ГодовалаЯ Европа

1 Мая в Европейском Союзе – отнюдь не только Международный день солидарности трудящихся, не только романтический немецкий «Tanz in den Mai» и даже не только, увы, традиционные массовые побоища, устраиваемые неонацистами и членами леворадикальной «Социалистической альтернативы» в Берлине. Именно в этот день исполняется ровно год с момента небывалого по масштабам расширения ЕС: 1 мая 2004 года 10 новых стран вступили в «европейскую семью». Как чувствует себя «годовалая Европа»?
Большинство европейских политиков, говоря о перспективах развития Евросоюза, без устали, как заклинание, повторяют одно-единственное слово: «терпение». Следует проявить его, говорят они, следует подождать и потерпеть – все образуется... когда-нибудь. Когда-нибудь Европа станет демократичной, когда-нибудь она будет правовой, когда-нибудь эту Европу полюбят все-все. Европарламент однажды станет настоящим парламентом, а не международной говорильней стоимостью в миллиарды евро; однажды появится реальное разделение властей, а Европейский Конституционный суд станет высшей судебной инстанцией, обратиться в которую сможет любой гражданин ЕС. Появятся европейские права человека, такие же неотъемлемые, как и те, которые зафиксированы в национальных Конституциях и о которых не известно, чего они вообще еще будут стоить, если примут европейскую Конституцию с ее невразумительно сформулированными параграфами. Согласно Основному закону ЕС, европейское право довлеет над национальным, так что любой национальной Конституции стран-членов ЕС, как бы четко ни была она сформулирована, придется склонить голову перед громоздкой и, что уж греха таить, маловразумительной Конституцией Евросоюза.
Насчет прав человека, кстати, в ЕС уже сейчас возникла совершенная несуразица: страны «Старой Европы» оказались совершенно не готовы к тому, что во многих государствах-новичках это понятие, похоже, используется исключительно в качестве красивой елочной игрушки: ярко блестит, да легко ломается. Молодцеватые латышские полицейские, рьяно обрабатывающие «демократизаторами» стариков-ветеранов, попытавшихся остановить марш неонацистов в Риге, ошеломили буквально всю европейскую политику: подобные методы «ведения дискуссии» до сих пор считались достопримечательностью какого-нибудь Эквадора или Гаити, а не страны-члена ЕС. Казуистический статус «неграждан», изобретенный для русскоговорящего населения Латвии и Эстонии, поставил в тупик европарламентариев – впрочем, даже зная теперь о положении русскоязычного меньшинства, трактуемого некоторыми прибалтийскими власть предержащими в качестве «мирных оккупантов», они вряд ли могут что-либо сделать. И это еще одна проблема Евросоюза: полномочия, все чаще отчуждаемые у национальных парламентов европейских стран, не оказываются в ведении Европарламента, а оседают в канцеляриях различных ветвей европейской исполнительной власти – от Еврокомиссии до Совета министров ЕС. Таким образом, исконно демократическое разделение законодательной, исполнительной и юридической властей оказывается подорвано в пользу еврочиновников – весьма настораживающая тенденция, присущаяя обычно не демократическому, но диктаторскому способу государственного устройства. Одновременно граждан ЕС убеждают ни в коем случае не вмешиваться в европейскую политику – чтобы «не нарушить хрупкое равновесие». Не идите на референдумы, упрашивают европейцев, не подписывайте петиций. Хватит с вас раз в четыре года проголосовать за кандидатов в депутаты Европарламента (которые все равно ничего не решают, покуда нет Конституции и четкого разграничения ветвей власти) – остальное все от лукавого, плохо влияет на европейское развитие.
Проявите доверие, граждане. Все устаканится, образуется и придет в норму. Сегодня все стало лучше, чем десять лет назад. Только не вмешивайтесь, Бога ради – таково послание глав государств и правительств не только простым европейцам, но и парламентам. Немецкий Бундестаг и французское Национальное собрание, уже несколько раз попытавшиеся вмешаться в действия своих правительств, были обвинены последними в «антиевропейских действиях» - в данный момент они уже вообще никоим образом не пытаются контролировать действия Шредера и Ширака на европейском паркете. Подобная же тенденция прослеживается и в парламентах других стран Евросоюза. Очевидно именно поэтому социологические опросы показывают, что сами жители Европы воспринимают ЕС в первую очередь в качестве эдакого торгово-экономического сообщества, современного Ганзейского Союза, где правят бал крупные концерны и тесно связанные с ними правители европейских стран. Конечно, подобная картина далека от истины, однако, как известно, «в каждой шутке есть доля правды». Ассоциация с Ганзой усиливается еще и оттого, что этот торговый союз, как помнится, не только обладал весьма существенным влиянием на внешнеполитической арене (в чем ЕС не откажешь), но и довольно мощными вооруженными силами, которые при случае вели настоящие войны. За последний год еще четче обозначились серьезные противоречия между структурами НАТО и сравнительно недавно образованными войсками Еврокорпуса – 60-тысячного «отряда быстрого реагирования» Евросоюза, прошедшего свое боевое крещение в Республике Конго. Большинство членов НАТО - европейские страны, причем члены ЕС, кроме того, Болгария и Турция, также члены Североатлантического альянса, являются кандидатами в Евросоюз, причем Болгария – ближайшим. Все чаще складывается ситуация, когда пределы компетенции двух военных союзов смешиваются и становится непонятно – кто за что в ответе: именно такую неразбериху можно наблюдать в Афганистане, где миссию ISAF исполняют страны-члены НАТО, чьи войска одновременно подчинены Еврокорпусу. До сих пор прямых столкновений интересов не наблюдалось и именно для того, чтобы избежать их, проводятся встречи, наподобие той, что недавно завершилась в Вильнюсе.
В целом же особенно далеко идущих выводов о нынешнем состоянии Европы и о влиянии на Евросоюз исторического расширения на Восток сделать покуда невозможно: год – и в самом деле не слишком большой срок для набора достаточного массива данных. Однако некоторые настораживающие тенденции прослеживаются уже сейчас – у европейцев пока еще есть время, чтобы попытаться их подавить.