Двойная карьера Дэна Разера

Тройственный союз анкорменов
Их было трое.
Остался один.
Питеру Дженнингсу, анкормену вечерних новостей по Эй-би-си, досталась незавидная роль самого последнего из могикан, ископаемого из давней эпохи, хранителя священного огня Золотого века тележурналистики.
То было время, когда передачи вечерних новостей, поставляемые «Большой тройкой» главных в стране телекомпаний – Си-би-эс, Эй-би-си и Эн-би-си, собирали около телевизоров чуть ли не всю страну и за полвека воспитали несколько поколений телезрителей. Вечерние новости тогда не конкурировали с утренними и дневными, а телеведущие и в самом деле вели - каждый своим путем - телезрителей по лабиринту домашних и мировых новостей. Новости произносились анкорменами не вчуже и не всуе, а с личным окрасом, уклоном и умыслом. Это была классика телевещания, и предшественник Дэна Разера на Си-би-эс, патриарх американских теленовостей Уолтер Кронкайт, с его веской, вдумчивой и домашней интонацией, воспринимался страной как «отец нации».
Последняя тройка ветеранов-анкорменов начинала в эту классическую для новостного бизнеса эпоху – доинтернетную, докабельную, а главное – до-CNN-ную, с круглосуточным прокатом новостей, - и была списана новым информационным веком. Новый век объявил вечерние программы анахронизмом, а их анкорменов – вымирающей породой.
Они не сразу сдались. И после приговора могучая тройка анкорменов 20 с лишком лет вела борьбу за выживание, пытаясь - с переменным успехом - приостановить эрозию жанра и утечку телезрителей. Но рано или поздно им, анкорменам-традиционалистам, пришлось бы сдаться, признать свою проф-обреченность.
Первым выпал из этой обоймы – на взлете славы, респекта, популярности – Том Брокау. Фаворит американских теленовостей и любимчик либералов. Ему устроили – в прессе и на ТВ – сентиментальные, торжественные и меланхолические проводы. Напоминающие одновременно чествование героя и поминки по нему. Недаром армия поклонников Брокау (числом в 10 миллионов) на другой же день после его ухода начала горестный отсчет времени П.Т. (после Тома). Ведь если сговориться, что по своему влиянию на телезрителя Дженнингс – актер, Разер – проповедник, то Брокау будет психоаналитик. Он успокаивал, примирял, ободрял и умилялся. Часто пускал слезу – подлинную, горячую, сострадательную. Для многих Брокау был «отцовской фигурой» на телеэкране. Отсюда такая страстная его идолизация и почти наркотическая зависимость от него его фанатов.
Дэн Разер ушел, а точнее – уволился с поста анкормена на прошлой неделе, через три месяца после Тома Брокау. И на год раньше взлелеянной им круглой – в четверть века – годовщины его бурного анкорменства на Си-би-эс. Проводы Разера были долгими, церемонными, с отдачей всех почестей и признанием заслуг, но без фанфар и праздника, которых Разер, несомненно, заслужил.
А оставшийся на службе Питер Дженнингс как-то быстро слинял, растерялся и растерял свой репортерский блеск и виртуозность – без ежедневной конкурентной подпитки.
И вот, очертив драматический фон, мы подошли вплотную к Дэну Разеру.

Гиппопотам в ванночке
9 марта, завершая свою последнюю передачу, Дэн Разер посмотрел в камеру и выразительно произнес: «Мужества! Желаю стойкости всем вам, дорогие слушатели. И в особенности – журналистам, которые – чтобы сказать правду – рискуют всем».
Прощался Разер, поставивший рекорд долголетия на анкорменской службе, со своей командой телезрителей – с надрывом, с горечью. Только что четверо ведущих журналистов были уволены из CBS после официального расследования о поддельных документах против Буша. Этот скандал – когда Разер, на основании фальшака, наехал всенародно на президента Буша, обвинив его в закосе от военной службы в военное время, - оказался злокачественным, с угрозой фатальности для всей, блестящей и добычливой, карьеры Разера в тележурнализме.
