НАГРАДЫ ОТ “ЗЛОБНОГО ВРАГА”

О размерах и объёмах военной помощи, которую Америка оказывала Советскому Союзу, начиная с 1941 года, советские люди не имели понятия. Такие сведения были засекречены. Ни в коем случае рабочие, колхозники, служащие не должны были знать, что выдающийся лётчик Александр Покрышкин воевал на американском самолёте-истребителе и что для советских ВВС американские рабочие построили 14126 самолётов. Фронтовыми дорогами “сквозь пургу, огонь и чёрный дым”, передвигались на американских автомашинах советские орудия, “катюши”, боеприпасы, личный состав. Более 400 000 грузовых и легковых вездеходов Красная армия получила из Америки

Америка помогала русским всем, в чём Советский Союз испытывал потребность: военной техникой, металлом, станками, порохом для снарядов и патронов, продовольствием. Почти половина железнодорожных рельсов, использованных на советских железных дорогах во время войны, поступили из США.

В марте 1943 года американский посол в Москве, не скрывая обиды, позволил себе недипломатичное заявление: “Российские власти, по-видимому, хотят скрыть, что получают помощь извне. Очевидно, они хотят уверить свой народ в том, что Красная Армия сражается в этой войне одна”.

Так оно и было. Едва закончилась война, как советская пропаганда развернула бешеную кампанию, обвиняя США в стремлении уничтожить Советский Союз, развязать новую мировую войну. Чего стоит один только художественный кинофильм “Встреча на Эльбе”. Миллионы кинозрителей смотревшие его, негодовали. Оказывается, американцы охотились за секретными военными разработками русских.

Как говорил Александр Дюма: “Бывают услуги настолько бесценные, что отплатить за них можно только неблагодарностью”.
Искажённое представление о минувшей войне внедрялось в сознание молодёжи, причём, не без участия широких слоёв творческой интеллигенции.

Так в сознании большинства населения СССР Соединённые Штаты Америки предстали как агрессор, жаждущий уничтожить Советский Союз и страны народной демократии.

Многие Герои Советского Союза, советские полководцы, офицеры и рядовые участники Великой Отечественной войны, награждённые президентом США Рузвельтом за личный героизм и вклад в достижение Победы, сочли позорным носить американские награды. Сняли их с пиджаков и парадных мундиров, тщательно скрывали сам факт награждения.

За время войны по распоряжению президента США Франклина Рузвельта, а также от его имени, советских военнослужащих неоднократно награждали такими орденами и медалями как “Крест за боевые заслуги армии США”, “Легион Почёта”, “Медаль Почёта”, “Морской Крест”, “Бронзовая Звезда”, “За выдающиеся заслуги”.

Советские средства массовой информации, что называется, сквозь зубы, неохотно и скупо освещали эту тему исключительно в крайних случаях. Так 23 июня 1943 года газеты “Известия” и “Красная Звезда” поместили на своих страницах сообщение и списки награждённых, а также информацию о состоявшейся накануне в Кремле церемонии передачи орденов, в которой участвовал аппарат посольства США и руководство Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР. Посол США господин В.Стэндли и нарком В.Молотов обменялись речами.

Ввиду отсутствия награждённых в Москве (такая формулировка была приведена в газетах) ордена и медали были переданы советскому наркому Молотову.

В числе первых кавалеров американских наград оказались краснофлотцы, сержанты, офицеры, генералы и адмиралы. Всего 59 человек. Одни из них были хорошо известны в стране, как, скажем генералы Чуйков, Петров, Баданов.

Капитана А.И.Покрышкина в ту пору мало кто знал - он недавно получил свою первую Золотую Звезду. Фамилии большинства остальных награждённых были не только мало кому знакомы, но как удалось выяснить при подготовке материала, некоторые из них были напечатаны в газетах с искажением. Обычное в ту пору явление - опечатки.

О том, как проходили церемония награждений сказать трудно. Думаю, что чаще всего награды рассылали по воинским
частям, в места, где служили и воевали награждённые. В киножурнале, выпущенном по горячим событиям Центральной студией кинохроники, один сюжет, он длился минуты две-три, был снят в кабинете главкома ВВС маршала авиации Новикова. Главком вручал американские награды группе авиаторов. Судя по тому, что лётчики прибыли к маршалу в повседневной одежде, можно предположить, что их в пожарном порядке вызвали в Москву для участия в киносъёмке.
Президент США Франклин Делано Рузвельт неоднократно в ходе Второй мировой войны награждал советских героев - в 1943, 1944, и в 1945 году. Общее количество награждённых до сих пор не установлено, не говоря об их фамилиях и биографиях.

