Women are from Venus, Men are from... the USSR

Подруга

Анне С. 50 лет, но выглядит она на 35. Стройная, подтянутая, улыбчивая. Соблюдает диету, регулярно делает физзарядку, по выходным бегает трусцой. Одежду выбирает не по этикеткам, а по своему вкусу, умудряется быть элегантной даже в джинсах и майке. Душой она тоже молода – будучи «технарем» (программистом), следит за новинками литературы, кино и телевидения, обожает рок-музыку. Любит принимать гостей, часто устраивает веселые вечеринки и пикники на заднем дворе дома. С детьми прекрасно ладит, всегда находит с ними общий язык, старается понять их увлечения и разделить интересы.[!]
Якову, мужу Анны – тоже 50 лет, но выглядит он на все 60. Лысеющий, обрюзгший, ворчливый. Любит вкусно поесть, курит, пьет, спортом интересуется, но не занимается. По выходным предпочитает сидеть дома, играть в виртуальные карточные игры, смотреть баскетбольные матчи или порнофильмы на «плейбоевском» телеканале. Носит дорогие костюмы, но умудряется походить в них скорее на советского завмага, чем на американского бухгалтера, каковым является на деле. В пикниках и вечеринках жены участвует, но быстро пьянеет и начинает отпускать пошлые шутки или рассказывать давно всем известные анекдоты. Политические дебаты с гостями мужского пола сводит к ругани в адрес правительства, причем ругань часто сопровождается нецензурными словами. С детьми всегда на ножах – придирается к ним по мелочам, наставляет, отчитывает, высмеивает их вкусы и критикует их друзей...
Таких, казалось бы, странных, несовместимых супругов в нашей иммиграции предостаточно. Встречаются пары, где муж – моложавый, спортивный интеллектуал и эрудит, а жена – расплывшаяся, ограниченная наседка. Чаще, однако, наблюдается обратный вариант: жена – обаятельная, яркая, с широким кругозором, а муж – малопривлекательный, преждевременно постаревший, не отличающийся тонкостью чувств и не блещущий интеллектом...
Статистика пока что обходит такие пары стороной, журналисты о них не пишут, а социологи не посвящают им исследований. Но отдельные наблюдательные индивидуумы из числа наших же иммигрантов подмечают это странное явление, удивляются ему и пытаются его объяснить. Моя знакомая Алла Л. – моложавая, эрудированная женщина средних лет, состоящая в браке с таким же моложавым, эрудированным мужчиной и гордящаяся особой любовью, которую они пронесли сквозь многие годы, - как –то завела со мной разговор о таких вот «несовместимых» супругах.
«У меня много приятельниц в возрасте от 40 до 50, - сказала Алла. – На них всегда приятно смотреть, с ними всегда интересно беседовать. Но их мужья – это просто кошмар. Ни внешности, ни ума, ни души, ни интересов... Все время думаешь: «Что же она в нем нашла? Чем он ее пленил?» Наверное, в юности увлечение, страсть ослепляют женщину, а когда она приходит в себя и прозревает, - уже поздно. Засасывают будни, появляются дети, думаешь первым делом о них, а не о себе...»
Другая моя знакомая, Катя Т. - молодая девушка, получившая высшее образование в США и вскоре собирающаяся выйти замуж, - тоже обеспокоена этим явлением. Обеспокоена потому, что ее будущий свекор – почти точная копия Якова, и она опасается, что ее жених Алекс, в котором она души не чает, тоже может с возрастом уподобиться отцу. «Его мать – очень милая, симпатичная, умная, – говорит Катя. - Судя по семейным фотографиям, она почти не изменилась за тридцать лет. Но отец Алекса на тех давних фотографиях тоже кажется красивым, милым и умным. А сейчас это глупый, скучный, старый «рэднек». - Вы бы послушали его разговоры, его воспоминания, его дурацкие шутки!.. И он – не единственный в своем роде. У многих маминых подруг мужья – такие же тупые, скучные старики. Впрочем, когда речь заходит о женщинах, о сексе, они сразу же оживляются. Смотрят на тебя, как будто ты – вкусная котлета или пирожное, а не человек... Мне иногда кажется, что все «русские» мужчины становятся такими к 50 годам. Наверное, в Советском Союзе они очень тяжело работали и постарели раньше времени. А может быть, наоборот – они мало работали, мало чем интересовались, мало о чем думали?..»
Ну что ответить этой милой, влюбленной и встревоженной девочке, выросшей в атмосфере равноправия, сексуальной свободы и законов, направленных против «харассмента»? Как объяснить ей все нюансы отношений между полами в канувшем в Лету Союзе? Как описать ей психологические особенности советских женщин и советских мужчин, если мы, эти самые мужчины и женщины, сами только-только начинаем в них разбираться – докапываться до причин, анализировать последствия? Впрочем, можно постараться... При этом предупреждаю Катю и других ее сверстников – речь пойдет преимущественно о людях послевоенной эпохи, и людях сравнительно интеллигентных, о советском «среднем классе»...
Мужчин в послевоенном СССР было меньше, чем женщин. Помните ведь популярную песенку о том, что «на десять девчонок по статистике девять ребят?» Брак при этом считался явлением обязательным, добрачные и внебрачные связи не поощрялись, а женщину, не успевшую выйти замуж до 30 лет, относили к категории старых дев. Поэтому каждым десяти девчонкам приходилось сражаться за руки и сердца каждых девяти ребят. А ребятам оставалось лишь... выбирать. Советской женщине для того, чтобы выйти замуж, надо было быть обаятельной, интересной, умной. Советскому же мужчине – чтобы жениться, достаточно было того, что он – мужчина.
