Социальные квартиры? Они есть у меня!

Я пришла в тель-авивское отделение министерства абсорбции в горячий момент - только что поступило сообщение о продвижении законопроекта Меира Шитрита, касающегося введения биометрических паспортов. Не затруднит ли это реализацию одного из успешных проектов Софы Ландвер - выдачу “теудат зеутов” прибывающим репатриантам прямо в аэропорту? В кабинете министра шло бурное обсуждение на эту тему. И первый вопрос напросился сам собой.

 

- Софа, в марте исполняется три года, как вы возглавляете министерство, самое “олимовское” из всех израильских ведомств. Вы предложили вручать удостоверения личности прямо в аэропорту. Считаете, что это кардинальное новшество меняет процесс абсорбции?

- Начнем с министерства. С того, что я очень люблю его. До сих пор министерство абсорбции воспринималось политиками как почетная ссылка. Мне рассказывали об одном из министров, которая превратила “портфель” в “дамскую сумочку” и рыдала у дверей кабинета своего босса: за что он ее сюда послал. Мне же всегда было интересно именно это министерство, потому что я - социальный депутат, и именно так себя всегда определяла. 

Я хорошо знаю, что такое платить машканту и при этом наполнять холодильник, обеспечивать детям образование, одежду и так далее. Поэтому стараюсь сделать максимум, чтобы помочь репатриантам. Сегодня люди приезжают в Израиль хорошо информированными, но, тем не менее, процесс приспособления к новой жизни остается нелегким. Сама мысль о том, что предстоит устраиваться в новой стране, трудна. Недавно прямо в аэропорту Бен-Гурион произошла трагедия - новый репатриант 61 года скончался через несколько минут после прилета. Сердце не выдержало. Люди проходят через реальные потрясения. И я считаю, что мы должны сделать все, чтобы страна с первых минут была для вновь прибывших не чужой. Поэтому теперь прямо в аэропорту можно выбрать и банк, и больничную кассу, получить разъяснение по самым волнующим вопросам. Мы даем, кроме прочего, и SIM-карту на 200 минут телефонных разговоров - чтобы человек мог спокойно поговорить с родственниками. Когда человек чувствует, что он здесь, в новой стране, не одинок, ему легче. 

Я уже не говорю о том, что нам удалось индексировать корзину абсорбции - мы добились 10-процентной прибавки, а ведь она не менялась десять лет. Может, это и небольшие деньги, но чего стоило их добиться, и верю, что они очень ощутимы в кошельке вновь прибывших. 

Я очень хорошо помню, как сама приехала в Израиль - это было 20 августа 1979 года. Стояла страшная жара, пот струился ручьями. Мы едва добрались до комнаты, которую сняли друзья (15 метров на троих, тут тебе и три кровати, и стол для занятий, и кухня!) Ребенок плачет и хочет есть. А в баулах ничего - кроме нескольких баночек икры и палок колбасы, которые мы прихватили с собой по чьей-то рекомендации. И выйти в магазин страшно - ведь языка-то нет. На следующее утро должны начаться хождения по мукам - обход различных учреждений. Я помню, как рыдала и говорила своему мужу: “Зачем ты меня сюда привез?!” Я не хочу, чтобы такие же слова произносили те, кто приезжает в Израиль сегодня. Поэтому наши представители не только встречают людей по прибытии, но и звонят потом домой: “Как дела, как устроились, в чем нужна помощь?”. Я верю, я знаю, что эти действия облегчают первые шаги в Израиле. 

- Но, Софа, немало споров о том, а стоит ли давать гражданство прямо сразу - когда человек еще не понял страны? Может быть, лучше, как в других странах, подождать, пока человек выучит язык, разберется с законами и привычками страны...

- Я считаю, что если согласно Закону о возвращении человек имеет право на израильское гражданство с первых шагов, то и не надо разводить бюрократию в процессе приобретения основных документов. Не надо понапрасну изматывать человека хождениями по мукам. Закон Шитрита о введении биометрических паспортов, видимо, замедлит процесс, но в результате мы все равно к нему вернемся. Ведь в конце концов введение в компьютер биометрических данных - дело нескольких секунд. Значит, будет новое оборудование и в аэропорту Бен-Гурион. 

Я не собираюсь отказываться от успешного проекта. Кстати, однажды нам уже пришлось побиться с Шитритом, когда он был министром. Тогда требовалось получить разрешение на въезд тринадцатилетней девочки, которая оставалась одна на Украине. Мы оформили множество справок, ходатайств. Шитрит сказал: “Пусть там остается”. Пришлось нанять адвокатов, и с их помощью мы решили юридические вопросы.

- Самая острая проблема в нашей стране - жилищная. Даже работающим нелегко. Ну а тем, кто по причине возраста не может работать, и говорить не приходится... 

- Когда мы пришли в министерство, то руководители отделений, собравшиеся в той самой комнате, где мы сейчас сидим, один за другим предупреждали: “Только не трогайте тему социального жилья. Она совершенно неподъемная”. Но мы все-таки решились сдвинуть эту глыбу. Сегодня я со всей ответственностью заявляю: всем имеющим права и желающим приобрести квартиры - приходите, их есть у меня!

- Я не ослышалась?! Прямо-таки есть квартиры, и нуждающиеся не идут?

- Поясню подробно, потому что для нас это суперважный вопрос. За время своего пребывания в министерстве я нашла около 10 000 решений жилищного вопроса. Сюда вошли: 500 пустующих квартир, деньги на ремонт которых нам удалось выбить. Это были квартиры в Афуле, Хайфе, нескольких городах на юге. Они “улетели” тотчас после моего телевизионного обращения к гражданам. Дальше - 650 квартир в шести центрах абсорбции по всей стране. Плюс выбитые дополнительно 3500 пособий на съем жилья. Остальное - освобождающиеся 

Мне удалось выбить дополнительно 40 миллионов шекелей на съем жилья - эти деньги предназначались для партии ШАС, и, честно говоря, я рада, что они пошли по другому назначению. 

