Арабская экспансия в целомудренный иврит

Тора написана на иврите, но это вовсе не значит, что израильтяне изъясняются исключительно на священном языке. Нет, народ здесь общается на вполне живом языке, пересыпает речь и грубостями, и просторечными выражениями, и, разумеется, использует много-много сленга. Те, кто читал мою предыдущую статью на эту тему (“Русский вклад в израильский сленг” -  смотри “Русский базар” №813), уже знают, какую лепту внес в разговорный иврит наш с вами великий и могучий. На днях один из читателей поинтересовался, могу ли я рассказать и об арабском сленге, к тому же редактор газеты высказал сходное пожелание, так что сегодняшняя статья посвящена именно этому вопросу

Сразу предупреждаю: приводить здесь полный словарь арабских сленговых выражений в иврите (а таких масса, не зря в заглавии появилось слово “экспансия”) я не буду, речь пойдет только о тех, которые мне приходилось слышать, читать, а иной раз и использовать. Должен сказать, что даже при таком ограничении арабских сленговых выражений набралось столько, что одной статьи оказалось недостаточно, поэтому мы посвятим этой теме и следующий выпуск.

В минувшую пятницу смотрел я передачу по Второму телеканалу... Она заставила отложить в сторону все остальные дела и сесть за компьютер. На русском языке эта еженедельная передача анонсируется как “Кукловоды”, на иврите ее называют “А-мошхим ба-хутим” (те, кто за кулисами дергает за ниточки). Авторы передачи убеждены, что всем в стране заправляют СМИ, поэтому каждую пятницу они приглашают в студию одного из видных журналистов и допрашивают с пристрастием.
В этот раз собеседником ведущего Нира Раскина стал Равив Друкер, блестящий журналист, автор и ведущий передачи “А-Макор” (“Источник”) на Десятом телеканале. Он был героем минувшей недели: прошел слух, что политики, которым он немало насолил, решили нанести ему ответный удар и пригрозили Десятому телеканалу экономическими санкциями пострашнее тех, которые США и Европа собираются наложить на Ахмадинеджада.

О чем говорили Раскин и Друкер – тема другой статьи, я же обратил внимание на то, что за полчаса два журналиста, беседуя на первоклассном иврите, использовали около десяти арабских сленговых выражений. Раскин: “Как реагируют политики, когда ты публикуешь скандальные факты о коррупции, о неблаговидных поступках? Говорят: “Сахтэн”, или дуются и отказываются подавать руку? Друкер: “В глаза они могут сказать: “Тсалам”, но я-то знаю, что в душе они очень мной недовольны”. Чуть позже Друкер же: “Но есть немало таких, кто искренне восхищается проделанной нами работой: “Валла”. И так далее.

В ту же пятницу по Седьмому каналу показывали старую комедию 1968 года “А-шхуна шелану” с великим Шайке Офиром и комическим трио “А-гашаш а-хивер” (“Бледнолицый следопыт”), а следом - культовый фильм 1975 года “Праздник в бильярд-клубе” с Зеэвом Ревахом и Иегудой Барканом. В этих фильмах речь еврейских персонажей просто пересыпана сленгом, и лидирует именно арабский: “харам, аль а-кефак, халас, мабсут, яфа ле-алла, инъал рабек, джуба, бли дауиним, ахбал...”

В газетах, телепередачах, сериалах, на радио все время натыкаешься на “ялла, яъани”, подобное то и дело слышишь и от собеседников...

Как видим, арабизмов в иврите пруд пруди. Поначалу кажется, что такая речь характерна для евреев - выходцев из Марокко, Ирака, Ливии, Туниса... Но ведь и Равив Друкер, и Нир Раскин выросли в ашкеназских семьях. Мой знакомый, подрядчик из Раананы Исраэль (с фамилией, не оставляющей никаких сомнений относительно европейского происхождения), вчера подгонял арабских субподрядчиков: “Удруб!” Сплошь и рядом встречаем арабские словечки в написанных Хаимом Хефером песнях для кибуцного хора “Чизбатрон”, в песнях Дани Сандерсона, в репертуаре Арика Айнштейна...

Первая встреча “русских” репатриантов с очень распространенным арабским сленговым словечком произошла еще на заре нашей сионистской жизни: эстрадный дуэт Орна и Моше Дац встретил нас на Святой земле полюбившейся нам песней “Кан ноладети”, в которой есть строка: “у-ми-ше ба – номар ло: “Аhалан!” Вот с этого слова мы и начнем.

Для начала примите во внимание, что иврит и арабский – родственные языки, в них очень много слов с общими корнями. Не претендуя на научную обоснованность, посмею сказать, что эти семитские языки близки в той же мере, в какой близки два славянских языка – русский и польский. Это видно в словечке из вышеупомянутой песни. Видимо, ради соблюдения размера Дац и Даца (как их тогда называли) произносили это слово, являющееся приветствием на арабском, в три слога (“а-hа-лан”), но обычно там всего два слога: “аhлан”. Знатокам иврита этот корень знаком: “оhель” – шатер, шалаш, палатка, а также семья. Минувшим летом мы то и дело слышали: “оhалим бе-Ротшильд” (палатки на проспекте Ротшильда). “Аhлан” – человек из нашего шатра, нашей палатки, свой, из нашей семьи, нашего клана. Иными словами, сказав “Ты член моей семьи”, приветствовавший гарантирует тебе неприкосновенность, и опасность тебе не грозит. “Оhель Яаков” из ТАНАХа означает “семья Яакова”.