Александр, который действительно был великим

Асперос эйсаугазо астер эймос!
Ты смотришь на звезды, звезда моя!
Поэт, имя которого поглотила вечность. V в. до н. э.

Эти строки, доносит до нас легенда, часто, как молитву, обращенную к путеводной звезде, произносил Александр Македонский. Македонский, македонянин – в древности и в Греции, и в Иудее, и в Египте человека часто называли, в дополнение к его личному имени, еще и словом, объяснявшим откуда он родом, из какого города, страны, острова…
Критянин, афинянин, фиванец – с Крита, из Афин, из Фив, ну а македонянин – значило, эллин из огромной прогреческой области средних Балкан, носитель древней культуры, говоривший на одном из диалектов койне, языка Эллады. Тяжкий путь взлетов и падений, разделов и соединений, сопротивления и покорности, национальной и языковой трансформации прошла Македония. А ведь знала ее история века громкой славы, побед, богатства, почитания…
И было все это связано с именем и деяниями Александра. Он – Афобос, Катактитис, Никитиф – Храбрец, Завоеватель, Победитель. Александр Омегас. Великий. Один из немногих, которых во все века помнил и помнит мир.
«Александр, радуйся!» Так обычно начинали письма греки. И так начал свое письмо к великому полководцу живший три столетия спустя, уже в I веке новой эры, знаменитый греческий оратор и философ Дио Хризостом, составивший по свидетельствам многих современников Александра, его синтетический портрет, подробное описание внешности, характера, поведенческих особенностей, уникальных способностей того, кто, по всеобщему мнению, воплощал гомеровский идеал мудрого правителя и которого называли Александрос Анакс – Гений.
Это не была лесть или пустые восхваления. Его звали так, когда был он еще не царем – царевичем, к тому же сыном отвергнутой жены Филиппа Македонского. Но лучшим учеником Аристотеля, высоко ценившего не только быстрый ум и выдающиеся способности Александра, но и его неуемную жажду знаний, самостоятельность мышления, фантастическое трудолюбие, решительность, силу и новизну идей.
Каким он был? Красив. Это признают все. Златокудр, т.е. светловолос, в стране, где большинство жителей – брюнеты. Его темные глаза, всегда внимательные и настороженные, таили ум и глубину помыслов. Нос, короткий и прямой, продолжал линию лба. Выразительные губы упрямого рта. Он был высок – четыре пекиса (локтя), да еще неполная палеста (ладонь), все вместе – около 190 см. С детства ежедневно по многу часов, как это было принято, занимался физическими и воинскими упражнениями, с шести лет – в седле. А потому сложен был атлетически, очень силен, вынослив и неутомим.
Все это доказывают и показывают нам многочисленные прижизненные скульптурные, главным образом, портреты Александра.
Вот перед нами высеченная из пентелийского мрамора голова молодого царя, найденная в Акрополе и украшающая сейчас коллекцию Лувра. Как превосходна работа скульптора и как хорош, умен, целеустремлен этот юноша, которому предстоит покорить мир! «Александр, сын Филиппа» - надпись резцом художника. Конная бронзовая статуя Александра. Крохотные, высотой всего 8 см, виртуозно выполненные бронзовые статуэтки обнаженного могучего победителя: из Македонии через два тысячелетия попали они на стамбульский базар, оттуда в покои легендарной Роксоланы, жены султана Сулеймана Законодателя. Были это, вероятно, амулеты, гаранты победы, а еще – верно принятого решения.
Снова царь нагой, на нем лишь короткий плащ, скрепленный на плече драгоценным аграфом. Ручное зеркало из полированной бронзы (стеклянных зеркал еще не знали). На бронзовой крышке вычеканен барельеф героя.
Все эти сокровища стали доступны нашему взгляду благодаря посвященной Александру Великому экспозиции в Культурном Центре, носящем имя Александра Онассиса. Идею создания таких центров носил в сердце отец погибшего летчика, и уже после его смерти Фонд Онассиса в Афинах мечту эту осуществил. В нью-йоркском Центре (он расположен в Olympic Tower, 645 5th Avenue, в Манхэттене) представлено множество раритетов, в которых отражены искусство и история Древней Греции и Византии, а сейчас проходит интереснейшая эта выставка.
Посмотрите, какая великолепная скульптура: это фрагмент, коня нет, но сохранился всадник – военачальник, царь, только что завоевавший Египет: молодой, прекрасный, вдохновенный, победительный. Из-под шлема выбиваются буйные кудри. Он будто в полете! Это олицетворение слившихся воедино ума, силы и удачи. «Эргос и Логос», «Действие и Слово» – это был девиз Александра. Он был непревзойденным оратором, его слово завораживало, его пример вдохновлял, его смелость и воинское умение заставляли подражать.