Женщина в СССР, при официально дарованном ей равноправии, оставалась существом второго сорта. Да, она останавливала коня на скаку, входила в горящую избу, поднимала целину и летала в космос. Но, вернувшись домой, она продолжала подчиняться его величеству мужчине и прислуживать ему – готовить ему вкусные обеды, стирать его носки, выметать сор из-под его рабочего стола и, конечно же, воспитывать его детей. Впрочем, это были и ее дети, и в их воспитание она вкладывала всю душу. Ходила с ними в музыкальную школу, в кружки при Дворце пионеров, к «англичанкам», «немкам» и «француженкам». Готовила с ними домашние задания, вновь и вновь погружаясь в глубины физики, математики, географии и истории. Водила их в зоопарк, в цирк, на спектакли ТЮЗа. Во время летних каникул составляла списки художественной литературы, а если дети ленились открывать книги – читала им вслух, да так, чтобы они заинтересовались, втянулись и продолжили читать сами...
Что в это время делал его величество мужчина? Да, иногда он разделял бремя жены, водил детей на музыку и на плавание, готовил с ними уроки и даже стирал свои носки. Но чаще он задерживался на работе «по важным делам», то есть шел с приятелями в пивную или в ресторан, где отдавал должное алкоголю, холестерину, околополитическим спорам, обсуждениям футбольно-хоккейных матчей и сальным анекдотам. А бывало, что заходил к чужой тете, где отдавал должное сексу...Поэтому к моменту окончания ее детьми средней школы женщина – даже обладательница среднего коэффициента интеллектуальности и ограниченного кругозора – успевала несколько раз приобщиться к основам наук и искусства. Мужчина же так и оставался на уровне «политики», спорта и сальных анекдотов.
Советская женщина – если она не была диссиденткой – не выступала против моральных и идейных установок партии-правительства. Мужчина предпочитал бунтовать по мелочам - слегка ругал «вождей», кокетничая, снисходительно корил себя за свой тяжелый характер, наплевательское отношение к своему здоровью, пристрастие к алкоголю и увлечение прекрасным полом. Пошлые комплименты, легкий флирт и откровенные приставания были обычным явлением в советских компаниях, а поднимая тост за жену, муж обычно воздавал должное ее ангельскому терпению, позволявшнму выносить такого отпетого грешника, как он...
Идеологи СССР обещали, что в грядущую, светлую эру коммунизма на «одной шестой части суши» воцарится человек нового типа – совершенный физически и духовно, по-мужски сильный и по-женски утонченный. Но до коммунизма было еще очень далеко, страна постоянно находилась в кольце реальных и вымышленных врагов, которым надо было «давать отпор», поэтому предпочтение отдавалось силе, а не утонченности. Даже в женщинах поощрялись типично мужские качества – суровость, решительность, беспощадность, безразличие к своей внешности и интерес к оружию. А уж если мужчина проявлял исключительно женские качества – деликатность, чувствительность, сострадание, внимание к собственной внешности и интерес к искусству, то на его злополучную просвещенную голову обязательно обрушивался град насмешек и оскорблений. Советский мужчина был родом с Марса, а советская женщина – увы,не с Венеры, а из... Советского Союза...
При всем этом «мачизме» или «марсизме» женщинам все же позволялось быть нежными и просвещенными. Им даже отводилась роль своего рода хранительниц духовных и культурных ценностей – до тех прекрасных пор, пока эти ценности смогут стать всеобщим достоянием. Иногда казалось, что прекрасная пора наступила – сначала «оттепель», потом «перестройка»... Но после «оттепели» надолго воцарился «застой», а на смену «перестройке» пришло «первоначальное накопление капитала»...
Здесь, в Америке, нашим женщинам пригодилась их советская закалка – недаром они первыми находят работу, быстрее делают карьеру, продвигаются вверх по социальной лестнице. В то же время именно здесь, в Америке, наши женщины смогли проявить свои исконно женские качества, впомнить, что родом они все-таки и с Венеры, а не только из Советского Союза.
А как же мужчины? По всей видимости, их марсианская воинственность к 50 годам притупляется, становится мелочной, зато чисто советские качества и установки остаются неизменными. Мужчины, которые родом из СССР, по-прежнему уверены, что женщины должны принимать их такими, какие они есть (достаточно того, что они принадлежат к сильному полу), что о свой внешности и своем здоровье не обязательно заботиться, что родных жен можно тиранить, с чужими тетями – флиртовать, а круг интересов ограничивать «политикой», спортом и сальными анекдотами...
Надо ли беспокоиться Кате и ее сверстницам? Будут ли их женихи с возрастом уподобляться своим отцам? Время покажет. И все-таки в утешение девушкам скажу: во-первых, далеко не все наши мужчины «родом из СССР». Во-вторых, многие наши юноши родом уже из... Америки.