К примеру, летом 1943 года “Крест за боевые заслуги” получили 16 советских генералов, в числе которых были Василий Чуйков, командующий 62-й армией, которая прославилась героической шестимесячной обороной Сталинграда, и Василий Баданов. Он командовал 24 танковым корпусом, роль которого в Сталинградском сражении также неоценима.

Наряду с генералами упомянутой наградой были отмечены несколько старших офицеров и, что особенно интересно, старший сержант Н.Г.Чайка. С последнего я и решил начать поиск, зная из собственного опыта, что труднее всего собирать сведения о лицах рядового и сержантского состава. О генералах, как правило, есть упоминания в справочной и мемуарной литературе, на офицерский состав заведены личные дела, которые находятся на вечном хранении в архивах. А вот с солдатами и матросами всё гораздо сложнее, тем более, если неизвестны имя-отчество, год и место рождения и т.д.
В случае с Чайкой не имелось ни одной зацепки, от которой можно было бы плясать. Даже род войск неизвестен. Кем он был тот Чайка - воздушным стрелком, разведчиком, сапёром - никаких намёков в газетах не имелось.

Напасть на след Чайки мне всё-таки удалось. Помог интернет. В Минске проходила международная научно-практическая конференция, посвященная 65-летию Курской битвы. Директор музея Великой Отечественной войны Сергей Азаронок в своём выступлении рассказал об уроженцах Беларуси, отличившихся в Курском сражении. В их числе он назвал танкиста Николая Чайку, награждённого орденами и крестом “За боевые заслуги армии США”.

Само собой разумеется, я немедленно отправил в минский музей письмо, с просьбой поделиться сведениями о танкисте Чайке. В ответ научный сотрудник экспозиционного отдела музея С.М.Северина сообщила, что полное имя танкиста Николай Прохорович. Он родился в 1919 г. в деревне Подречье Кировского района Могилёвской области, белорус. В 1939 г. окончил техникум механической обработки дерева в г. Бобруйске и поступил в Ленинградскую лесотехническую академию. 2.11.1939 г. был призван в армию и прослужил до 1975 г. В годы Великой Отечественной войны - механик-водитель танка 26-й гвардейской танковой бригады 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса, участник Сталинградской, Курской битв, освобождения Беларуси, Восточно-Прусской операции. Войну окончил в звании гвардии лейтенанта в должности парторга танкового батальона. Награждён орденами Отечественной войны 1-й и 2-й ст., двумя орденами Красной Звезды, Крестом “За боевые заслуги” (США), медалями. Умер в г. Минске в 2002 году.

Упоминание в письме о Тацинском танковом корпусе дало основание сделать вывод, что американским крестом Чайка был награждён именно за участие в боевой операции по освобождению станицы Тацинской. Этой же наградой был отмечен и командир корпуса генерал Баданов.

Мало кому прежде известная станица Тацинская в декабре 1942 года приковала к себе внимание высшего командования обеих воюющих сторон.

Дело в том, что для окружённой под Сталинградом армии генерала Ф.Паулюса единственным источником снабжения оставался “воздушный мост”. Боеприпасы, топливо и продовольствие войскам Паулюса доставлялись по нему на аэродром, находившийся рядом с Тацинской. Сама станица и железнодорожная станция являлись огромной фронтовой базой гитлеровских войск.

Корпус генерала Баданова получил задание выйти в район Тацинской и занять немецкую базу снабжения. На выполнение давалось трое суток.

После ракетно-миномётного удара по немецкому аэродрому к делу приступили танки. Тацинскую штурмовали с двух сторон. Бригада, в которой служил Николай Чайка, перерезала железную дорогу и овладела перекрестком шоссейных дорог юго-восточнее Тацинской. В 9 часов 1-й и 2-й танковые батальоны бригады ворвались на аэродром, располагавшийся южнее станицы, уничтожая самолеты противника. 3-й батальон атаковал железнодорожную станцию и захватил эшелон с разобранными новыми самолетами и состав с горючим.

В 17.00 24 декабря Баданов доложил в штаб фронта, что Тацинская полностью очищена от противника.
Корпус занял круговую оборону. Солдаты срочно принялись рыть окопы для танков. Баданов и командование корпуса понимали: в их распоряжении времени чрезвычайно мало. С часу на час следует ждать немцев.

В течение следующего дня противник подтягивал войска, чтобы блокировать позиции корпуса Баданова. На рассвете 26 декабря над Тацинской появились “юнкерсы” и принялись бомбить боевые порядки корпуса. Одновременно немцы начали атаки с разных сторон, прощупывая оборону корпуса. На всех участках немцы были отброшены. Но положение оставалось тяжелым - корпус испытывал острый недостаток в боеприпасах. В течение всего дня немцы вместе с отрядами казаков предпринимали попытки захвата Тацинской.

