ПЯтое колесо

Европейский Союз переживает кризис, начало которому положил отказ французов и голландцев ратифицировать Конституцию ЕС. Лидеры стран Европы лихорадочно пытаются найти пути выхода из него: премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер совещается с итальянским коллегой Сильвио Берлускони, Жак Ширак прибывает в Берлин для переговоров с Герхардом Шредером... При всей этой суматохе незаметным, по сути, остается лишь основной функционер Евросоюза – председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Дурао Барросо. Вместо того, чтобы бороться с кризисом ЕС, ему приходится бороться с собственным кризисом: совсем недавно Барросо был обвинен в коррупции, так как позволил себе провести несколько дней отпуска на личной яхте греческого миллиардера Спиро Лациса. Так что же, проблемы Евросоюза не касаются «главного европейца»?[!]
- Даже председатель Еврокомиссии имеет право на личную жизнь, - оправдывается Барросо. – Никаких переговоров, касающихся деятельности европейских структур, не велось. Вопрос о доверии, поставленный в этой связи депутатами Европарламента, Барросо считает не только «несправедливым и необоснованным», но и «популистской антиевропейской стратегией» - ни больше, ни меньше. Впрочем, в данном случае ему нечего опасаться: большинство депутатов предпочитают поскорее замять скандал, дабы не лить масло в огонь, охвативший общеевропейский дом уже со всех сторон.
С одной стороны, еще никогда Европы не было так много, как в наши дни: огромная, свободная от границ территория, где двенадцать стран обладают общей валютой, а еще десяток желают ввести ее у себя как можно скорее. Чуть поодаль ждут своего часа на вступление в Сообщество новые кандидаты. С другой же стороны – никогда ранее суперпроект «Европа» не встречался столь скептически самими европейцами: слишком много бюрократии, слишком много чиновничьего безразличия, слишком много ориентации на потребности транснациональных концернов, а не на нужды людей. Экономика нестабильна, политики теряют доверие: от шведа Горана Перссона до итальянца Сильвио Берлускони, от немца Герхарда Шредера до поляка Марека Белки – кресла руководителей большинства европейских правительств шатаются под ними весьма ощутимо. Турция переживает «синдром Ангелы Меркель», так как в случае прихода к власти в Германии христианских демократов во главе с этой «ядерной леди» (Меркель по образованию – физик-атомщик, доктор наук) туркам, скорее всего, придется распрощаться с надеждой вступить в ЕС, американцы рады-радехоньки: кризис Европы похоронил намерение Брюсселя отменить эмбарго на торговлю оружием с Китаем... В общем, «все смешалось в доме Облонских».
По идее, в такой ситуации следовало бы ожидать, что звездный час Барросо и возглавляемой им Еврокомиссии пробил: если правительства стран-членов ЕС теряют ориентацию, значит Брюссель в состоянии более эффективно отдавать распоряжения и указывать путь. Однако проблема в том, что у Жозе Мануэля Барросо не хватает ни мужества, ни влияния, ни даже представления, куда именно должен вести этот путь. Вместо того чтобы стать двигателем Европы, он превратился в настоящий европейский тормоз. Его безынициативность привела к тому, что его попросту не замечают и не принимают всерьез.
Всего лишь полгода назад, осенью 2004-го, Барросо выглядел совершенно иначе: динамичный, напористый до грубости лидер, настоящая «новая метла». Пользуясь поддержкой консервативного парламентского большинства и европейских правительств, он требовал «руководящей роли Еврокомиссии» в переустройстве Европы. Он хотел стать «честным посредником» при столкновении интересов 25 стран-членов ЕС. Сегодня переговоры по важнейшим вопросам жизни Сообщества проходят без его участия. Ни Тони Блэр, ни Жак Ширак или Герхард Шредер совершенно не интересуются мнением «маленького брюссельского португальца».
Внутри Еврокомиссии дела Барросо обстоят также не слишком хорошо: когда-то он намеревался «стать настоящим председателем», «собрать голоса еврокомиссаров в единый голос» - но пока что-то не получается. Сегодняшняя реальность Еврокомиссии – какофония мнений и высказываний руководителей различных ведомств. Идет ли речь о планировании европейского бюджета, о развитии регионов или о возможности вступления в ЕС Украины – еврокомиссары уверенно провозглашают от имени Еврокомиссии совершенно различные мнения, иногда следует до трех взаимоисключающих заявлений в день – жалуются репортеры. Причем большинство предложений в скором времени или тихо забываются, или отзываются самими их авторами.
Подобный хаос не является продуктом нормального обмена мнениями, как пытается уверить всех выпустивший вожжи из рук Барросо. Более всего это похоже на борьбу за власть внутри Еврокомиссии. При этом характерно, что сами еврокомиссары – не столько игроки в этой партии, сколько фигуры – пусть и не пешки, но все же самостоятельной роли они не играют. За их спинами стоят все те же «удельные князья» - руководители европейских государств.
