«Прервалась свЯзь времен...»

Судя по письмам, поступившим в нашу редакцию, статья «Дочки-матери» взбудоражила многих наших иммигрантов – не только матерей и дочек, но и отцов, сыновей, дедушек и бабушек. Generation gap – разрыв между поколениями – проблема серьезная и волнует она не только сравнительно молодых людей, чьи дети-подростки выбиваются из-под их контроля, но и сравнительно немолодых людей, чьи дети перестают прислушиваться к их мнению после приезда в Америку. А еще она волнует подростков, которые не находят общего языка с родителями, и сравнительно молодых людей, которые не хотят идти путями своих мам и пап.
«Вот вы написали статью о дочках и матерях, но, мне кажется, между сыновьями и отцами непонимание даже глубже, - пишет, например, Лев Р. из Нью-Йорка. – Моему сыну 19 лет, и у него что ни день, то новая девчонка. Видимо, и девчонки эти не особенно беспокоятся о своей репутации и будущем, готовы любому парню на шею броситься, но нельзя же и ему быть таким всеядным! Иногда стараюсь с ним поговоить по-мужски, посоветовать, что не надо распыляться, нужно найти хорошую, чистую девушку, которая ищет любви, а не любовных приключений... А он в ответ только смеется. Мол, в каком ты веке застрял?
А недавно я видел его в кафе с интересной женщиной лет 30. Он говорит, что это была его сотрудница, мол, вместе вышли на ланч. Приходится ему верить – ведь не буду я идти в контору, где он подрабатывает, проверять, работает ли там эта красотка... Но иногда думаю – а вдруг это его очередная пассия? Вдруг она замужем? Вдруг скандал будет?..»
На сына, но уже более взрослого, жалуется и Яков Л. из Бруклина. «Толе было 25 лет, когда мы приехали в США, - пишет Яков. - Он немного поучился в бизнес-школе, открыл свой магазин и возомнил себя эдаким крутым американцем, который знает все о здешних порядках. Меня он считает отсталым и старомодным, и совсем не слушается. А ведь я старше, опытнее, гораздо лучше разбираюсь в людях. Люди, они одни и те же и в Союзе, и в Америке, сколько бы нам ни твердили, что американцы – особые, не похожие на нас. Разве здесь нет коррупции, обмана, мошенничества? Тем более среди наших, «русских». Может быть, я меньше разбираюсь в страховках и кредитах, но в человеческой психологии я – профессор. И надуть себя никому не дам. Далеко не все люди, которые вертятся вокруг моего сына, мне нравятся. Но Толя и слышать не хочет моих советов. С одной стороны, думаешь – обожжется, сам попросит совета, а не попросит, так научится на ошибках. Но, с другой стороны, не хочется, чтобы он обжигался. Все-таки сын родной...»
«Мы уже ни в чем не можем давать советы нашим детям, - сетует Елена Т. из Бостона. – Не только юным, но и зрелым, не только в любовных, но и в житейских делах. В каком районе лучше купить квартиру или дом, куда лучше поехать летом, в какой банк лучше внести деньги. Наоборот, здесь дети становятся нашими гидами, а мы покорно следуем за ними. Получается, что зря пропадает наш опыт, накопленный за многие годы. Никому не нужны наши знания и тем более наши представления о морали, порядочности и честности. «Прервалась связь времен»?..»
Представления дочери о морали тревожат и Фиру Д. из Чикаго «Моя дочка разошлась с мужем, связалась с каким-то типом, который называет себя бизнесменом, а по виду – настоящий мафиози, - пишет Фира. - Ее бывший муж - хороший, спокойный, интеллигентный человек. Ну не стал здесь миллионером, так не бросать же его за это! А дочка бросила и теперь живет с этим «пузатым». А он то ночью домой не заявится, потому что в ресторане кутит, то синяк ей под глазом поставит, то с какой-то девицей уедет за город – ведь они с дочкой не женаты! Зато у него деньги есть! И для дочки это, к сожалению, главное. И в такой обстановке растет моя внучка. Ей всего семь лет. Девочка хорошая, веселая, добрая. Но что из нее выйдет? Бывает, что она остается у меня на ночь, слушает мои рассказы о былом, в чем-то даже советуется. А потом выясняется, что осталась у меня, потому что у матери гости были, а слушала меня, чтобы не обидеть. Во всяком случае, так утверждает моя дочка. Если бы вы знали, как это больно! Не только из-за того, что с тобой не считаются, но и из-за того, что кажется будто детей какой-то вихрь уносит, а ты ничем помочь не можешь...»
