«Жизненное времЯ» СергеЯ ТкаЧева

Примерно в одно и то же время посмотрел я два фильма – американский «свежачок» «Closer», выставлявшийся на «Оскар» 2004, и российскую картину 2002 года «Щит Минервы». На первом фильме я сломался буквально через десять минут. Ругаясь и отплевываясь, я выключил «плейер» - и это несмотря на наличие в мелодраме Джулии Робертс и Натали Портман, игравших, как всегда, замечательно - вопреки сценарию, настроченному либо сексуально озабоченным юнцом, либо на всю голову больным престарелым импотентом. Через пару дней друзья подбросили мне «Щит Минервы». Прочитав анонс, я понял, что «попал» опять, что это – из той же серии «о проблемах сытых, обеспеченных людей», как когда-то писал Чехов. Писатели, врачи, литагенты, шлюшки, разделенная, а потом неразделенная любовь... Тут, понимаешь, иногда на бензин не хватает, а эти дурью маются... Тонкие душевные переживания у них, пододеяльные страсти... Человек притворяется парализованным, чтобы удержать собравшуюся уйти от него жену, – это же надо до такого додуматься! Обреченно включив видик, я приготовился выключить его минут через пять... Но сам не заметил, как досмотрел фильм до конца, не в силах оторваться от экрана. И затем, когда попытался разобраться, в чем же тут дело, вдруг осознал, что сравнивать эти два фильма - то же самое, что сравнивать красивую девушку на обложке модного журнала с, допустим, «Портретом незнакомки» Крамского. Если “Closer” – суперпрофессиональный продукт голливудского конвейера, то «Щит Минервы» - это произведение искусства. То, о чем этот фильм, мне далеко не близко, но оценить уровень и получить удовольствие от того, что вижу, я вполне в состоянии. Точно такие же ощущения остаются у меня после чтения Набокова – когда читаешь, «ловишь кайф» не от того, о чем написано, а от того, как это сделано. Иногда мне это напоминает аквариум, где плавают красивые рыбки, - наблюдая за ними, перестаешь следить за временем, увлекаешься неземной гармонией и успокаиваешься. В «Щите Минервы» присутствует та же магия. И достигается она за счет точной, интеллигентной игры актеров и отстраненного, почти нарочито зрительского взгляда оператора. Сам сюжет изначально провокационен, но все действие практически не выходит за пределы одной комнаты. Вот я же и говорю – аквариум...
Короче, фильм мне неожиданно понравился. Устроив поиск в Интернете, я узнал, что основанная в 2002 году московская «TATA STUDIO», которая произвела этот фильм, принадлежит Сергею и Наталии Ткачевым. Наталия Ткачева – продюсер и актриса. Сергей Ткачев - продюсер, режиссер, оператор, актер, драматург. За его плечами - ряд пьес, в том числе несколько поставленных им самим. «Вдова иллюзиониста» успешно прошла в Голландии. Во Франции на Canal+ и ARTE Ткачевым срежиссированы два фильма. В России сняты уже отмеченные фестивальными призами «Щит Минервы» и «Маша», в процессе завершения съемок еще две картины. В прошлом году фильм «Маша» принимал участие в Нью-Йоркской неделе Русского кино...
Узнав телефон и позвонив Ткачевым, я выснил, что Сергей закончил РАТИ (бывший ГИТИС), где учился у Марка Захарова. Беседа наша шла нелегко, поскольку разговаривал режиссер и драматург с совершенно неизвестным ему человеком...
Пронаблюдать
за людьми...
– Сергей, сразу скажу, что воспитан на других фильмах. К тому же в Америке вкусы меняются, поскольку смотришь Голливуд в основном. Но Ваш фильм меня удивил своей какой-то европейской изысканностью. Если смотреть покадрово, это все вообще выглядит, как серия классических картин-фотографий... Хотя построение его несколько искусственно, как в математике, когда изначально задаются какие-то условия, в рамках которых решается какая-то локальная задача... Вы с таким определением, конечно, не согласны?
– Мне интересно любое мнение. Конечно, исходишь из обстоятельств сюжета и персонажей. Когда ты помещаешь их в какую-то определенную среду, это многое определяет. Если человек прикован к постели и не может передвигаться, то, естественно, все начинает крутиться вокруг этой постели, вокруг него... Поэтому здесь есть некая камерность... Для постановщика это всегда даже какая-то проверка, поскольку когда прятаться не за что и у тебя есть только актеры, лица, диалог, то либо тебе как-то удастся удержать интерес к происходящему, либо нет... Гораздо проще делать что-то быстрое, динамично развивающееся, когда меняются фактуры, сцены, натура, интерьер и так далее... Я не говорю, что это плохо, но просто бывают разные сюжеты и у каждого сюжета какие-то свои задачи, и ты стараешься им как-то соответствовать...
