ПАНЫ СО ВТОРОЙ АВЕНЮ

В эти ноябрьские дни в Киеве шел снег. А в Нью-Йорке лили дожди. Сотни тысяч киевлян стояли на майдане Независимости. А в Нью-Йорке тысячи украинцев митинговали перед ООН, консульством Украины в Нью-Йорке, перед зданиями, где расположены отделения CNN, Reuters, CBS и других известных информагентств.
По данным Департамента нью-йоркской полиции, на прошлой неделе в различных местах города было арестовано около трехсот участников украинских митингов. Арестовывали их, разумеется, не по политическим мотивам, а по административным – митинговали в местах, требующих специального разрешения городских властей.
Наибольшее «побоище» произошло, пожалуй, у здания «Time Worner», что в Манхэттене на Columbus Circle, где находится нью-йоркское отделение CNN. Администрация здания предложила митингующим перебраться на соседнюю авеню, но те отказались.
Вскоре подъехавшие полицейские без всяких церемоний вырвали у митингующих из рук плакаты и флаги, надели на них наручники и затолкали в автобусы (дело в том, что участок вокруг этого здания – частная собственность корпорации «Time Worner», которая возражает против проведения каких-либо политических акций на своей территории). Тележурналисты CNN весь этот разгром снимали на пленку, практически не выходя из здания.
Даже в День благодарения несколько сотен митингующих продолжали стоять у заграждения перед зданием ООН, под проливным дождем, с плакатами и флагами, а полицейские недовольно поглядывали в их сторону.
– Кучме – капут! – заверил меня господин, представившийся членом Украинской национальной ассамблеи. Говорил он, разумеется, на «западэнском» наречии. – Кучма до того обнаглел, что своим преемником выбрал Януковича – человека, трижды привлекавшегося к уголовной ответственности! Не мог найти кого-нибудь почище, незамаранного.
– Да всех их вздернуть на гилляке! – пошутил стоящий рядом мужчина с плакатом в руках. – На Украине, слава Богу, никогда не любили тоталитаризм. Власть там до сих пор была преступной, но не тоталитарной. Это Путин – диктатор, а Кучма – государственный мафиози.
– Мы, украинцы, для них в Московии всегда были «младшими» неразумными братами. А тут така пертурбация – младший брат захотел жить при демократии, – сказал господин из Конгрессового комитета украинцев США.
– Ющенко победит, – уверяла девушка, вытирая с лица капли дождя. – Важно, чтобы украинцы, как это уже не раз случалось в истории, не шибко рассчитывали на помощь Запада. Это сейчас Америка та Европа давят на Кучму-Януковича и поддерживают Ющенко. Поляки тоже дуже активные. А завтра, когда Ющенко станет президентом, вот увидите, никто ему просто так не даст ни доляра.
Я не возражал – можно ли возражать против истинн?
Глядя на этих людей, задавался вопросом: что же заставляет их, американцев украинского происхождения, в День благодарения стоять под проливным дождем возле здания ООН, вместо того чтобы, сидя за столом в тепле и уюте, разделывать индейку и обсуждать удачные покупки по праздничным скидкам?
А вообще, кто они – эти усатые дядьки из каких-то Конгрессовых комитетов и Национальных ассамблей?

