Нефтяное затмение
В мире
В Охотском море неделю назад прекратили поиски нефтяников и матросов с буровой платформы “Кольская”. Спасено 14 человек. Найдено 17 тел погибших. 22 человека числятся пропавшими без вести.
Вот что говорят специалисты:
- “Кольская” самостоятельно плыть не может. В идеале ее должно было перевозить грузовое судно! Не имели права тянуть ее на одних тросах.
- “Кольскую” можно было бы вести на буксире, но только... вдоль берега, где небольшая глубина. В случае аварийной ситуации она могла поставить на дно свои ноги-опоры и оказаться в устойчивом положении. Но для “Кольской” допустимая глубина- 120 метров, а на месте ЧП она достигала 1042 метров!
Один из спасенных - бурильщик Валерий Загидулин:
В казахстанском городе нефтяников Жанаозене количество убитых неизвестно до сих пор. Официальная цифра - 15 человек. В нее никто не верит. Есть свидетельства работников морга, что к утру 17 декабря там находилось 64 тела, в том числе тела двух детей, попавших 16 декабря под огонь полиции на площади. Потому не случайно, что сейчас морг и больницы, где лежат сотни раненых, охраняются - доступа туда нет никому.
Как все нагнеталось - известно. Семь месяцев назад среди нефтяников Мангыстау (полуостров Мангышлак на Каспийском море) прошел слух, что их обманывают. Будто бы есть некие коэффициенты - отраслевой и за вредность - с учетом которых зарплата должна быть в два раза больше. По ним зарплата и начисляется - но лишь в отчетах, на бумаге. Разница кем-то и где-то присваивается.
Началось брожение, требование полной выплаты, забастовка. Бастующих уволили. (Президент Назарбаев сейчас признал увольнения незаконными.) Они начали бессрочную акцию на центральной площади Жанаозена, требуя восстановления на работе. 16 декабря на этой же площади власти решили устроить праздник в честь Дня независимости. Как началось столкновение с полицией, кто зачинщик, кто виноват - разберется следствие. Итог известен.
Когда весь город - 100 тысяч населения - постоянно живет вестями с площади, в противостоянии, в обиде, то и глаза открываются шире. На сам город, на жизнь вокруг.
Построенные при советской власти на месторождениях нефти и урана Актау (бывший Шевченко с его знаменитым на весь СССР атомным опреснителем каспийской морской воды), Жанаозен, другие городки и поселки Мангыстау в новые времена существовали в разных измерениях. Дома 60-х и 70-х годов разрушались, изнашивались, кварталы превращались в трущобы, а рядом строились роскошные особняки боссов от нефти и власти, отели с бассейнами для них же.
Сама жизнь, природа там суровая. Прикаспийская полупустыня. Зимой - лютые ветра и морозы, летом - жара и пыль. Зимой нет снега, летом нет дождей. В городах и поселках Мангыстау до сих пор нет нормальной пресной воды - из кранов течет ржавая жидкость, и она подается в водопровод Жанаозена по расписанию. А у “них” - бассейн в гостинице! Да еще и наши кровные, зарплатные деньги воруют!
Вот так и накапливалось.
Про адай, адаевцев надо сказать особо.
И тут у некоторых открылись заслоненные долларами глаза, причастные к семимесячному противостоянию, а тем более - к расстрелу, - отрезвели. Вспомнили, с чем имеют дело. И с кем.
Казахи делятся на три крупных родоплеменных союза - жуза. Старший, Средний и Младший жуз. Есть поговорка: Старшему жузу дай чабанский посох - он будет приумножать скот, Среднему - перо, он грамотный, будет вершить суд, тяжбы. А Младшему - копье, он будет воевать с врагами.
Даже в воинственном Младшем жузе джигиты рода адай стояли особо - самые отчаянные. Их характер выработался в жестоких природных условиях, в жестоких исторических условиях, постоянных набегах и стычках, в том числе с такими же отчаянными вояками - туркменами. Кончилось тем, что породнились, есть ответвление рода, которое называется туркмен-адай. Казахи про сорвиголов, безбашенных молодцев говорили: “Сумасшедший адаевец!”