Сегодня мы заселяем Беэр-Шеву, Хайфу, Лод. В Ашкелоне квартиры уже ушли, ни одной не осталось. Сегодня у меня есть двухкомнатные квартиры в Беэр-Шеве, отремонтированные, чистенькие, с верандочками. Честно говоря, я не понимаю, почему надо мучиться на съемной квартире в Бат-Яме или Холоне, ждать у моря погоды, когда есть возможность переселиться в социальную квартиру в Беэр-Шеву, Ашдод, Гедеру или Афулу...

Однажды ко мне обратилась репатриантка - бедственное жилищное положение. Стали проверять. Она отказалась от 12 (!) предложенных вариантов. Я пошла взглянуть, как же она живет: оказалось, действительно жуткая квартирка в Бат-Яме. Действительно помойка, и ведь она за эту помойку еще и платит огромные деньги. И с места ее не сдвинешь. Я не понимаю этого.

Некоторое время назад мы заселяли общежитие в Сдероте, которое изначально принадлежало нашему министерству. Это самое защищенное здание в городе. Заселили семьдесят квартир, в два раза меньше, чем могли, хотя предлагали хорошие, отремонтированные квартиры. Я считала и считаю, что надо соизмерять желания и возможности. Жилищный вопрос не сдвигался в нашей стране около двадцати лет. Все сразу решить нельзя. У меня имеются сейчас 177 квартир в Хайфе, но я не обещаю передвигать стены и пробивать окна. Самое обидное, что нам порой звонят дети пожилых людей - это после того, как мы обратились к родителям с предложением получить квартиру. “Не трогайте наших родителей, - говорят они нам, - они нам помогают. Мы не согласимся ни на какой их переезд”. Меня такой эгоизм задевает. Если бы сейчас были живы мои родители, я была бы счастлива помочь им с устройством. 

- Софа, не могу не вернуться к вопросу о социальном жилье в центре. Для немалого числа пожилых людей центр - жизненно важен: они действительно боятся оторваться от детей, внуков, привычной обстановки. Есть ли какое-то продвижение?

- Сейчас мы пытаемся запустить два проекта для центра. Еще в феврале нынешнего года правительство разрешило использовать земли, предназначенные для общественных нужд, под жилое строительство. Муниципалитет имеет право взять 70-процентные ссуды под гарантии государства и начать строить жилье. Оставшиеся тридцать процентов дополняются с помощью частных фондов, и при этом разрешается до тридцати процентов площади использовать под коммерческие проекты. То есть, не обязательно строить магазины прямо под жильем стариков - можно найти площадку в другом месте, но теперь для этого есть все законные условия. 

Что касается денег, то их платит государство - в течение 20 лет, как человек получал бы пособие на съем. Заселение, естественно, гарантируется. Мы обращаемся к мэрам городов центра: есть правительственное решение, есть земли, есть деньги - только стройте! Мы рассчитываем на получение таким образом в 2012 году 5000 квартир в центре страны. Второй проект - начинается бюджетное строительство хостелей и амидаровских квартир. Всего рассчитываем на 4000 квартир, 2000 из них - в центре. 

- Переходим к следующей больной проблеме - пенсии из стран СНГ. Есть продвижение? 

- Скажу коротко. Мы ведем деловые переговоры с Россией и Украиной. Надеемся добиться соглашений в скором времени. С другими странами пока этой стадии достичь не удалось. 

- Много в нашей печати сказано о возвращающихся репатриантах. Но сколько их, откуда они возвращаются и кого сегодня больше - тех, кто уезжает, или тех, кто возвращается?

- Возвращается примерно десять тысяч человек в год, в основном, из англоязычных стран. Отъезжающих меньше, так что динамика положительная. Я встречаюсь с уехавшими в США, в Канаде, в России... Я никого не агитирую, я лишь могу предоставить пакет услуг и льгот, которых не было раньше. Их удалось обеспечить именно сейчас. 

- При всех достижениях приходится, однако, сказать, что очень многие выходцы “из нас” по-прежнему живут более чем туго. Есть семьи, где оба родителя работают, но получают минимальную зарплату, которой не хватает даже на оплату жилья и на очень скромный набор продуктов. Прибавка на подорожание - “тосефет йокер” - для большой зарплаты - это сотни шекелей, а для тех, кто получает минимальную зарплату - это тридцать-сорок шекелей. И никого реально эта ситуация не трогает. 

- Во-первых, я хорошо знаю израильскую реальность, и мне не надо рассказывать, что сколько стоит - я сама хожу по магазинам. У меня нет квартиры в Тель-Авиве и никогда не будет, потому что я, министр Софа Ландвер, не могу себе ее позволить. Я сама вожу машину, в большинстве случаев обхожусь без услуг шофера. Мне в голову не придет купить квартиру, которая стоит три-четыре миллиона шекелей. И я считаю, что совершенно не обязательно жить в Тель-Авиве. Ведь не все на нашей бывшей родине жили в Москве, Ленинграде, Киеве или Свердловске... Были и другие города. Но вот моя единственная дочь все-таки выбрала Тель-Авив. В результате каждый месяц я помогаю ей гасить банковский “минус”. Съем жилья, детский сад...

Та проблема, которую вы описываете, относится не только к репатриантам, но и к израильтянам, причем, с высшим образованием. Богатые девочки, что вышли на бульвар Ротшильда, на самом деле навредили нашим людям. Я думаю, у нас свой путь добиваться справедливости. Но, повторюсь, я не волшебник, я министр.

Виктория Мартынова