В битвах он являл божественный дар. Подобно Фемистоклу, всегда умел мгновенно изобрести новый ход, принять другое решение, если видел, что прежнее не годится. Умел быть критичным по отношению к себе, не боялся чьего бы то ни было осуждения. Он был подлинным стратегом, великим стратегом, поэтом сражений. В последнем, не из самых удачных, полном исторических неточностей фильме Оливера Стоуна, несмотря на обилие (сверх меры даже) батальных сцен и крови, это не прослеживается.
А вот выставка… Ее устроители перед собой поставили, как оказалось, разрешимую задачу: раскрыть и высветить всю многосложность личности Александра как гигантской исторической фигуры.
Нам он мыслится прежде всего как гениальный полководец. Так оно и есть, так и вошел он в легенды не только своей страны, но и народов им покоренных, и даже тех, чьи национальные сообщества и языки образовались через века после его короткой жизни. Александр Великий, Александр Непобедимый, Александр Двурогий… В шлеме с двумя рогами был он вычеканен как символ неустрашимости на щите Чингизсхана, потом на щите Тимура. Через полторы тысячи лет! С восторгом и трепетом смотрю я на витрину, где покоятся драгоценные шлем и меч сподвижников царя, а, может, самого Александра.
Александр Божественный – его называли и так. Его мать Олимпиада, славившаяся красотой и умом жрица Деметры, богини плодородия и сестры Зевса, была взята в жены Филиппом Македонским, поддавшимся ее искусству обольщения. У Филиппа, постоянно бражничавшего и имевшего многочисленные связи с первыми попавшимися женщинами, до тех пор не было детей, и в народе упорно ходили слухи, поддерживаемые самой Олимпиадой, что Александр – вовсе не сын одноглазого Филиппа, а высшего божества, которому она отдалась ночью на мраморном полу храма. Филипп к этому новому мифу отнесся скептически, много смеялся и даже пообещал взамен одного бога отлюбить дюжину дюжин земных женщин. Жену, властную и хитрую, терпел долго. Любил. Но все больше тяготился ею и в конце концов устал и «отослал», т.е. развелся, женившись на знатной девушке, нежной и кроткой. Опасались за место в семье и даже за жизнь Александра, однако царевич по-прежнему жил и сражался рядом с отцом, перенимая у него и воинское искусство, и навыки управления государством.

А был Филипп военачальником неординарным, поначалу объединил под своим скипетром македонские племена, сделав страну единой, затем одно за другим, разгромил и подчинил себе разрозненные греческие государства – полисы. По его почину и под его руководством создан был Союз греческих государств, что безусловно явилось актом прогрессивным. Но гегемоном в этом союзе был властитель Македонии.
Так что досталась двадцатилетнему Александру после отца формально объединенная Греция, которую он укротил окончательно. Неизвестно, умер ли Филипп естественной смертью (46 – возраст, по тем временам, приближающийся к преклонному) или был убит, но сделал он в своей буйной жизни немало, главное - воспитал замечательного сына. Свое воцарение встретил Александр вполне сложившимся, зрелым человеком, уже имевшим огромный авторитет и в политических кругах, и в армии, потому что многократно сражался рядом с отцом, командовал правым крылом македонцев в знаменитой битве при Херонее, в которой именно действия его отряда решили исход сражения. Отец советы юного сына ценил и всегда им следовал. Причем не только на войне. Александра уже тогда с удивлением сравнивали с Периклом.
Вот таким – умным, жестким, непререкаемым в своей правоте, дальновидным изображали его лучшие греческие художники (а это было историческое пространство, в котором творили Фидий, Пракситель, Лисипп). На выстоавочном стенде золотые украшения эпохи Александра. Даже трудно себе представить, какой высочайшей техникой владели древние мастера. Ожерелья, подвески, кольца, браслеты – их носили и мужчины, и женщины. Поразительный дизайн и столь же поразительное исполнение. Выдающиеся скульпторы зачастую выполняли тончайшую работу на золоте или камне. Большей частью это были инталии с головой или полуфигурой Александра – динамичная и эмоциональная портретная миниатюра.
Небольшое отступление. Что такое инталия? Камень (обычно поделочный, но иногда и драгоценный) с картинкой, портретом или сюжетным узором – это гемма. Их два вида. Если изображение выпукло, т.е. камень выбран вокруг него, то это камея. А если, наоборот, изображение вдавлено, выбрано, высечено в камне, уходит внутрь его - инталия, считающаяся гораздо более сложной для исполнения и более долговечной. Древние предпочитали инталию. Но вот совсем недавно столкнулась я с возрожденным искусством инталии в оригинальных янтарных геммах видного современного дизайнера Валерия Данченко. В прозрачном камне инталия с обратной стороны видится дивной плывущей в янтаре камеей.
