануны”. Вологодские мужики для постройки мельницы валят в тайге громадную, “осемьсветную” сосну. Уже подпиленная, она стояла, казалось, несокрушимо. Но вдруг шевельнулась одна хвоинка, движение передалось всей ветви, другим ветвям, задрожал ствол, - и грянула оземь “осемьсветная” громада. 

Главное слово тут - подпиленная.

Новое время дало новые образы. Десять лет назад директор Агентства региональных политических исследований (АРПИ) Андрей Милехин первым в России сказал, что Путин является, по американской политической терминологии, “тефлоновым президентом”. Что бы он ни делал, рейтинг все равно остается высоким. 

Десять лет постоянной инфляции, войны, теракты, количество бедных не уменьшилось, а увеличилось, с каждым годом становилось яснее, что экономики никакой нет, кроме высоких мировых цен на нефть - а рейтинг стоял несокрушимо.

Но в октябре 2011 года, когда уровень доверия Путину составлял 50 процентов (по российским меркам маловато, а по западным - на зависть любому главе государства), когда Ларри Кинг говорил: “ Если бы Путин жил в Америке, он бы тоже стал президентом”, газета “Русский базар” писала: “Нулевые годы оказались нулевыми во многих смыслах. Десятые годы, вероятно, наполнятся новым содержанием - похоже, они станут временем анекдотов”.

Имелось в виду, что десятилетний застой стал очевиден всем, а голословные и неуклюжие попытки выдать существующее положение вещей за успех вызывают саркастическую реакцию.

А уже через два месяца, в номере от 08 декабря: “Путин стал исторической личностью, он - первый за всю многовековую историю России глава государства, которого встретили свистом”. 

Тогда, 20 ноября, во дворце спорта “Олимпийский, Путина, вышедшего к публике после боя россиянина Емельяненко с американцем Монсоном, освистали, кричали: “Уходи!”

Но ни Путин, ни его окружение, похоже, ничего не поняли, не осознали. То ли списали свист на хулиганов, то ли на происки враждебных сил. А суть была именно историческая - речь шла о сакральности власти в российском сознании, которая держалась, конечно, в большей степени на страхе, вбитом в плоть и в кровь. Эта сакральность рухнула 20 ноября.

А путинская система работала по-прежнему - откровенно, на глазах у всех фальсифицировав парламентские выборы. Последовал взрыв общественного негодования. Но и после волны протеста, после митинга на Болотной площади, когда его участники скандировали “Россия без Путина!” и “Банду Путина - под суд!”, он ничего не понял. 

И продолжал вести себя в той же манере - агрессивно-наступательно, на грани и за гранью хамства. Видимо, в искреннем убеждении, что только так и надо. Ведь эта манера обеспечивала ему успех в течение 12 лет. Сказанул 12 лет назад “Мочить в сортире!” - и вроде бы народ был в восторге. Или - 10 лет назад французский журналист спросил, не собирается ли российский президент в процессе уничтожения терроризма уничтожить под корень и мирное население Чечни. А Путин ему как обрезал: “Если уж вы готовы стать самым радикальным исламистом и готовы сделать себе обрезание, приглашаю вас в Москву... У нас есть специалисты и по этому вопросу. Я порекомендую сделать операцию таким образом, чтобы у вас уже ничего не выросло”. 

И народ вроде бы впал в экстаз. 

Самоубийственную линию поведения Путина точно определил политолог Глеб Павловский: “Тефлон разрушается изнутри - его разрушил сам носитель тефлона, а не те, кто снаружи тыкал в него вилками или айпадами”.

Павловский прав лишь отчасти, с одной стороны. Гораздо важнее другая сторона.  

“Сама система Путина не подходит для общества, где возник средний класс, она входит в противоречие с моделью мира среднего класса, и это должно было неизбежно взорваться, - резюмирует Игорь Бунин, генеральный директор Центра политической конъюнктуры. - Этот класс не желает быть быдлом. Пробуждение среднего класса ведет к пробуждению всего общества, потому что он его структурирует. Постепенно это распространится сначала на города, потом на всю Россию”.

Иначе говоря, Путин не заметил, что в стране появляется другой народ. И, похоже, по сей час в упор его не видит. 

Неделю назад на вопрос журналистов: “Владимир Владимирович, а какой вот подарок под елку для всей страны вы бы положили? Или сюрприз?”, он ответил: “Подарок? Честные выборы президента в 2012-м.”

То есть пообещал, что НАРОДУ он ПОДАРИТ честные выборы президента. 

Народ, наверно, должен в пояс поклониться: “Спасибо большое. Мы и не мечтали...” 

Если он всерьез - ужасно, если пытался так пошутить - еще ужасней. 

Но все это было потом, потом... Начиная со свиста, продолжаясь митингами, плакатами на улицах и портретами в Интернете с резино-техническим изделием вместо шарфа. (Он назвал протестные белые ленточки на лацканах митингующих контрацептивами. Все те же хамские шуточки. С быдлом ведь разговаривает.) 

А что вначале? 

Точку отсчета установить трудно, может, невозможно. Мы видим результат, а результат - следствие не одного поступка, а процесса.

И тем не менее, наиболее вероятная переломная точка - съезд “Единой России”. Постыдное зрелище. Крики, овации, юноши и девушки, размахивающие флагами - нас как будто вернули в прошлое, не то на сталинские парады, не то на брежневские съезды. Многие тогда подумали с ужасом и брезгливостью одновременно: а если завтра моих детей или меня самого заставят так же хлопать и приветствовать - никуда ведь не денешься?.. 

Апофеозом постыдности стала сцена, когда президент Медведев выдвинул кандидатом в президенты Путина. Молодой, полный сил, амбициозный (не амбициозные туда не идут) - публично, на глазах страны, отдавал власть. Только что ставил глобальные задачи, рассчитанные на десятилетия: модернизация, свобода, “Россия, вперед!” - и сдулся, всё и всех сдал. Ведь ему прощали его нерешительность, думали: необходимо время, чтобы стать самостоятельным, освободиться от жесткой опеки, вот со второго срока начнет слова претворять в дела... Вместо этого нам сказали открытым текстом: не будет никакого второго срока, мы еще четыре года назад договорились. 

И, наконец, страна увидела, что в рокировке нет ничего, кроме рокировки. Раньше за властью Путина даже его отъявленные критики пытались увидеть какую-то идею. Может, сами себе внушали, сами себя обманывали. Но - идею. Для страны. Во имя страны. Верную или ложную, демократическую или авторитарную - не в том суть. А здесь открылись глаза полностью - увидели, осознали, что нет ничего. Кроме одного человека, кроме его стремления быстрее вернуться во власть, схватить власть. Пока не состарился, пока не отодвинули. Нельзя ждать еще срок - мало ли что может случиться за 6 лет?! А уж взяв - не выпустить. 

Так прогорел тефлон.

Москва