В 1931 году, в Смертный голод, адаевцы и табынцы (другой род Младшего жуза) подняли восстание и несколько месяцев сражались с войсками НКВД.
Сейчас женщины (!) на улицах Мангыстау кричат: “Адай будет жить!” Это звучит как “уран” - древний боевой клич. У каждого рода был свой “уран”.
Как говорится, только этого не хватало - открытого внутриэтнического раскола. Интеллигенция, власть убеждали, воспитывали казахов, что нет разделения на жузы, что казахи - единый народ. А тут - раздули пламя. Да еще где - среди адаевцев.
Естественно, возникают вопросы. Руководители нефтегазовых предприятий, органов власти - не инопланетяне, а те же казахи. Они что, не знали, не понимали?
Знали, слышали. Но - не помнили. Не думали. Точнее - находились в некоем затмении разума и души.
Кто бывал в нефтегазовых городах и поселках, тот заметил, наверно, как ведут там себя власть-и-нефть-предержащие. Можно сказать, крыша поехала. От бешеных денег, от сознания, от убеждения, что им весь мир принадлежит. Это затмение охватывает всех - от глав предприятий и городов до рядовых полицейских.
Прокуратура какой-то там иск подает, что нельзя здесь бурить - плевать! Нельзя позже октября бурить в море - плевать! Нельзя в штормовом декабре буксировать буровую платформу открытым морем - плевать! И соединяется вроде бы с мелким жлобством - экономией денег на теплоход для буровиков.
Но здесь-то как раз не только мелкое жлобство. Здесь - то же самое затмение, отношение к работягам как к бесправному быдлу. Нефтяники с буровой в Охотском море, любые другие нефтяники в России могут сказать о себе, как нефтяники Мангыстау: в небе - бог, в земле - нефть, а между ними - мы.
Хозяева считают их безропотным быдлом еще и потому, что понимают: деваться им некуда. Где еще найдешь работу за такие деньги? И потому пусть молчат и терпят, а нет - пусть убираются, других найдем. А если они что-то еще требуют, как в Жанаозене - пошлем ОМОН.
Адаевцы - не стерпели. Сейчас президент Назарбаев проводит жестокий разбор. Им руководит, наверно, не только стремление восстановить справедливость, стремление к торжеству правосудия (где он был эти 7 месяцев?), но и страх за свое имя. Он, при всем разноречивом к нему отношении, все-таки для большинства населения, особенно русскоязычного, был гарантом мира и спокойствия в стране. Сейчас его авторитет - на чаше весов.
Казахстан в новые времена всегда был спокоен. И потому расстрел народа полицией стал шоком. Его не забудут.
Что общего между гибелью 53 российских моряков и нефтяников в Охотском море - и расстрелом бастующих нефтяников в казахстанском городе Жанаозен? И может ли быть что-то общее?
В Охотском море неделю назад прекратили поиски нефтяников и матросов с буровой платформы “Кольская”. Спасено 14 человек. Найдено 17 тел погибших. 22 человека числятся пропавшими без вести.
Вот что говорят специалисты:
- 109 дней - срок на бурение и испытание скважин. Бурить можно было до середины октября. А “Кольская” пошла на работу в сентябре - это уже авантюра. Потом ее погнали через шторм. Вероятность хорошей погоды в течение 5-6 суток настолько мала, что должна была быть исключена.
- “Кольская” самостоятельно плыть не может. В идеале ее должно было перевозить грузовое судно! Не имели права тянуть ее на одних тросах.
- “Кольскую” можно было бы вести на буксире, но только... вдоль берега, где небольшая глубина. В случае аварийной ситуации она могла поставить на дно свои ноги-опоры и оказаться в устойчивом положении. Но для “Кольской” допустимая глубина- 120 метров, а на месте ЧП она достигала 1042 метров!