– А не оттого ли Вы берете такие сюжеты, что это связано с экономической составляющей? Если бы у Вас были возможности снимать “экшен” с большим финансированием, то, может быть, Ваши фильмы были бы не такими камерными?
– Нет.
– ?
– Я хочу сказать, что можно выбирать сюжеты, которые позволяют тебе исследовать то или другое. Вот сейчас мы, например, разрабатываем сюжет, который будет охватывать больше мест действия, и “экшен” там будет... Ну, я бы тут вспомнил картины Бергмана, где выбираются какие-то сюжеты или сцены, когда можно пронаблюдать за людьми, за их проявлениями, но для этого нужна сосредоточенность на лице, на персонаже, чтобы его немножко оторвать от суетности. Где это можно сделать? Либо когда человек наедине с собой, либо - с близкими друзьями... И если взять ткань сюжета “Щит Минервы”, то он как раз задумывался, как какая-то камерная история, которая позволила бы показать зрителям разных людей, проходящих таким, что ли, хороводом у постели мнимого больного.
– Вы себя в искусстве видите больше в качестве исследователя, а не развлекателя?
– Я думаю, что это момент очень условный. Я исхожу из того, интересно это или нет. Есть кино, которое строится, как парад аттракционов, и там свои задачи – оно должно понравиться как можно большему числу людей. Есть другое кино, которое обеспокоено внутренними вопросами человеческой души, жизни, конечности жизни и так далее. Оно может быть по-своему интересно, и тут, мне кажется, эстетика и жанр не столько важны, сколько важно – интересно это или нет. А круг людей, которым это интересно – это уже, как повезет.
– Иначе говоря, Вы изначально не рассчитываете на определенную аудиторию какую-то, занимаясь только тем, что Вам интересно? Или Вы все-таки как-то просчитываете каким-то образом, кто будет смотреть фильм?
– Нельзя просчитать мнение людей, которых ты не знаешь. У меня есть круг людей, которых я лично знаю, знаю их интересы. Когда мы говорим, когда я что-то показываю, по их реакции я пытаюсь понять, что если это интересно мне, то интересно ли им, их друзьям? Если это так, то набирается уже какой-то достаточно приличный круг людей. Что касается «Щита Минервы», когда мы его показывали в Москве, в Доме кино, там была очень хорошая реакция, и многим это оказалось интересно, и отзывы по большей части были позитивные. Поэтому я думаю, что раз это интересно не только мне, то это небезразлично и еще какому-то количеству людей. Просто в данном случае я не говорю об огромном количестве людей. Иногда это просто вопрос рекламы для фильма и раскрутки - чтобы люди обратили внимание на тот или иной фильм и захотели посмотреть, что это, собственно, такое. Вот, допустим, я смотрел хорошую картину «Дом из песка и тумана». Боюсь, что если бы ее представляли не Спилберг и не DreamWork, то гораздо меньшее число зрителей об этой картине бы узнали. Это реалии сегодняшнего дня – кинопроизводства и киноиндустрии как таковой.
Бездна, котораЯ
смотрит в вас...
– Сергей, Вы с Вашей женой коренные москвичи?
– Наташа – да. А я из Ростова. В Москве с 87 года.
– Других Ваших фильмов мне пока посмотреть не пришлось... Но этот фильм, на мой взгляд, очень московский. Героев невозможно представить ни в Питере, ни в каком другом городе, только в Москве... Но прочитав рецензию на Ваш второй большой фильм «Маша», где действие происходит в Париже, я вспомнил, что и в «Щите Минервы» упоминается Париж, и даже не просто упоминается, а именно от него фабула и танцует. Почему такая любовь к Парижу, или есть что-то, что Вас лично связывает с Парижем?
– Это связано и с личной жизнью, и просто Париж - город кинематографический: много фильмов, которые я люблю, происходит там. Там есть, с точки зрения кино, какая-то аура хорошая. Мне нравится по нему бродить. Первые свои короткометражки я делал в Париже, и у меня есть планы – два проекта, которые тоже связаны с этим городом. Вот в Нью-Йорке мы были – мне он тоже очень понравился «живьем», потому что, конечно, я видел его много раз в фильмах режиссеров нью-йоркской школы, уже не говоря о Скорцезе, Вуди Аллене и так далее... Когда ты на него смотришь, ты видишь его уже немножко через призму этих фильмов.