А Александр в инталиях греческих мастеров IV века до н.э. прекрасен, мудр и воинствен. Такой он и на монетах чекана тех же лет. Уникальная тетрадрахма сохранилась до нашего времени, как этот изумительно, виртуознейше выполненный из золота венок, имитирующий листья лавра. Он венчал голову юного царя, которого тоже называли Виртуозом, что означает доблестный.
И действительно. Доблесть в бою он проявлял невиданную. Так же, как его соратники. Закаленные, невероятно, по нынешним меркам, выносливые и неприхотливые: двенадцать, а то и двадцать часов в седле, после чего – в бой, длившийся подчас много часов, от рассвета до заката – и все это в тяжелых латах и шлеме, с тяжеленным мечом или пикой наперевес. Одеты были совсем не как римские легионеры, как можно себе представить, насмотревшись битв, а скорее кровавых драк в фильме «Александр». А гоплиты–щитоносцы! Пехоте приходилось еще трудней. И шли. Без танков и бронетранспортеров до Индии дошагали.
Мечту дойти до края Ойкумены, покорившегося человеку пространства, идти на Восток, подчиняя себе богатые азиатские державы, заронил в душу ученика Аристотель, с мнением и советами которого Александр считался, даже став царем. И он хотел дойти до пределов мира, обиталища богов, туда, где восходит солнце. Увы, география была тогда неполной, и Аристотель ошибался. Ошибка стала роковой. Как ни странно, не ошибся оракул, предрекший долгий путь, войну и снова путь – в никуда. «Помоги тебе Афина Келевтия, богиня дорог», - закончилось прорицание.
Он шел со своей греческой дружиной, ядро которой составляли македонцы, сокрушая одну за другой мощные империи древности. Египет, Вавилон, Иудея… Как имя Александр стало еврейским, вы, наверно, знаете. В каждой из завоеванных столиц царь приказал установить в главном храме свою статую (культ личности, сказали бы мы). То же случилось и в Иерусалиме. Но мудрый первосвященник пришел к царю и сказал: «Что статуя? Это всего лишь холодный камень, к тому же не вечный. Мы увековечим подвиги твои иным образом: в каждой семье первенец будет назван твоим именем, а потом имя перейдет к его потомкам”. Александр согласился. Храм, единственный, не был осквернен.
После Малой Азии дороги войны через пустыни и горы пролегли сквозь почитавшиеся могучими Лидию, Бактрию, Персию. Показательна битва греков с войском царя Дария, почти в пять раз превышавшим по численности армию Александра. Персы были разбиты наголову. Дарий и его семья пленены, добыча была огромной и ценной. Вот тогда и стали называть Александра персидским титулом Дария – ЦАРЬ, отбросив родное греческое Мегалофиия. А из Греции титул этот через Балканы, Болгарию, Трансильванию пришел в Россию. Широк мир, но тесен…
Караваны с сокровищами потянулись в далекую Элладу. И вот тут-то хотелось бы обратить ваше внимание, дорогие читатели, на еще одну сторону деятельности Александра: все эти походы нужно было спланировать, стратегически и тактически разработать ход сражений и их подготовку, обеспечить армию провиантом и оружием, а поскольку кадры решали все извечно, то и иметь умных, решительных, знающих свое дело соратников и помощников, т.е. очень хорошо разбираться в людях и уметь их оценивать по достоинству. Вдобавок нужно было наладить управление и обеспечить покорность завоеванных стран. А это были огромные территории. Все проблемы решались Александром, бывшим безусловно выдающимся организатором.
Никаких телеграфов-телефонов-радио… Конь да усталые ноги человеческие. А дороги вели все дальше, и конца им не было видно. Люди, самые закаленные, устали. К тому же были они изранены, сам Александр – много раз и тяжко. После удара тяжелой палицей по голове мучился головными болями, по-видимому, у него развилась опухоль мозга, ставшая причиной ранней его, в неполные 32 года, смерти. Но еще до трагического этого финала в армии произошли необратимые изменения. Ряды греческих дружин поредели, и армия стала пополняться новобранцами из покоренных народов, военная подготовка которых оставляла желать лучшего, а верность Александру – тем более. Боеспособность войска резко снизилась, отсюда и неизбежные поражения. Идея Аристотеля себя исчерпала.