Один из спасенных - бурильщик Валерий Загидулин:
“После окончания работ нас почему-то не сняли с платформы. Обычно на время буксировки оставляют не более двух десятков человек – перегонную команду. Объяснили так: “Нет средств доставки”. Хотя представители компании-заказчика (“дочка” “Газпрома” - компания “Газфлот”) после завершения работ пересели на свой пароход “Сатурн”... Народ очень возмущался. Все понимали, что оставаться на “Кольской” при буксировке по Охотскому морю в декабре очень опасно. Никогда не осуществляли буксировку в декабре... Было запланировано двигаться вдоль Курильских островов, там спокойнее. Но в последний момент переиграли и пошли морем, напрямик. Нам объяснили – так быстрее”.
Итог - гибель 53 человек.
В казахстанском городе нефтяников Жанаозене количество убитых неизвестно до сих пор. Официальная цифра - 15 человек. В нее никто не верит. Есть свидетельства работников морга, что к утру 17 декабря там находилось 64 тела, в том числе тела двух детей, попавших 16 декабря под огонь полиции на площади. Потому не случайно, что сейчас морг и больницы, где лежат сотни раненых, охраняются - доступа туда нет никому.
Как все нагнеталось - известно. Семь месяцев назад среди нефтяников Мангыстау (полуостров Мангышлак на Каспийском море) прошел слух, что их обманывают. Будто бы есть некие коэффициенты - отраслевой и за вредность - с учетом которых зарплата должна быть в два раза больше. По ним зарплата и начисляется - но лишь в отчетах, на бумаге. Разница кем-то и где-то присваивается.
Началось брожение, требование полной выплаты, забастовка. Бастующих уволили. (Президент Назарбаев сейчас признал увольнения незаконными.) Они начали бессрочную акцию на центральной площади Жанаозена, требуя восстановления на работе. 16 декабря на этой же площади власти решили устроить праздник в честь Дня независимости. Как началось столкновение с полицией, кто зачинщик, кто виноват - разберется следствие. Итог известен.
Когда весь город - 100 тысяч населения - постоянно живет вестями с площади, в противостоянии, в обиде, то и глаза открываются шире. На сам город, на жизнь вокруг.
Построенные при советской власти на месторождениях нефти и урана Актау (бывший Шевченко с его знаменитым на весь СССР атомным опреснителем каспийской морской воды), Жанаозен, другие городки и поселки Мангыстау в новые времена существовали в разных измерениях. Дома 60-х и 70-х годов разрушались, изнашивались, кварталы превращались в трущобы, а рядом строились роскошные особняки боссов от нефти и власти, отели с бассейнами для них же.
Сама жизнь, природа там суровая. Прикаспийская полупустыня. Зимой - лютые ветра и морозы, летом - жара и пыль. Зимой нет снега, летом нет дождей. В городах и поселках Мангыстау до сих пор нет нормальной пресной воды - из кранов течет ржавая жидкость, и она подается в водопровод Жанаозена по расписанию. А у “них” - бассейн в гостинице! Да еще и наши кровные, зарплатные деньги воруют!
Вот так и накапливалось.
Уже в советские времена родилась присказка. На казахском языке “бог” - “кудай”, “нефть” - “мунай”, а род, который испокон веков населяет Мангыстау - адай, адаевцы. Соответственно, поговорка такая: в небе - кудай, в земле - мунай, а между ними - адай.
Про адай, адаевцев надо сказать особо.
На следующий день после расстрела город не притих, не испугался. Пять тысяч снова вышли на площадь. Для города с населением в 100 тысяч - это как 500 тысяч для Москвы. Говорили открыто: тем, кто так или иначе участвовал в расстреле, не жить...
И тут у некоторых открылись заслоненные долларами глаза, причастные к семимесячному противостоянию, а тем более - к расстрелу, - отрезвели. Вспомнили, с чем имеют дело. И с кем.