ПОЧТА НЕДЕЛИ

Уважаемая Лея Мозес!
Я с интересом прочитала вашу статью «Весенний марафон», где вы несколько иронично описываете тяжелую школьную жизнь наших детей. Читала и ответ на эту статью Михаила Нидермана. Он упрекает вас за вашу ироничность и чуть ли не с пеной у рта доказывает, что большинство наших детей охотно и сознательно живут этой тяжелой школьной жизнью, чтобы преуспеть в жизни.
Его бы устами да мед пить! К сожалению, в нашей иммиграции очень мало детей, которые занимаются старательно и пытаются чего-то достичь в жизни. Остальные не то чтобы становятся бездельниками и бандитами, как пишет Михаил, но предпочитают жить легкой, беззаботной жизнью. Наши дети часами сидят у телевизора или в «чат-румах», тусуются на Брайтоне и в других местах, где обсуждают разные глупости и выясняют отношения, слушают очень агрессивную и опасную, на мой взгляд, музыку - рэп. Но что самое страшное - они принимают наркотики. Я думаю, вряд ли найдется «русский» старшеклассник или студент, который никогда не пробовал хотя бы самых «невинных» наркотиков вроде марихуаны. А некоторые «балуются» наркотиками посерьезнее.
Кто виноват? Семья? Школа? Общество? Наверное, все понемногу. Но главная беда в том, что родители этих детей – новые иммигранты – работают день и ночь, и дети предоставлены самим себе. Наверное, есть родители-карьеристы, которые могли бы уделить детям больше времени, но не делают этого, думая о собственном продвижении вперед. Большинство же «наших» трудится, чтобы заработать на жизнь, чтобы прокормить семью. Они хотели бы уделить больше внимания детям, но, к сожалению, не могут.
Если же находятся родители вроде тех, которых вы описали в «Весеннем марафоне», которые все отдают детям, строго за ними следят, заботятся об их образовании, то честь им и хвала. И над ними не надо иронизировать – в этом я согласна с Михаилом. Не надо и жалеть их детей. У подростков предостаточно сил и энергии. Пусть они тратят эти силы на что-то нужное, что пригодится им в жизни, чем на драки, секс и бессмысленные беседы в «чат-румах».



Не понимаю, кто дал вашей газете информацию о «литспике». Наверное, какой-нибудь 60-летний ученый, которому кажется, что он понимает подростков и который хочет написать о них диссертацию. Мне самой 25 лет, но я была подростком совсем недавно, и сейчас я тоже часто посещаю «чат-румы» и использую разные сокращения и условные обозначения.
Молодые люди стараются максимально сокращать слова – это верно. Ведь им нужно как можно быстрее сказать как можно больше. То, что есть какие-то общепринятые сочетания букв и цифр – это тоже верно. Например, C U L8R (see you later) или W18G (waiting). Но вы приводите уж очень мудреные сочетания, какие, по-моему, никто не использует. Молодежь старается облегчить себе задачу, а не усложнить. И никакой особый шифр она тоже не хочет создавать.
В следующий раз, когда будете писать о жизни подростков, берите информацию у них, а не у старых ученых.