И хотя Разер не раз влипал в наворотные ЧП и сносил чернуху на своей репутации, из «мемогейта» ему пока не выбраться. Он сам пытается снизить этот досадный эпизод в своей карьере до «гиппопотама в детской ванночке». Но его враги тотчас раздувают репортерский просчет до политической акции против Буша в кризисный момент президентских выборов.
Впрочем, кипучий, жесткий, авторитарный Разер всегда вдохновлялся от борьбы, полагая, что «классный журналист сам наживает себе врагов».
У Разера в крови – расследовательский зуд. Он – разведчик, добытчик и ловец информации из ряда вон. За репортерским свежаком он полетит на край света, пойдет – если нужно – на очень крупный риск.
Разер солидарен с британским газетным могулом Нортклифом, давшим новостям такое определение: «Новость - то, что кто-то где-то хочет замолчать. Все остальное – реклама». И неудивительно, что именно Дэн Разер, с его охотничьим инстинктом на «сокрытую правду», попался на антибушевские документы. Которые – кто знает! – могли ему быть и подсунуты командой Буша. Версия вроде бы дикая, но предвыборная борьба вошла тогда в такую стадию, что все средства были хороши, а бушевцы, как известно, не очень брезгливы в выборе.
В тот же вечер, когда Разер прощался с телезрителями, был показан – в его честь – документальный ролик «Репортер вспоминает». Вспомним и мы вместе с ним.
1990 год. Дэн Разер, единственный из всей журналистской братии, берет интервью у Саддама Хусейна в его дворце в Багдаде. Хусейн только что захватил Кувейт и объявил провинцией Ирака. В ответ на кураж Хусейна, что Америка сует нос не в свои дела, Дэн Разер четко ответствует:
- Господин президент! Давайте называть вещи своими именами. Это не Америка вмешивается в чужие дела. Это Ирак вторгся в чужую страну!
Нынче, спустя 15 лет, эти слова звучат несколько двусмысленно.
И понятно, что имел в виду Разер, призывая своих зрителей и коллег-журналистов к мужеству.
Мужество – иметь собственное мнение. Мужество – не дать себя запугать ни при каких обстоятельствах. Мужество – сносить критику, терять в рейтинге и идти своей дорогой несмотря ни на что.
А теперь – из штормового финала этой легендарной лихой карьеры вернемся в ее штормовое начало.

Конкурент самому себе
К репортерской службе в CBS Разер приступил в 1962 году – потрясающим репортажем из самого жерла урагана Карла во Флориде. Многие телезрители были в шоке, увидев на экране вымокшего насквозь журналиста, берущего интервью у вздыбленной стихии. Преобладало ощущение чуда и ужаса, когда – впервые на ТВ – грохочущий шквальным ветром торнадо был пущен к американцу в дом. Так Дэн Разер открыл популярный тележанр. За сорок с лишком лет работы в CBS он посетил с дюжину торнадо и ураганов. Обычно сокрушительной, убойной силы. И всегда получал от них исчерпывающую информацию.
Всех журналистских подвигов Дэна Разера не перечесть. Его всегда тянуло на рисковые и опасные репортажи.
Едва он приземлился во Вьетнаме в 1965 году, как попал в перестрелку. Увидел, как орудийная башня танка развернулась, «пристреливаясь прямо по нам. Я охнул и завел: «Отче наш...»
Двумя годами раньше, 22 ноября Разер был послан в Даллас освещать рутинный визит президентской пары в один из штатов. Все было церемонно, мирно, повторно. Вот Разер в кадре – он, добытчик, копатель горячих фактов, скучает, комментируя продвижение президентского кортежа по солнечному проспекту. И он был первым, сообщившим стране, что президент Джон Кеннеди скончался от ран.
Он говорит, что ему никогда не привыкнуть, и всякий раз это сердечная мука – когда он должен сообщить стране о трагедии национального масштаба: от взрыва космического корабля «Челленджер» до взрыва башен-близнецов ВТЦ.