С адаевцами.
Казахи делятся на три крупных родоплеменных союза - жуза. Старший, Средний и Младший жуз. Есть поговорка: Старшему жузу дай чабанский посох - он будет приумножать скот, Среднему - перо, он грамотный, будет вершить суд, тяжбы. А Младшему - копье, он будет воевать с врагами.
Даже в воинственном Младшем жузе джигиты рода адай стояли особо - самые отчаянные. Их характер выработался в жестоких природных условиях, в жестоких исторических условиях, постоянных набегах и стычках, в том числе с такими же отчаянными вояками - туркменами. Кончилось тем, что породнились, есть ответвление рода, которое называется туркмен-адай. Казахи про сорвиголов, безбашенных молодцев говорили: “Сумасшедший адаевец!”
В 1931 году, в Смертный голод, адаевцы и табынцы (другой род Младшего жуза) подняли восстание и несколько месяцев сражались с войсками НКВД.
Сейчас женщины (!) на улицах Мангыстау кричат: “Адай будет жить!” Это звучит как “уран” - древний боевой клич. У каждого рода был свой “уран”.
Как говорится, только этого не хватало - открытого внутриэтнического раскола. Интеллигенция, власть убеждали, воспитывали казахов, что нет разделения на жузы, что казахи - единый народ. А тут - раздули пламя. Да еще где - среди адаевцев.
Естественно, возникают вопросы. Руководители нефтегазовых предприятий, органов власти - не инопланетяне, а те же казахи. Они что, не знали, не понимали?
Знали, слышали. Но - не помнили. Не думали. Точнее - находились в некоем затмении разума и души.
Здесь-то и лежит общее между трагедией в Охотском море и трагедией в Жанаозене. Это общее - затмение от нефти. От нефтедолларов.
Кто бывал в нефтегазовых городах и поселках, тот заметил, наверно, как ведут там себя власть-и-нефть-предержащие. Можно сказать, крыша поехала. От бешеных денег, от сознания, от убеждения, что им весь мир принадлежит. Это затмение охватывает всех - от глав предприятий и городов до рядовых полицейских.
Прокуратура какой-то там иск подает, что нельзя здесь бурить - плевать! Нельзя позже октября бурить в море - плевать! Нельзя в штормовом декабре буксировать буровую платформу открытым морем - плевать! И соединяется вроде бы с мелким жлобством - экономией денег на теплоход для буровиков.
Но здесь-то как раз не только мелкое жлобство. Здесь - то же самое затмение, отношение к работягам как к бесправному быдлу. Нефтяники с буровой в Охотском море, любые другие нефтяники в России могут сказать о себе, как нефтяники Мангыстау: в небе - бог, в земле - нефть, а между ними - мы.
Хозяева считают их безропотным быдлом еще и потому, что понимают: деваться им некуда. Где еще найдешь работу за такие деньги? И потому пусть молчат и терпят, а нет - пусть убираются, других найдем. А если они что-то еще требуют, как в Жанаозене - пошлем ОМОН.
Адаевцы - не стерпели. Сейчас президент Назарбаев проводит жестокий разбор. Им руководит, наверно, не только стремление восстановить справедливость, стремление к торжеству правосудия (где он был эти 7 месяцев?), но и страх за свое имя. Он, при всем разноречивом к нему отношении, все-таки для большинства населения, особенно русскоязычного, был гарантом мира и спокойствия в стране. Сейчас его авторитет - на чаше весов.
Казахстан в новые времена всегда был спокоен. И потому расстрел народа полицией стал шоком. Его не забудут.
А у нас в Охотском море - просто “несчастный случай”. Как с теплоходом “Булгария”, как с самолетами... О них уже почти забыли, забудут и про Охотское море, - думает начальство. Забудут - да не забудут. Остается в сознании и в подсознании. Копится.
Москва
comments (Total: 30)