* * *
Как и большинство других, украинскую иммиграцию на американские берега выносило волнами.
Первая волна – экономическая: крестьяне с западноукраинских земель бежали от австро-венгерских помещиков. Около пяти тысяч осели в Нью-Йорке, в районе Нижнего Манхэттена, на Второй авеню. В большинстве своем люди малообразованные и набожные, они и в Америке пытались сохранить традиционный крестьянский уклад – сами шили одежду, изготовляли посуду. В «Народном доме» громада обсуждала важные вопросы своей жизни. Но возникало и нечто новое – скажем, кооперативный банк «Самопомощь», газеты. Заблестели купола церквей, закоптилось сало в коптильнях, открылись шинки и магазины. Один из них – знаменитая «Сурма», что на углу Шевченко-стрит.
«Сурма» – это не просто магазин, где продают товары для домашнего обихода, свежие газеты и компакт-диски с записями «Братьев Гадюкиных» и кобзарских дум. «Сурма» – это своего рода локальный информационный центр. «Пани Мария, чи то правда, що сын Кирпоноса в кредит купил хату за полмильона? Вот – ступак!» (stupid – по-англ. болван).
...Когда-то, еще в двадцатых годах, забрел в «Сурму» гуцул и предложил хозяину свою четырехметровую трембиту. Планы у гуцула были грандиозные – выйти на Бродвей, крутануть ус да как вжарить на своей трембите, чтоб загудело по всему Нью-Йорку! Что он и сделал. Но, видимо, мелодии Закарпатья американцам не очень-то понравились – тогда в Нью-Йорке в моду входила оперетта. Американская музыкальная карьера гуцула тем и закончилась. Трембиту хозяин «Сурмы» у гуцула купил и после безуспешных попыток ее продать повесил на одной из стен. (она здесь висит и по сей день, хотя у «Сурмы» сменилось несколько поколений хозяев.)
Музыкальный украинец в надежде поразить Нью-Йорк и заработать деньги концертами привез с собой сопилки и бандуры, и потому коллекция инструментов на стенах «Сурмы» быстро пополнялась. Самый интересный экспонат – волынка. Сработанная мастером, она когда-то даже привлекла внимание работников Метрополитен-музея. Американцы инструмент разобрали, сфотографировали отдельно каждую его часть, начертили схемы и организовали специальную выставку в музее. Попытались разыскать и самого музыканта, чтобы показал им, «як та цяця грае», но тот словно в воду канул...
* * *
Следующая волна украинской иммиграции началась сразу после окончания Второй мировой войны. Украинцы, оказавшиеся в американских, английских и французских оккупационных зонах, а также участники бендеровского движения, небезосновательно опасались, что, вернувшись на родину, станут жертвами сталинских репрессий. Поэтому отправлялись в чужие земли. К концу сороковых годов в Нью-Йорк приехало более десяти тысяч украинцев.
Где селиться? Конечно же, на Второй авеню, где живут земляки, где можно снять недорогие квартиры и есть множество мелких предприятий, на которых можно найти какую-нибудь работу. Правда, земляки встречали новоприбывших без особых восторгов: «Мы всего добивались сами, нам никто не помогал», – таков был самый распространенный ответ. К тому же первая и вторая иммиграции во многом отличались друг от друга – новые приезжали в другое время и из другой Европы.
Их отличал также и достаточно высокий уровень образования. Поначалу они шли работать чернорабочими на фабрики, мыли посуду в ресторанах, убирали дома. Но со временем «выкарабкивались со дна», становились врачами и адвокатами.
Говорят, если три украинца соберутся вместе, то сразу создадут какой-нибудь комитет. Общественные организации здесь начали плодиться с неимоверной скоростью: Конгрессовый комитет, Союз украинских женщин, Национальная ассамблея, Союз украинской молодежи, Свободная академия... Все эти организации, разумеется, давно между собой переругались и смертельно враждуют. Причин для ссор предостаточно: начиная от политических (выборы президента США, отношение к неокоммунистам и неонационалистам в сегодняшней Украине и т. д.) и заканчивая сугубо местными (кто-то занял чью-то должность в энном комитете, кто-то кого-то назвал «гусаком»...)