– Ваша компания «ТATA STUDIO» принадлежит двоим - Вам и Вашей жене. Ваши личные отношения как-то сказываются на сюжетах Ваших фильмов? Ведь они замешаны на том, что происходит между мужчиной и женщиной, любви... Или эта модель к вам вообще отношения не имеет?
– Нет, не так буквально, конечно. Это некий житейский опыт, свой личный, наблюдения за знакомыми, просто за людьми, которых знаешь... Прямой связи нет: «случилось в жизни - перенесли в сюжет». Но когда ты наблюдаешь каких-то людей год, два, пять, какие-то случаи из жизни – все это накапливается, чтобы потом трансформироваться, иногда не в такие же ситуации, но ты понимаешь, «откуда растут ноги», что называется, что натолкнуло тебя на какую-то мысль или сюжет... Все это играет свою роль. Но в какой степени – я бы не взялся судить...
– Мне это интересно, потому что отношения между людьми никогда не застывают на одной точке, они развиваются буквально каждую секунду, они все время в процессе изменения... А поскольку вы не только муж и жена, но еще и совладельцы – у вас еще и свое дело общее, и плюс фильмы ваши построены на достаточно тонком, можно сказать, интимном материале, то весь этот конгломерат, на мой взгляд, достаточно рискованный... Ведь все эти вещи постоянно оказывают влияние друг на друга, между ними какое-то взаимодействие происходит...
– Тут вспоминается фраза: «Когда вы смотрите в бездну, не забывайте, что бездна смотрит в вас». Если развернуть до конца, то смысл этот... Если говорить об играх сознания и подсознания, тут нет буквальной связи, когда какие-то ситуации, происходящие с персонажами в картине, зеркалят со мной или с Наташей или с какими-то нашими близкими знакомыми. Ты можешь, конечно, исходить из какого-то частного, переходя к чему-то общему, хотя тут, как в мозаике, кусочки того, другого, третьего могут быть и от знакомых, и от каких-то личных мыслей, допущений, фантазий... Этот процесс и представляет интерес. Почему люди этим и занимаются: не все это можно просчитать, что называется, «поверить алгеброй гармонию».
О фестивалЯх,
космополитизме
и предназнаЧении
– Вы себя относите к «независимому кино»? Насколько я понимаю, в России уже есть достаточное количество каких-то небольших независимых студий – за счет того, что появилась возможность снимать на цифровые камеры, как это в Вашем случае происходит...
– Я не самоидентифицирую себя в независимые или какие-то еще, я просто стараюсь к этому подходить без муки, что называется... Мне нравится кино, есть много сюжетов, я смотрю, какой в данный момент можно сделать, и начинаю этим заниматься – приглашаю актеров, обсуждаю с ними роли, потихоньку уходя в пространство фильма... Мы снимаем, смотрим, потом фильм тебя захватывает и ты уже хочешь его закончить, увидеть его готовым. Тот, кто придумал термин «независимое», - это, как мне кажется, больше некая ситуация извне, когда кто-то со стороны как-то пытается классифицировать происходящее. Мне в данном случае очень импонирует позиция Вуди Аллена, который, несмотря ни на что, умудряется каждый год снимать по фильму, а иногда и по два... Я сейчас не обсуждаю качество его картин, они все неоднозначные, но в целом всегда вызывает большое уважение, что человек делает то, что ему действительно интересно... И очень важный момент, мне кажется, это любому режиссеру приятно было бы – многие звезды готовы сниматься чуть ли не бесплатно у Вуди Аллена, и во многих картинах у него просто россыпь этих имен...
– Сергей, но Вам тоже грех жаловаться. Уровень актеров у Вас в картине просто высочайший. За счет чего они у Вас снимались? Вы же не могли им предложить высокую зарплату...
– Про ребят я могу говорить долго и только хорошее. Они замечательные. Со многими мы дружим, я им предлагаю сюжет фильма и говорю, что есть такой персонаж, мне он кажется интересным, если вам это тоже интересно и вы готовы к сотрудничеству, давайте попробуем, может быть, у нас что-нибудь получится... И если им интересно, они соглашаются, и мы начинаем работать.
– То есть начинается с энтузиазма?
– Тут не столько энтузиазм, просто я многих актеров лично знаю, и это только вопрос того, интересно ли им это. Я знаю позицию многих из них, что даже если им будут предложены приличные какие-то суммы, но эта роль их не заинтересовала, то они не согласятся участвовать. И я уважительно отношусь к такой позиции. Мне кажется, у каждого человека есть какое-то свое жизненное время и человек должен как-то мудро им распоряжаться, знать, на что его употребить, а на что – нет.