В 22.00 после целого дня непрерывных боёв в штаб армии отправили радиограмму: “Положение тяжелое. Танков нет. Большие потери личного состава. Потеряна половина командного состава. Удержать Тацинскую не могу. Прошу разрешение на выход из окружения. Транспортные самолеты противника на аэродроме уничтожены. Баданов”.

В ответной радиограмме штаб армии категорически запретил оставлять Тацинскую, приказав оборонять ее любой ценой. Однако никакими возможностями для дальнейшей обороны танкисты не располагали. Позже В.М.Баданов вспоминал:
- Бои были жестокими, ведь Гитлер потребовал от окружавших войск, чтобы они уничтожили советских танкистов. В нашем распоряжении оставалось 39 танков Т-34 и 19 танков Т-70... В ночь на 29 декабря мы получили разрешение на выход из окружения. План выхода из окружения у нас был разработан и доведен до командиров бригад и их штабов.

Корпус, построив боевой порядок клином - острием - вперед, протаранил боевые порядки противника и, развернув фланги вправо и влево, с незначительными потерями начал стремительно выходить из окружения в направлении своих тылов к Ильинке.

30 декабря 1942 года закончился славный рейд гвардейцев-тацинцев, в котором хорошо и слаженно работали все службы и подразделения корпуса.

Утром корпус соединился с передовыми частями армии. Из тех, кто остался прикрывать выход корпуса, и кто был отрезан от остальных частей корпуса, не вышел никто.

По распоряжению Сталина генерала Баданова наградили и повысили в звании. Он стал первым в стране обладателем ордена Суворова II степени и генерал-лейтенантом танковых войск. Чем отличился сержант Чайка - неизвестно. Видимо проявил мужество, оказавшись в нештатной ситуации, спас товарищей по экипажу и сохранил боевую машину. Иначе замполит бригады гвардии подполковник Моисей Григорьевич Левит подобрал бы другого танкиста для представления к столь высокой награде.

Иное дело Израиль Фисанович. На Северном флоте его имя было известно всем. Даже открытки с портретом Фисановича распространялись в стране и за её пределами - явлении не просто редкое. Уникальное. Чем заслужил такую славу морской офицер, чуть более двух лет бывший командиром подводной лодки-малютки? Он увлекался поэзией. Сам писал не очень профессиональные, но искренние стихи, газетные материалы. Первый из них в 1941 году увидел свет на страницах газеты “Известия”. Фисанович рассказывал читателям как экипаж “малютки” потопил фашистский транспорт. Подлинная фамилия автора осталась неизвестна читателям, так как сотрудники редакции изменили её на “И.И.Фисанов”. В 1944 году была издана его книга “Записки подводника”, повествующая о боевых делах подводников-североморцев в Великой Отечественной войне. При всём этом главным делом Фисановича оставалась боевая работа.

О нём написано достаточно много очерков и воспоминаний. Так сын героя, хирург Тарас Фисанович из Гамбурга, в частности, рассказывал:

“Идя в первый боевой поход, командир подлодки Фисанович наметил дерзкий план прорваться во вражескую гавань Лиинахамари, расположенную в финском фиорде Петсамо-Вуоно. Там, в непосредственной близости от линии фронта, немцы разгружали суда с боеприпасами, техникой и войсками, пришедшими на смену потрепанным в боях частям. В гавань уже попытался прорваться его друг - командир подлодки М-174 Николай Ефимович Егоров, однако атаковать врага ему не удалось...

После двух суток тщательного наблюдения М-172 в подводном положении медленно подобралась к противнику. Шли по картам и компасу, изредка на мгновение поднимая перископ. Удалось незаметно проскользнуть под кораблями охранения. Когда, согласно расчетам, оказались у входа в бухту Лиинахамари, подняли перископ, осмотрелись. Впереди, в полукилометре, у причала разгружался пароход. Работали подъемные краны, суетились грузчики. Из трубы парохода шел дым. Фисанович направил торпеду, прицеливаясь по трубе. Разворачиваясь на выход из бухты, услышали взрыв. Тогда на Северном флоте это была всего вторая победа. Немцы, не предполагая такой дерзости советских подводников, долго искали в небе английские самолеты и бросились в погоню за подлодкой поздно, когда она уже выходила в открытое море. Спустя сутки М-172 второй торпедой утопила еще одно вражеское судно.