* * *
Как-то раз, постукивая костылем, вошел в «Сурму» старый вуйко и предложил хозяину несколько разрисованных писанок. Владелец магазина скептически хмыкнул – кому в Нью-Йорке нужны писанки? Однако, пожалев старика, товар взял и ради потехи выставил на продажу. А через неделю уже сам разыскивал того умельца, чтобы заказать ему целую партию писанок.
Писанка – яйцо, разрисованное к Пасхе, где в узорах зашифрованы национальные верования, – очаровала американцев. Последние, как известно, питают слабость к различного рода талисманам и религиозным фетишам. Когда они узнают, что нарисованный на яйце цветок приносит любовь, а олень – много денег, охотно покупают эти чудо-яйца. Пять долларов за писанку! Десять! А пятьдесят?!..
* * *
Последняя волна иммиграции – сегодняшняя. Почухав затылок и похлопав по ребрам поросенка, украинец приезжает в Америку с одной конкретной задачей – заработать. Мужчины в основном вкалывают на стройках, женщины – убирают дома и нянчат детей.
Мне нередко приходилось бывать в русских или еврейских семьях, где дети говорят на... украинском языке – нянька, родом откуда-нибудь из Тернополя или Ровно проживает в доме и проводит с ребенком гораздо больше времени, чем его собственные родители. Помимо ухода за ребенком, она еще и убирает дом, куховарит, выгуливает собаку, чистит хозяйский бассейн... Заработанные деньги отправляет в Украину, где ее дети покупают себе дома и открывают бизнесы. И зачастую не хотят знать, каким трудом эти деньги достались их маме...
Некоторые «гостевики» изыскивают возможность и остаются в Америке на легальных основаниях. Взаимопонимания между новоприбывшими и старожилами не возникает. История в чем-то повторяется. Тем, кто приезжает сегодня, кажется, что украинская иммиграция в Америке слишком консервативна и продолжает жить устаревшими идеалами бендеровщины и «шароварного» патриотизма. А старожилам не нравится, что «новички» только жалуются и просят денег. «Вы думали, что в Америке доляры на деревьях растуть? Добивайтесь всего своим трудом». Они, старожилы, долгие годы мечтали вернуться туда, откуда сегодня слишком многие хотят уехать. Правда, при Обществе «Самопомощь» создана служба, дающая новоприбывшим консультации по съему квартиры или поиску работы. Однако приехавшие чаще полагаются на старый надежный способ: по выходным, с утра пораньше, идут в греко-католический собор Святого Юра или в православную церковь Всех Святых, где можно раздобыть ценную для себя информацию и даже найти работодателя.
...После службы прихожане не торопятся расходиться. «Ой, пани Ганзя, неделю назад повернулася с Киева. Красота там несказанна. А в магазинах добра не меньше, а то и больше, чем в наших нью-йоркских супермаркетах. Но у народа нэма грошей. Один богач на миллион бедняков. Экономика у дауни» (down – по-англ. «вниз»).

* * *
Сегодня в Большом Нью-Йорке проживает около ста тысяч украинцев. Они не без основания гордятся тем, что сумели сохранить на чужой земле свой язык и обычаи. Внуки и даже правнуки тех, кто приехал в Америку более полувека назад, разговаривают на украинском языке. По субботам родители ведут своих чад в школу при соборе Святого Юра, где их обучают украинскому языку, истории, литературе. Желающие продолжают образование в Гарвардском университете на кафедре украиноведения или едут учиться на украинские кафедры в институты Германии или Канады.
Нужно признать, что украинцы в США в гораздо большей степени сохранили свою национальную самобытность, чем русские или русскоязычные евреи.

Однако время и законы иммиграции беспощадны. Украинские дети вместе с молоком матери и молочными смесями впитывают также американские понятия, одно из которых – жизнь в кредит, а другое – доступность и простота перемещений в пространстве. Они заканчивают колледжи и университеты, получают престижные должности в фирмах. Многих из них уже не устраивает жизнь в бедном районе на Второй авеню – покупают жилье в более престижных местах. Украинская диаспора Нью-Йорка тает на глазах, и это признают сами старожилы. Печальный показатель: из пяти некогда существовавших здесь мясных магазинов, набитых окороками и кровянками, сегодня остались только два – «Куровицкий» и «Бачинский». Пожилые украинцы ностальгически вспоминают времена, когда украинский квартал на Второй авеню напоминал Львовский торговый ряд или базар на Подоле. Теперь ограничиваются сувенирами и экзотическими товарами. Украинская речь в этих краях слышится все реже, а освобождаемые квартиры заселяют выходцы из стран Латинской Америки. Кварталы, на протяжении десятков лет считавшиеся безопасными, нынче доставляют немало хлопот полицейским...
В «Народном доме» и в Украинском институте США едва ли не каждую неделю встречают гостей из Украины – политиков, писателей, актеров. Кстати сказать, наименьшей популярностью среди гостей пользуются политики, которые приезжают в Нью-Йорк эдакими «бедными родственниками» и обычно заканчивают свои громкие патриотические выступления тихими финансовыми просьбами.

В ресторане «Kiev», изучая меню, находишь забавным, с каким трудом английский язык осваивает написание таких простых слов, как «борщ» или «шницель». И уж совсем смешно выглядит в английском варианте: «Ukraine cоmbination: covbasa, purogu, varenuki» («Украинська комбинация: ковбаса, пырогы, варэныки»).
...Задумавшись над тарелкой, в которой, как у того Пацюка, плавают в сметане огромные вареники с сыром, вдруг представляешь, что сейчас сюда войдут герои бессмертного Гоголя, но возникший в дверях японец возвращает к действительности.
Петр Немировский

Книги Петра Немировского «На том берегу» и «Однажды в Чистый Понедельник» продаются в магазине «Санкт-Петербург»