Во времена предшественника Барросо, итальянца Романо Проди, все было иначе – правда, нельзя сказать, что лучше. Проди фонтанировал идеями, щедро раздавал интервью – не заботясь при этом об обеспечении необходимой поддержки себе, так что все его прожекты разбивались о железную стену сопротивления руководителей стран Европы. В конце концов, его попросту перестали принимать всерьез. Подобной судьбы Барросо желал во что бы то ни стало избежать: его концепция предусматривала обустройство Европы «рука об руку со странами-членами ЕС». Запустить европейский мотор Барросо желал бы «чисто прагматическими, а не идеологическими методами». Ради этой цели он вынужден был быть дружелюбным абсолютно со всеми, и все находят его весьма милым собеседником: консерваторы и социалисты, правые и левые, националисты и коммунисты, «еврооптимисты» и «евроскептики»... «Тот, кто общается с Барросо, констатирует полное совпадение мнений» - говорит руководитель фракции «зеленых» в Европарламенте, Даниэль Конн-Бендит. - Он подстраивается под любого, словно хамелеон». Дружелюбный португалец без затруднений переходит с английского языка на французский, а при случае поражает испанских собеседников глубоким знанием их наречия. Всегда корректный, всегда вежливый, он соглашается с кем угодно, однако после разговора многие спрашивают себя: «А что он, собственно, сказал?».
Пристрастие к лавированию красной нитью проходит через всю карьеру Жозе Мануэля Барросо. В 1974 году, после того как революция смела с лица земли португальский диктаторский режим, сын бухгалтера и учительницы из Лиссабона является миру убежденным коммунистом-маоистом. Он женится на такой же, как он сам, последовательнице идей Мао Цзэ Дуна, изучает юриспруденцию, несколько лет преподает в США – и возвращается оттуда не менее убежденным консерватором. В 2002 году, будучи премьер-министром Португалии, Барросо пытается в европейско-американском конфликте по поводу оккупации Ирака встать на обе стороны одновременно: «Я против войны» - провозглашает он в парламенте, а на следующий день заверяет Джорджа Буша в своей поддержке. Кресло председателя Еврокомиссии Барросо получает лишь после того, как два наиболее вероятных претендента, фаворит консерваторов Крис Паттен из Великобритании и бельгийский премьер-министр Ги Верхофстедт, ярый противник войны в Ираке, по причинам политического характера оказываются «вне игры». С самого начала своего «царствования» Барросо допускает промах: в процессе формирования состава новой Еврокомиссии он так долго держится за кандидатуру итальянца Рокко Бутильоне, «отличившегося» резчайшими эскападами против женщин и гомосексуалистов, что Европарламент отказывается утверждать его команду. Барросо приходится, скрепя сердце, предлагать новый состав. Во время катастрофы в Юго-Восточной Азии председатель Еврокомиссии также повел себя весьма неподобающе: в семи строчках телеграммы он по-быстрому выразил сочувствие семьям пострадавших, после чего немедленно продолжил прерванный отпуск – такого не позволил себе ни один европейский лидер, все они занялись сбором средств для помощи жертвам катастрофы. Министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер в гневе позвонил своему соотечественнику, еврокомиссару Гюнтеру Ферхойгену, который в качестве вице-председателя Еврокомиссии занимался от ее имени координацией помощи, с требованием: «Да сделайте же хоть что-нибудь!». - Но Ферхойген до шефа дозвониться не смог: тот попросту отключил все телефоны.
Сегодня поймать Барросо так же сложно, как и в декабре 2004 года. Он замкнулся в кругу близких сотрудников, изредка переговариваясь с Ферхойгеном и с британским еврокомиссаром Питером Мандельсоном. На каждом шагу ему чудятся политические противники и изощренные ловушки. Руководитель фракции социал-демократов Европарламента Мартин Шульц считает, что «полное отстранение Еврокомиссии и прежде всего ее председателя лишь углубляет европейский кризис». Более того, он полагает Барросо «серьезной проблемой для Европы». Впрочем, когда последний все-таки берет слово, у него это получается не лучше. Он произносит речь за речью, отстаивая порой совершенно взаимоисключающие позиции. Левые критикуют его «неолиберальную программу» структурных реформ ЕС - Барросо с убеждением говорит о «европейской социальной модели». Руководители ФРГ и Франции изъявляют желание «модернизировать» (читай - отменить) Европейский пакт о стабильности – Барросо тут же соглашается, вызывая недовольство тех членов Евросовета, которые с таким трудом сбалансировали собственные бюджеты. Неудивительно, что брюссельские насмешники уже успели прозвать его «Романо Дуо», или «Проди Вторым». Барросо, как и его предшественника, больше никто всерьез не принимает. Все важнейшие решения, касающиеся Евросоюза, так же, как и во времена Романо Проди, принимаются совместно руководителями ФРГ, Италии, Франции и Великобритании – остальные «первые лица», включая еврокомиссаров, играют в лучшем случае второстепенные роли. Барросо не пытается бороться – он попросту молчит. Учитывая же ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день, в Европе наблюдается кризис, а руководители стран-лидеров ЕС пытаются удержаться у власти в своих государствах, на время позабыв дела европейские. Можно утверждать, что в трудные времена Евросоюз вступил не только без руля и без ветрил, но и без единого рулевого у штурвала.