– Я задал этот вполне американский вопрос о деньгах, потому что в последнее время в Голливуде наметилась тенденция стараться не вкладывать большие средства в собственные произведения, а работать с независимыми студиями, поскольку в этом случае себестоимость проектов небольшая, а сами фильмы при этом зарабатывают не меньше, чем высокобюджетные голливудские картины, так что прибыли дистрибьюторских кампаний вырастают в несколько десятков раз. Поэтому количество небольших независимых студий в настоящий момент растет.
– Мне кажется, что, может быть, крен в эту сторону и верный. Гонорары звезд и бюджеты резко поползли вверх в 70-80-е годы - если вспомнить, с какими бюджетами начинали Лукас, Спилберг и Коппола и как это все за 15-20 лет просто астрономически поднялось. Гонорары звезд просто безумные сегодня. Может быть, это какое-то возвращение в более-менее адекватное русло? Время покажет, конечно.
– А что вы думаете по поводу состояния дел в российском кинематографе? Еще несколько лет назад слышались крики, что он находится в упадке. На мой взгляд, это не так. Правда, на некоторых фестивалях российских премии получают фильмы, которые часто, действительно, серьезной критики не выдерживают... Какая-то очень странная и неровная картина...
– Фестивали, по большому счету, как вид деятельности – это некая лотерея. Поэтому они не всегда отражают реальность происходящего и даже всегда, по-моему, отстают от нее чуть-чуть. Судить по фестивалям о том, что происходит, сложновато... Я беру не столько Россию, сколько вообще происходящее в киномире как таковом. А что касается российского кино, когда я смотрю фильм, я особо не привязываю его к какому-то кинопотоку. Мне либо фильм нравится, либо нет. В этом смысле я стараюсь смотреть без национальной окраски картины – будь то картина из Тайваня, из Африки, из России, из Америки... В этом смысле я космополитичен. Вопрос, сколько таких фильмов, допустим, снято в Африке – 1 или 10, важен, наверно, для того, кто статистические данные какие-то ведет, но не для меня как зрителя. Поэтому что касается какого-то общего движения в российском кинематографе – я, пожалуй, воздержусь, ничего не скажу...
– Хорошо, зайдем с другой стороны. Не могли бы Вы назвать фамилии режиссеров российских, фильмы которых Вам нравятся? Людей Вашего поколения не возрастного, а тех, кто в одно время с Вами вышел на, так сказать, авансцену?
– Имен, наверно, я не назову, я могу назвать фильмы, которые мне нравятся. Мне кажется интересным и «Настройщик» Киры Муратовой, Сокуровские работы, и фильмы Алексея Германа...
– И «Хрусталев, машину!» Вам нравится?
– Ну не только о фильме «Хрусталев, машину!» можно спорить, принимать или не принимать. Я просто на это смотрю, как на ткань. Вот берете в руки ткань и понимаете, что она замечательно сделана, а что уж вы из нее пошьете – это вопрос третий.
– Мне очень нравится, Сергей, как Вы осторожненько обходите все острые углы...
А давно Вы вместе с Наташей?
– С 89 года.
– Вы вместе учились?
– Нет. Мы, скажем так... обручились.
– То есть вы достаточно давно друг на друга влияние оказываете?
– Надеюсь, благотворное...
– Наташа тоже актриса?
– Нет. На момент нашего знакомства Наташа в театральном не училась. У нее это все как-то эволюционно произошло... Не всякий человек, закончивший театральный институт, становится артистом или у него есть яркая предрасположенность к этой деятельности. Я знаю многих людей, чье качество образования никак не сказывается ни на качестве пребывания на сцене, ни перед камерой. Либо это у человека как-то вызревает и он в эту сторону движется, либо он выбирает другую деятельность, которая его больше начинает привлекать по жизни. Жизнь сама определяет, кому в какую сторону в итоге пойти.

P.S. ЗапоздалаЯ рецензиЯ
До сих пор не знаю, к какому жанру отнести «Щит Минервы». Вроде бы по всем признакам - мелодрама. Но уж как-то чересчур объективен взгляд режиссера, настолько, что начинаешь подозревать его в иронии, в черном юморе... Главное же, что меня зацепило, я думаю, это отсутствие даже намека на дидактичность. Оценки и выводы авторы предлагают делать зрителю, ведя с ним в течение представления некий подспудный диалог и записывая тем самым его в сотворцы. Можно прицеплять к этому фильму разные ярлыки, типа «интеллектуальное кино», «искусство ради искусства», «другое кино», «элитарное кино», можно его напрочь не принимать, но факт остается фактом – никто не может крикнуть из темного зала: «Кина не будет, кинщик заболел!» Кино состоялось. Свое, ни на кого больше не похожее.