Несколько слов о том, что представляла собой малая подводная лодка М-172. Это был современный по тому времени корабль водоизмещением 200 т при полном погружении, с надводной скоростью 13 узлов (миль/час), подводной максимальной скоростью - 6 узлов и крейсерской - 4 узла. Автономность - 10 суток. Вооружение - два носовых торпедных аппарата с двумя торпедами (запасных не было) и артиллерийское орудие калибра 45 мм против воздушных целей. Команда - 20 человек. Условия обитания чудовищные: ни помыться, ни отдохнуть. Даже у командира не было своей койки. Сменные вахты только у главных механизмов, остальные вообще не имели смены. Через два-три дня кожа людей покрывалась “подводным загаром” - смесью пота, испарений масел и кислот из аккумуляторной батареи и копоти от дизеля.

Под командованием Фисановича подлодка М-172 совершила 17 боевых походов, уничтожив 9 транспортов, 2 танкера и 2 эсминца противника (общий счёт - 13 судов и кораблей). Кроме того, в двух походах было осуществлено десантирование и эвакуация армейских разведгрупп, действовавших в тылу врага.

Победы давались нелегко. И плавание в Баренцевом море, когда корпус обрастал глыбой льда, а страшной силы удары ледяных волн могли повредить лодку и смыть в море стоящих на мостике членов экипажа, и немцы, мстя за каждый потопленный корабль, умело и настойчиво преследовали подводную лодку. Так в одном из её победоносных походов они обрушили на М-172 324 глубинных и 4 авиабомбы, а затем обстреляли всплывшую вблизи наших берегов лодку, выпустив до 40 артиллерийских снарядов - страшный мировой рекорд жизнестойкости экипажа.

Боевые успехи экипажа М-172 были отмечены орденом Красного Знамени и гвардейским званием. Таких гвардейских Краснознамённых кораблей в истории отечественного флота было всего четыре. Все члены экипажа были награждены орденами, некоторые неоднократно, и медалями. Командиру корабля И.И.Фисановичу З.04.1942 г. было присвоено звание Герой Советского Союза...”.

Вне всякого сомнения, он мог бы значительно увеличить счёт потопленных германских судов. Мастерство и мужество командира “малютки М-172”, слаженность экипажа вызывали восхищение знатоков-подводников. К величайшему сожалению боевой путь капитана второго ранга Израиля Львовича Фисановича закончился рано, как и его жизнь.
Невзгоды начали преследовать выдающегося подводника вскоре после его повышения в должности - Фисановича назначили командиром дивизиона.

Друг и соавтор Фисановича композитор Евгений Жарковский вспоминал как расставшись с боевыми товарищами, Фисанович решил подарить им песню.

“Вот я стихи о ребятах написал. Посмотри, может, понравятся, - вдруг сказал он мне. И тут же загорелся: - Знаешь, Женя, лодка, честное слово, заслужила право на свою собственную песню. Вот было бы здорово: вернутся ребята из похода, а их ждет подарок!”.

Но песня так и осталась неспетой: “Бледный, осунувшийся, как после тяжелой болезни, встретив меня в порту, он сказал: “Некому, Женя, петь нашу песню. Лодка не вернулась...”

Вскоре не вернулся из похода и сам Фисанович. В биографических и справочных материалах лаконично сообщалось, будто он погиб, выполняя боевое задание.

О командировке Фисановича в Великобританию знал ограниченный круг лиц. Ему предстояло вместе с группой моряков освоить и переправить своим ходом английские подводные лодки в Полярный, где базировалась большая часть кораблей
Северного флота.

25 июля 1944 года лодка, на борту которой находился Фисанович, вышла из Шотландского порта Лервик, но на пути в Полярный исчезла. Навсегда. Долгое время причины её гибели оставались невыясненными.

Понадобилось немало лет, чтобы установить причину исчезновения подводной лодки. Выяснилось, что 27 июля 1944 года в 230 милях к северу от Шетландских островов лодку по ошибке атаковал и потопил самолёт британской береговой охраны
На запросы советских военных и дипломатических служб англичане долгое время отвечали уклончиво, но в пятидесятых-шестидесятых годах в Англии и в США были опубликованы монографии, посвящённые войне на море в 1939-1945 г.г., где был признан факт потопления советской подводной лодки британским бомбардировщиком. Утверждалось, что это была трагическая ошибка.

Фисанович был очень коммуникабельным человеком, или как прежде говорили, компанейским. У него было много друзей, приятелей. Для одних он был Изя, Зоря, для других - командир, “товарищ капитан второго ранга”. Люди тянулись к Фисановичу.