Уважаемая Лея Мозес!
Мне понравилась ваша статья, где вы описываете иммигрантскую семью – мужа (Валерия), который хочет жить как простой американец, и жену (Милу), которая рвется в высшее общество. У меня была приятельница, похожая на эту вашу Милу. Зовут ее Ольгой. Мы с ней сблизились потому, что жили по соседству, а наши дети ходили в одну школу. Сначала она мне понравилась, – показалась начитанной, неглупой. С ней приятно было беседовать, обсуждать то да се. Мы обе тогда были «новенькими» в Америке, а в первые годы иммиграции всегда радуешься встрече с человеком, с которым можешь найти общий язык.
Мы стали общаться, по воскресеньям вместе ходили за покупками, иногда приглашали друг друга на чай, несколько раз вместе устроили «парти» для наших детей. Потом Оля стала показывать свое настоящее лицо – лицо советской мещанки с целым набором предрассудков и устремлений. Тут были и вещизм, и расизм, и презрение к верующим евреям (хотя сама Оля - еврейка), и зависть ко всем богатым и известным людям, и самодовольство, и жажда пробиться наверх.
Оле казалось, что мы, иммигранты, находимся на самой нижней ступени социальной лестницы, и все на нас смотрят свысока. В то же время она была уверена, что мы, «русские» - чуть ли не самые образованные и талантливые люди, заслуживающие того, чтобы быть на самом верху этой лестницы. Поэтому всех людей, мало-мальски продвинувшихся вперед, она воспринимала как врагов, которые ее обогнали, оттеснили назад какими-то незаконными путями.
«Даже чернокожие думают, что они выше меня, потому что с детства болтают по-английски, - говорила Оля с раздражением, со злостью. Доставалась от нее и китайцам, и испаноязычным, и «пейсатым», особенно нашей знакомой миссис Бэрнстин, очень милой многодетной маме, которая нас «опекала» и по пятницам приносила нам продуктовые пайки. «У этой кикиморы дома – настоящий музей, - сообщила она мне, побывав у миссис Бэрнстин в гостях. – Серебро, хрусталь, мебель прекрасная. А сама она кроме Торы ни одной книги не читала. И ее муж, кроме своего бизнеса, ни о чем не думает, и дети у нее дебильные...» Но больше всех доставалось от Оли ее мужу, который, как ей казалось, ничего не делал для того, чтобы пробиться наверх. И бедняга старался изо всех сил...
Постепенно я стала отдаляться от Оли – уж слишком мы оказались разными. Насколько я знаю, они с мужем уже «пробились» - купили дом в Стейтен Айленде, имеют две машины, разъезжают по Европам. Я думаю, она сама сейчас не стала бы со мной общаться – я ведь до сих пор где-то внизу...



Уважаемая редакция!
В последнее время у вас стали часто появляться статьи о пожилых людях, которых бессердечные дети притесняют самым жестоким образом. Я не отрицаю – такие старики и такие дети есть в нашей иммиграции, среди других американцев. Мне очень жаль этих стариков, и меня возмущают такие дети.
Но почему бы вам не написать о капризных, вздорных стариках-самодурах, которые отравляют жизнь своим детям и внукам? Таких, поверьте мне, очень и очень много. Моя теща – одна из них. У нее четверо детей: три сына и одна дочь – моя жена. Ужиться она не смогла ни с одной из невесток – лезла в их дела, командовала, критиковала, устраивала скандалы. Поэтому сыновья стали постепенно от нее отдаляться. А дочь не может бросить маму на произвол судьбы, жалеет ее и терпит все ее капризы.
С нами она тоже ужиться не смогла. Помыкала моей женой, как могла – придиралась, критиковала, унижала, наставляла. Обо всем у нее было свое мнение и все, что мы делали, ей не нравилось. Ее недоволство вызывали наша квартира, мебель, то, как воспитываем детей, что едим и пьем, с кем поддерживаем теплые отношения, к кому ходим в гости. Наши дети вообще покоя не знали из-за бабушки. Она бесцеремонно входила к ним в комнату, ругала их, если они слушали музыку или смотрели телевизор, читала нотации. Придиралась к их одежде, не одобряла их друзей, закатывала истерики, утверждая, что они – пропащие, отпетые дети...
Стоило моей жене выйти из себя и сказать матери пару теплых слов, как та тотчас же притворялась несчастной больной старухой, которой дочка житья не дает. Плакала, звонила подругам, жаловалась на нас. Наконец, она поселилась отдельно от нас – с одной из своих подруг. Заметьте – это была ее инициатива, а не наша. Но подруге она говорила, что мы ее чуть ли не выгнали. Прошло некоторое время, и она стала скандалить уже с подругой. Звонила моей жене и часами рассказывала, как та ее обижает. Требовала, чтобы мы пришли и разобрались. И жена ходила, разбиралась, выслушивала ту и другую, мирила их.
Продолжалось это более года. Сейчас теща стала проситься обратно к нам. И жена снова согласна взять ее – тем более что квартира у нас сейчас новая, просторная. А я с ужасом думаю о том, что нам предстоит.