«Сталинское племЯ» и другие...

В кабинете главного редактора газеты «Русский базар» Наталии Шапиро на стене позади ее рабочего стола в рамках висят ПЕРВЫЕ экземпляры газеты «Правда» и «Русского базара». У меня нет подобных уникумов, но сохранилось несколько старых газет, в которых когда-то были напечатаны мои первые литературные опыты. Они интересны, конечно, не этим, а просто своим уже солидным возрастом, но также тем, что многие из них канули в Лету хотя бы из-за своих названий, отражающих эпоху, в которую они издавались.
Вот передо мной лежит конверт из редакции газеты «Сталинское племя». Впервые эта газета вышла в свет в 1920 году в Омске под названием «Путь молодежи». Тогда вся Западная Сибирь территориально была объединена в один Сибирский край, и газета «Путь молодежи» была краевой. Ее первый номер был отпечатан в вагоне-типографии бронепоезда, который использовался во время боевых действий против Колчака. Когда Сибирский край упразднили, разделив его на пять областей, газета стала новосибирской областной молодежкой и через некоторое время получила новое название, отражавшее дух того времени – «Сталинское племя».
Еще будучи школьником, я ходил в литературный кружок при этой газете, но напечататься в ней не успел. Однако несколько писем из редакции с разбором своих стихов получил и даже одно из них сохранил. Как можно видеть на снимке, правый верхний уголок конверта, то есть то место, куда приклеивается почтовая марка, вырезан. Это моих рук дело. В то время я увлекся коллекционированием марок и срезал их отовсюду, где только мог найти. Так я загубил немало старых конвертов и лишь позже понял, что натворил, но было уже поздно. Хорошо хоть конверт не выкинул, осталась память. Моя первая в жизни публикация появилась в новосибирской областной молодежной газете 27 апреля 1957 года, но к тому времени после развенчания культа личности газета называлась уже не «Сталинское племя», а «Молодость Сибири». В Сибири последние числа апреля – это начало весны, и на первой полосе газеты на самом видном месте напечатана цитата из речи Хрущева, где он призывал сеять кукурузу: «Давайте и сейчас призовем к выращиванию кукурузы комсомол, молодых тружеников деревни. <....> Если молодежные звенья не освоят кукурузу на больших площадях, то пусть хоть немного возьмут, по 1-2 гектара, хорошо обработают почву, хорошо посеют. Тогда вырастет такая кукуруза, что некоторые председатели колхозов, не верящие в кукурузу, заблудятся в ней». И это в Сибири! Еще один кремлевский мечтатель. Чем все это кончилось - известно. Однако любопытно держать в руках документ, отражающий историю. Да и все заголовки на первой странице газеты отражают время, когда проходила непрерывная битва за урожай: «Письмо Центрального Комитета ВЛКСМ к комсомольцам и молодежи колхозов, МТС и совхозов Советского Союза», «Механизаторы выехали в поле», «Сев идет». Эпоха.
А вот другая газета - «Вечерний Фрунзе». Она несет название города, которого теперь нет на географических картах мира. Пирамидальные тополя, чистые, уютные улицы и снежные вершины гор на фоне ярко-голубого неба - таким запомнился мне Фрунзе середины и конца 60-х годов. Ныне он существует под другим именем. Бывший главный город советской Киргизии с непроизносимым для киргизов звуком «Ф» в названии (они говорили Прунзе вместо Фрунзе) - теперь столица независимого Кыргызстана город Бишкек.
А сколько было «правд»? Так как я больше тридцати лет отработал в республиках Средней Азии, то у меня сохранились «Правды», начиная от узбекских республиканских «Правды Востока» и «Сельской правды» до областных ташкентской, сырдарьинской, наманганской (помните популярную когда-то песню «Наманганские яблоки»?), кашкадарьинской, ферганской, хорезмской, ташаузской и прочих «правд». А сколько было «Советских», начиная от «Советской Сибири» и кончая «Советской Бухарой» и «Советской Каракалпакией». А про «Ленинские пути и знамена» я уже не говорю. В общем партийные чиновники не допускали разгула фантазии в выборе названий газет.
Но для меня каждое из этих названий несет в себе что-то памятное. Например, туркменская областная газета «Ташаузская правда». Для меня это древние развалины под Куня-Ургенчем, где я ходил по битому кирпичу древнего городища, разрушенного Чингисханом. Там посреди пустыни стоят три полуобвалившихся величественных мавзолея XII-XIV веков с голубыми куполами, сложенными из глазурованного кирпича, и высокий минарет. В 1977 году, когда я там побывал, мавзолеи находились в очень плачевном состоянии, кирпичи выпадали из куполов и валялись у оснований стен. В мавзолее Тюрабек-ханум XIV века я подобрал с земли пару небольших фигурных кирпичей в качестве сувениров. Одна грань первого была покрыта голубой глазурью, а две соседние стороны другого - ультрамариновой. Каждому из них было почти по 700 лет. Они долго хранились у меня дома, но остались в стране исхода. У меня не было никакой возможности привезти их с собой в Америку.
Какая жалость, что я не брал с собой в командировки фотоаппарат, сколько уникальных снимков мог бы я сделать!
Ну, и напоследок о воспоминаниях, которые вызвала попавшаяся мне на глаза сурхандарьинская областная газета «Ленинское знамя». Всплыло в памяти, как поздней осенью то ли 1983, то ли 1984 года я в составе небольшой бригады врачей приехал в центр Сурхандарьинской области город Термез. Нас поселили в номере «люкс» одной из лучших городских гостиниц. В номере были неработающие телефон и телевизор и работающие, но никому не нужные, в связи с наступившей очень прохладной погодой, кондиционер и холодильник. Мы отправились к администратору с просьбой подключить хотя бы телефон, но оказалось, что это невозможно. В утешение она нам с гордостью сообщила, что в этом номере незадолго до нас по пути в Афганистан останавливался лидер Народно-демократической партии Афганистана и глава государства Бабрак Кармаль. “А номер после него хорошо проветрили?” – спросил один из наших шутников. И мы ушли несолоно хлебавши.
Я и до этого много раз бывал в Термезе, обычно меня устраивали в двухместном номере гостинице КЭЧ, принадлежавшей военному ведомству, так как там было почище. Неоднократно мне доводилось общаться с нашими офицерами, приезжавшими в командировки из Афганистана, лежавшего от нас буквально в двух-трех километрах за Амударьей. Они не очень стеснялись в выражениях, говоря о положении наших войск в соседней стране. Один из них как-то с горечью сказал мне: «Какой порядок может быть в армии, когда в стране нет порядка»? Назревали события, масштаб которых тогда никто и представить себе не мог.
Возвращаясь к своим газетам, хочу заметить, что все они не существуют теперь в прежнем виде, а большинство из них, я уверен, просто перестали выходить. Ведь все названные мною газеты издавались на русском языке. Сейчас в Узбекистане государственным языком, что, кстати, вполне естественно, является узбекский, и я сильно сомневаюсь в том, что где-то, например, в Намангане, хоть что-нибудь издается по-русски. Жаль, конечно.