Действительно, это чувство растерянности, беспомощности, ужаса знакомо многим нашим иммигрантам, даже тем, кто на ходу схватывает информацию об особенностях американской жизни и быстро добивается успеха. Не говоря уж о тех, кто плетется черепашьими темпами. Вроде бы приехал в Америку «ради детей», а этим детям никакого жизненного опыта, никакой житейской мудрости, никаких моральных ценностей передать не можешь, ибо твоя мудрость и твои ценности в этой стране «не работают».
Проходят годы, и человек начинает постепенно разбираться в здешних реалиях, в этих самых банках, кредитах, налогах, страховках, пенсионных фондах, инвестициях и акциях. Начинает примиряться и с местным подходом к вопросам морали, в частности, морали в любовных отношениях. Но к тому времени дети, ради которых он приехал, успевают гораздо лучше освоиться с «местным колоритом». Они отметают чисто советские осторожность и умеренность родителей, больше рискуют, больше выигрывают и проигрывают – меняют профессии, места работы, места жительства, знакомых, друзей и любовных партнеров. А родителям кажется, что детей подхватила какая-то огромная волна - неумолимая, неуправляемая, и неизвестно, что она с ними сделает – вынесет благополучно на берег или разобьет о скалу...
«В этой стране нет стабильности, уверенности в завтрашнем дне, - пишет Семен К. из Лос-Анджелеса. – В Союзе человек старался устроить ребенка на работу, добивался, чтобы ему дали квартиру, женил сына, выдавал замуж дочь. Потом мог спокойно доживать свой век и воспитывать внуков. Здесь ты за детей никогда не можешь быть спокоен. Сегодня у него есть работа, а завтра он может ее потерять. Сегодня есть дом, а завтра он вынужден будет его продать, потому что денег нет. Иногда думаешь: так до смерти и не сможешь убедиться, что у детей все в порядке... Сын с невесткой недавно купили дом. Так она несколько раз заставляла рабочих перекрашивать все стены – то один цвет ей не нравился, то другой. Сколько денег на это ушло! А ведь у них дети растут, в колледжах будут учиться - надо уже сейчас деньги копить. И вообще надо копить на черный день. А они живут сегодняшним днем...»
Что о «прервавшейся связи времен» думают дети? По мнению 26-летней Ирины Т. из Нью-Йорка, ее родители «провели молодость и зрелые годы в стране, где люди всего боялись. В Минске мои мама с папой старались спрятаться от жизни. Как мышки, которые выроют себе норку и забьются туда. Зарабатывали копейки и дрожали над ними. Конечно, им трудно в Америке, где люди не прячутся от жизни, а напирают на нее, пытаясь добиться всех благ. Мама упрекает меня с мужем, что мы не умеем остановиться. А зачем останавливаться, если можно добиться большего – найти лучшую работу, купить дом в более модном районе, приобрести акции процветающей фирмы? Остановиться можно, когда выйдешь на пенсию – а до пенсии нам еще очень далеко...»
А Артуру Н. из Бруклина, напротив, кажется, что его родители «очень агрессивны». Им хочется, чтобы все у меня и у сестры было так, как они хотят. Они считают, что вправе решать, в каких колледжах мы будем учиться, какую профессию выберем. Уже сейчас ищут для нас женихов и невест среди знакомых и родственников. Неужели они не могут понять, что мы уже не в Баку, а в Нью-Йорке? Мы с сестрой не какие-то бунтари, мы бы охотно советовались с родителями, если бы они не требовали от нас невозможного ..»
«Как я могу рассказать маме о своих любовных делах, если она вообще не признает любовь и секс до брака? – вторит Артуру 24-летняя Катя Л. из Лос-Анджелеса. – Если ей расскажешь, что встречаешься с мужчиной, за которого пока не собираешься выйти замуж, она сначала закатит истерику, потом начнет жаловаться на судьбу, забросившую ее в эту развратную Америку, потом – ругать папу, который привез нас сюда, заставив ее покинуть родной и любимый Киев... А мне иногда так хочется поделиться со взрослой, много пережившей женщиной, услышать ее мнение...»
Так неужели непреодолимы барьеры, которые иммиграция воздвигает между родителями и детьми? Неужели разные представления о любви и сексе, разный уровень знаний может отдалить мать от дочери, отца от сына? Неужели нет каких-то вечных точек соприкосновения между поколениями, каких-то прочных «пуповин», которые не могут оборвать никакие обстоятельства? Неужто нет объединяющего начала, не зависящего от места, времени, перемен?