Резко изменился и сам Александр. Все чаще настигали его приступы порой беспричинного гнева, в порыве которого убил он одного из лучших и верных своих друзей, все чаще совершал он недостойные эллина поступки – разрушать храмы и памятные сооружения, в ярости велеть убивать не в сражении безвинных, безоружных, что считалось в Элладе недопустимым. Так приказал он перебить жалкую толпу потомков греческих мастеров, угнанных за 80 лет до него в Персию. Он стал резок, жесток и нетерпим. Его ум и редкостная дальновидность изменили ему. Может, это было следствием его болезни?
Вместе с армией Александра с самого начала двигался и «артистический» обоз: художники, актеры, танцовщицы, музыканты. Царь, образованнейший человек своего времени, любил искусство, знал греческий эпос, тяготел к умело поставленной трагедии и танцу. В числе сопровождавших его художников был и великий скульптор Лисипп. Но вот ведь какой парадокс: доверять мы можем лишь ранним портретам полководца. Позднее, становясь тираном, он требовал, чтобы его по-прежнему изображали юным и прекрасным – никаких неизбежных изменений, никаких шрамов и т.д. Поэтому не должно удивлять несходство разных прижизненных портретов Александра шести-семи его последних лет. Не говоря уже о многочисленных скульптурах, созданных после его смерти, – тут уж ваятели давали волю своему воображению.
Шагая по выставочным залам от «Александра» к «Александру», я задавалась вопросом, каков был внутренний мир этого необыкновенного, небесами одаренного и безраздельной властью наделенного человека, как жил он в этой своей непрестанной гонке за недостижимым, кого любил. Да не был он геем в нынешнем понимании этого слова. Греция, а следом за нею и Рим, как, впрочем, многие древние народы, были, если не повально, то уж наверняка наполовину бисексуальны. Общение с себе подобными было, в общем-то, в порядке вещей, что не перечеркивало ни семейную жизнь, ни интерес к женщинам. Особенно во время многомесячных походов. Более того, считалось, если рядом сражается не просто друг, но и любовник, то взаимопомощь и взаимовыручка будут куда эффективней. Что не мешало, ворвавшись в город, мчаться к женщине, насиловать, а полюбившуюся пленницу тащить за собой дорогами войны. Тут уж было не до однополчан.
Александр? Возможно, еще в Элладе знал он общение с мальчиками-эфебами, ну а потом в походах его постоянным и ближайшим другом, соратником, защитником, скакавшим с ним стремя к стремени, закрывавшим его от стрел, его оруженосцем, его товарищем – с детских лет и его любовником был македонец Гефестион, что донесли до нас хронисты того времени так же, как имя ставшего возлюбленным Александра и оттеснившего Гефестиона Багуаса, мальчика-перса, искусного льстеца, всеми ненавидимого. Царь никогда не возжигал огонь на жертвеннике Антэросу, покровителю однополой любви, богу страшной и жестокой противоположности любви подлинной, природой задуманной -–любви мужчины и женщины.
А женщины в жизни царя? Еще в Македонии, шестнадцатилетним, полюбил царевич девушку-рабыню, гордую и независимую. Любовь заполнила жизнь Александра, чего его мать, желавшая царить в его жизни безраздельно, допустить не могла. По ее приказу рабыню схватили и продали в дальние пределы. Александр потерял возлюбленную, а Олимпиада потеряла уважение и почтительное послушание сына. Хоть и была царской матерью, но влиять на сына уже не могла.
Конечно, на его пути и на его ложе было много женщин, молодых и красивых, но той, на плечо которой хотел бы он положить свою тяжелую и надежную руку, все не встречал – ту единственную, о которой мечтал, астрофаэс, звездносветную. Ему показалось, что он нашел ее, когда увидел юную дочь Дария. Роксана стояла рядом с матерью и была так же божественно хороша. А ради Статиры, чья красота воспета поэтами разных стран и стала легендарной, Дарий раздарил всех своих жен и наложниц. Роксана стала женой Александра, очень долго не могла забеременеть, но, несмотря на глухой ропот приближенных, молодой царь не «отослал» ее, потому что любил. Она родила ему сына. Трехлетнего мальчишку, саму Роксану, а потом и мать Александра убили вскоре после его смерти, когда стали рвать на части, делить и разрушать трудами его созданную империю, простиравшуюся от островов Эгейского моря до ледников Памира и Гиндукуша. Он прошел немыслимые эти расстояния, сражаясь, покоряя и насаждая повсюду эллинистическую культуру и разумные, достаточно демократические законы. Потому и миссия Александра в историческом контексте оценивается так высоко. Как и полная противоречий его жизнь.
Из тридцати двух опущенных ему лет двадцать отзвенели ударами меча. Он умер улыбаясь, как положено эллину.
Я стою у статуи прекрасного атлета, чье лицо осияно разумом. Прощай, Александр! Гелиайне! Люди помнят тебя.