Коллеги называют Разера за профессиональную истовость – «рабочей лошадью журналистики». На CBS он всегда выполнял самые ответственные, трудоемкие и рисковые задания. Охотясь за «крупным зверем», он исколесил больше миль, чем его коллеги Том Брокау и Питер Дженнингс, вместе взятые, - от Берлинсклой стены до Багдада и Боснии. В его послужном списке – множество репортерских первачей – уникальной, добытой им первым информации.
Дэн Разер первым сообщил Америке и миру взрывную весть о пытках и издевательствах в багдадской тюрьме Абу-Граиб. Ему одному удалось получить то, о чем даже мечтать не смели журналисты всего мира: эксклюзивное, с глазу на глаз, интервью в Багдаде с Саддамом Хусейном. Когда иракский диктатор, через Дэна Разера, предложил Бушу встретиться - лично или посредством телемоста с Разером-модерейтором – для переговоров, чтобы избежать войны..в последний момент, хватаясь за соломинку, – как раз накануне американского вторжения в Ирак.
Разер хотел и делал погоду в тележурнализме. Работая в коммерческом ТВ, он всеми силами, правдами и неправдами старался не допустить в жанр теленовостей таблоидных приемов и эффектов. Однажды Разер попросту ушел с экрана – оборвав трансляцию на шесть минут – в знак протеста, когда его боссы предпочли теннисный матч в Майами – живому, с места, репортажу о визите папы Иоанна Павла II.
К своей звездной роли анкормена Разер относился без любви, без энтузиазма и радости. И не любил, когда его называли по должности: «анкормены - это те, кто без конца улыбается и заботится о макияже». Вот он – трудно улыбающийся, всегда с напрягом, с натугой в роли шоумена, с естественными физическими недостатками – от возраста, 73, до дикции (шепелявит, жует слова во рту). И вот странность: все эти недостатки – от актерских до физических – мгновенно исчезают, когда перед нами на экране – кипучий, веселый, неистовый Разер-репортер.
Трудяга, фанатик журнализма, неутомимый искатель фактов и событий, Разер всегда был счастлив сорваться с кресла анкормена – и репортером влипнуть в какой-нибудь мировой, домашний или природный катаклизм.
Прирожденный, высшей пробы репортер на задании и – не совсем в своей тарелке анкормен. И в этом его парадокс: своей прежней профессией он опровергал свою нынешнюю. Он был конкурент самому себе.

Доказать себя заново
Уйдя с поста анкормена, Дэн Разер не собирается на покой, как многие его предшественники. Как его ближайший коллега Том Брокау, который моложе Разера почти на 10 лет. Скупо отмерив себе двухнедельный отпуск, Разер возвращается к любимому репортерству – на постоянную работу в новостной тележурнал «60 минут». В этой, почти оброчной, истовой трудоспособности Разера угадывается надрыв, надлом, боль. Готовясь к новым репортерским подвигам, добывая крутой новостной свежак, Разер намерен вправить вывих в своей судьбе, карьере и репутации, нанесенный «мемогейтом». Доказать себя заново. Выровнять судьбу, обновить репутацию, восстановить свою журналистскую честь и славу. Все это у него есть – и всенародное признание, и армия поклонников, но он – максималист и предпочитает оставшуюся жизнь искупать одну невольную ошибку.
По поводу славы и признания.
Славная тройка анкорменов, прихватив коллегу, ведущего программы «Ночной провод» Теда Коппела, собрались в манхэттенской квартире Тома Брокау чествовать Дэна Разера, уже не анкормена.
И Том Брокау – уже три месяца на пенсии - поведал такую историю.
Он пригласил свою жену Мередит в шикарный ресторан – отпраздновать свою свободу, которой, в отличие от Разера, был очень рад. В ресторане Брокау обслуживали по рангу суперзвезды, чем он тщеславился перед женой. Но сердце у него упало, когда официант объявил Тому Брокау причину своей чрезмерной угодливости:
- Я всегда был вашим поклонником, мистер Коппел.
Так проходит мирская слава анкормена.