О нём писали известные литераторы и поэты. Его портреты созданы знаменитыми художники А.М.Герасимовым и О.Г.Верейским, его бюсты лепили выдающиеся скульпторы Л.Е.Кербель и М.Г.Манизер. И.И.Фисанович запечатлён на барельефах и почтовых марках.

Как мне кажется, наиболее достоверно его облик передают фотоснимки. На некоторых из них он запечатлён, как говорится, при полном параде - с Золотой Звездой, четырьмя орденами и военно-морским крестом США на кителе.

Сохранился также интересный групповой снимок с собратьями по перу. На нём группа офицеров в форме ВМФ - это писатели Николай Михайловский, Макс Зингер и драматург Исидор Шток. Самый молодой в группе - Израиль Фисанович. В тот период ему было 27 лет. Погиб Фисанович спустя два года.

В личном деле Героя Советского Союза капитана 2-го ранга И.И.Фисановича место его гибели обозначено двумя словами - Норвежское море.

* * *
В 7.30 утра поступила радиограмма из штаба Юго-Западного Фронта: “Корпус преобразован в гвардейский. Вы награждены Орденом Суворова 2 степени. Поздравляю вас и весь личный состав корпуса и от души желаю вам победы над врагом. Ватутин”.

Вот и все! Людям, попавшим в тяжелейшую ситуацию, не оказывают помощь, даже не обещают её, а награждают орденами и званиями, которые на тот момент ни кому не нужны. Наверное, поэтому Баданов в ответной радиограмме даже словом не обмолвился о награде. Он просил реальной помощи. “Заменитель дизельного топлива разработан. Прошу прикрыть действия корпуса авиацией и ускорить продвижение передовых частей армии. Прошу авиацией подбросить боеприпасы. Баданов” (Архив МО оп.198712, д. 5).

В ночь на 27 декабря немцы нащупали слабый участок обороны (24 МотБр) и прорвали ее оборону. Баданов ввел в бой последний танковый резерв (130 Тбр) и выправил положение. С утра начались интенсивные атаки с воздуха и земли. Весь день 27 декабря Баданов забрасывал штаб фронта просьбами о помощи и разрешением на выход из окружения. Но всегда следовал приказ удерживать Тацинскую любой ценой.

Ватутин постоянно торопил командиров 25 Тн.Кр., и 1 Гв.Мех.Кр., требуя от них продвижения к Тацинской. Но оба корпуса плотно завязли в 25 км от Тацинской. Вечером 27 декабря над Тацинской появились советские самолеты, которые сбросили боеприпасы Баданову. Однако в расположение корпуса приземлилось около 60% контейнеров.
В 22.00, Баданов собрал своих командиров и провел военный совет. Было принять решение оборонять Тацинскую. Однако уже ночью начались сильные атаки немцев. Часть корпуса оказалась отрезанной. И в 2 часа ночи 28 декабря, Баданов отдал приказ на прорыв из окружения.

Бала сформирована группа добровольцев (300 человек), которые должны были отвлечь немцев (впоследствии ни один из них не был награжден). Было решено оставить тяжело раненных, взяв с собой только тех, кто может нести оружие.
В 3 часа ночи остатки корпуса пошли на прорыв. Прорвав слабую оборону немцев в северо-восточной части кольца (здесь стоял наземный персонал Люфтваффе), корпус вышел из прорыва. Утром корпус соединился с передовыми частями армии у Ильинки. Из окружения вышло 927 человек. Из тех, кто остался прикрывать выход корпуса, и кто был отрезан от остальных частей корпуса, не вышел никто.

Самовольное оставление Тацинской Баданову не прошло даром. Он не стал Героем Советского Союза, и кроме Ордена Суворова 2 степени полученного 26 декабря (на тот момент можно сказать посмертно), он не получил больше ни одной награды. Хотя сам рейд к Тацинской стал легендой и обошел, все газеты того времени. Остатки корпуса вывели с фронта на переформирование, и вновь корпус появился на фронте в мае 1943.

Маршал Советского Союза А.М.Василевский писал, что наш успех вынудил немецко-фашистское командование отказаться от намерения направить части и соединения оперативной группы “Холлидт” и 42-го танкового корпуса на помощь котельниковской группе. Их пришлось теперь бросить в район станции Тацинской, куда были направлены и находившиеся на подходе четыре танковые и четыре пехотные дивизии, предназначавшиеся ранее для усиления удара на Сталинград со стороны Нижне-Чирской с целью освобождения Паулюса. (“Военно-исторический журнал”, 1966, номер 3.)

Что же касается младшего лейтенанта Я.И.Вилхелмса, то он оказался снайпером. Да ещё каким! В биографической справке приведены сведения, что он лично истребил 190 единиц живой силы противника.        
Владислав КАЦ