НАРОД-НЕВИДИМКА
В мире
За исключением слуг народа.
Последние по какой-то неведомой опять же причине остались и видимы, и слышны, и осязаемы. Как и прежде, в тонированных стеклах своих автомобилей с мигалками отражаются в наилучшем административном виде.
И хотя факт отражения представителей бюрократической прослойки налицо, но только не радует их эта картина, совсем не радует. Сказать по правде - жутко огорчает. Поскольку в упор не видно, кому прислуживать. А без этого своего предназначения им и жизнь не жизнь, и власть не всласть, а всё поперек горла.
Обстановка весьма нервная складывается: на душе тоска зеленая; казна, неровен час, опустеет; основной инстинкт власти на глазах атрофируется за ненадобностью.
Характерная деталь: сам народ особо не переживает, что его в упор не видят. Живет себе поживает, горя не знает. К слугам если и обращается, так только чтобы подвинуть их маленько в сторону:
“Извиняйте, мол, но чего ж на пути без дела стоять, зашибем еще невзначай...”
Призадумались слуги всерьез:
Одни умные головы предложили сходу:
Другие в затылке почесали и слово такое молвили:
И уж тогда мы свою нерастраченную энергию и необъятный потенциал развернем в масштабе невиданном. Да так, что мало никому не покажется!”
Третьи на это только усмехнулись:
А воля народная у нас одна, на все случаи, на все времена - конституционно избранная на четыре года.
Второе: тех, кто утверждает обратное, считать невидимыми, неслышимыми и нелегитимными.
Вздохнули слуги с облегчением, славя мудрость и дальновидность первого лица - без устали, круглосуточно и громогласно. Раз ничего не произошло - волноваться не о чем.
Утверждать иное - да кому бы это в голову пришло? Народу? Но кто ему слово даст, кто его слушать будет? Его и в микроскоп не видно, а те голоса, что из ниоткуда доносятся, слугам не указ.
А ждать дальнейших указаний - мечта чиновника. Хлебом его не корми, дай указаний сверху.
Но впрочем, будет указание - и до вас информацию доведут. Быть может, в следующей сказке. Наберитесь терпения и ждите.
Валерий АНТОНОВ, Челябинск
Проснулся однажды утром народ, зевнул, потянулся, огляделся вокруг и видит... что себя не видит! Ни вооруженным взглядом, ни безоружным. Окружающая среда наблюдается в наилучшем виде. Личный состав - фиксируется только на слух.
Будто шапкой-невидимкой его накрыло. Причем всех поголовно - и старого, и малого, и добрых молодцев, и красных девиц, и тех, кто пьян, и кто успел протрезветь. Под каким ракурсом ни cмотри - одно пустое место.
За исключением слуг народа.
Последние по какой-то неведомой опять же причине остались и видимы, и слышны, и осязаемы. Как и прежде, в тонированных стеклах своих автомобилей с мигалками отражаются в наилучшем административном виде.
И хотя факт отражения представителей бюрократической прослойки налицо, но только не радует их эта картина, совсем не радует. Сказать по правде - жутко огорчает. Поскольку в упор не видно, кому прислуживать. А без этого своего предназначения им и жизнь не жизнь, и власть не всласть, а всё поперек горла.
Обстановка весьма нервная складывается: на душе тоска зеленая; казна, неровен час, опустеет; основной инстинкт власти на глазах атрофируется за ненадобностью.
Характерная деталь: сам народ особо не переживает, что его в упор не видят. Живет себе поживает, горя не знает. К слугам если и обращается, так только чтобы подвинуть их маленько в сторону:
“Извиняйте, мол, но чего ж на пути без дела стоять, зашибем еще невзначай...”
Призадумались слуги всерьез:
“Что же делать? Другой народ себе искать? Оно неплохо бы, да все народы разобраны уже давным-давно. К кому податься, кого осчастливить? Задачка!”
Одни умные головы предложили сходу:
“А давайте мы им свое конкурентное преимущество предъявим, войдем в доверие и станем служить верой-правдою?”
Другие в затылке почесали и слово такое молвили:
“Оно, конечно, предъявить предъявим, да похоже, ни веры, ни правды нашей чиновничьей тем басурманам не надобно.
Не забывайте, братцы: и вера, и правда у нас испокон веков предназначена исключительно для внутреннего употребления.
Может быть, пока не горячиться, шум на весь мир не поднимать, а закрутить гаечки - пусть и невидимые - на нашем электорате? Так сказать, на ощупь. Глядишь, вскоре сами поймут, что лучше смуту не вносить, а подобру-поздорову снова предстать пред нашими очами?
И уж тогда мы свою нерастраченную энергию и необъятный потенциал развернем в масштабе невиданном. Да так, что мало никому не покажется!”
Третьи на это только усмехнулись:
“Не тратили бы вы понапрасну силы и время, коллеги, - предостерегают они. - Не своим делом вы занялись: рецепты вздумали раздавать. Наше дело - служить усердно, исполняя волю народную.
А воля народная у нас одна, на все случаи, на все времена - конституционно избранная на четыре года.
Одно слово - Гарант. С большой буквы. Выходит, не суетиться, братцы, нам надобно, а ждать указания свыше”.
И ведь правы оказались! Не прошло недели или двух? - или время выборов очередных как раз настало? - как поступило заветное указание, оформленное самым что ни на есть нормативным образом. И гласило оно следующее:
“Первое: ничего в нашем государстве не произошло и произойти не может.
Второе: тех, кто утверждает обратное, считать невидимыми, неслышимыми и нелегитимными.
Третье: ждать дальнейших указаний”.
Вздохнули слуги с облегчением, славя мудрость и дальновидность первого лица - без устали, круглосуточно и громогласно. Раз ничего не произошло - волноваться не о чем.
Утверждать иное - да кому бы это в голову пришло? Народу? Но кто ему слово даст, кто его слушать будет? Его и в микроскоп не видно, а те голоса, что из ниоткуда доносятся, слугам не указ.
А ждать дальнейших указаний - мечта чиновника. Хлебом его не корми, дай указаний сверху.
Хочешь знать, читатель, как с тех пор народ себя чувствует? Проявился во всем своем обличии или так невидимым остался?
Да кому это интересно! Дел, что ли по важнее, нет, право слово?
Но впрочем, будет указание - и до вас информацию доведут. Быть может, в следующей сказке. Наберитесь терпения и ждите.
Валерий АНТОНОВ, Челябинск
