САМАЯ Crazy-нутаЯ улица В МАНХЭТТЕНЕ

Дьяволиада. Не иначе как происками нечистой силы можно объяснить, почему ЭТО возникло именно на улице Saint Mark`s. Евангелисту Марку, в честь которого названа эта улица наверняка стало бы дурно, пройдись он сегодня по ее раскаленному, заплеванному асфальту.
Порою кажется, что именно здесь материализовались вурдалаки Гоголя, здесь родился киносимпатяга Фредди Крюгер, здесь подтвердились все пансексуальные теории Зигмунда Фрейда.
Старожилы рассказывают, что лет эдак тридцать-сорок назад этот район Манхэттена отдаленно напоминал польский или венгерский городок. Здесь жили выходцы из стран послевоенной Восточной Европы (потому и район называется East Village – Восточное местечко). Это было далеко не самое престижное место Нью-Йорка, хотя здесь нашли себе место и галереи художников, и театральные сцены. Время шло, поколение родителей старело, а дети, став на ноги, переезжали в более престижные районы Манхэттена или в другие штаты. Жизнь здесь нищала и гасла...
Вам нужны наркотики? Опиум? Крэк? Алкоголь с дурманящими добавками? Металлический лифчик? Цветная татуировка на макушке или под мышкой? Полиэтиленовые плавки? Пять сережек в ободе одного уха и три на кончике языка? Или в более пикантном месте? Никаких проблем. Правда, будет немножечко больно. Только не нервничайте. Лучше зайдите здесь в парикмахерскую «Небесные существа», и через полчаса, после вылитых вам на голову двух банок красной и одной зеленой краски, вы станете красавцем - мать родная не узнает, что, кстати сказать, будет лучше для нее же самой.
Улица Святого Марка сегодня считается самой сумасшедшей улицей Манхэттена. Столь любимое американцами слово сrazy («крейзи», что соответствует русскому «псих»), наиболее точно отражает общий дух и идею этой улицы.
Собственно, идея андерграунда, контркультуры и протеста не нова. Корнями эта идея уходит в свою национальную традицию и имеет свою национальную физиономию. В крупных городах местом тусовки юных бунтарей чаще всего становится определенная улица. В Москве, скажем, это Арбат, в Киеве – Андреевский спуск, а в Нью-Йорке – улица Святого Марка. Здесь бунтуют панки.
Против кого бунтуют? Как ни парадоксально, в большинстве своем они –дети зажиточных родителей. Закончив школу, из чувства юношеского протеста или просто за компанию, они не пожелали ни учиться дальше, ни работать; сбежали из дома, не забыв, кстати, прихватить родительские деньги. Пробили на лице пару-тройку дырок для сережек, перекрасили волосы, напялили на себя тряпье, и улица Святого Марка приняла их как родных. Они не хотят быть такими, как все. Они всем недовольны и потому желают выглядеть отбросами общества.
Живут «коммунами», снимая одну квартирку, а то и комнату, на несколько человек. Иногда, когда еще тепло, ночуют просто на скамейках в Томпкинс-парке, хлебают суп передвижных бесплатных кухонь для нищих и бездомных, курят марихуану, дуреют на дискотеках и в ночных клубах, короче, «тусуются». На лицо ужасные, но не злые внутри, они живут в своем собственном мире и не любят, когда их трогают посторонние.
Здесь в магазинах можно увидеть оригинальную бижутерию, вроде сережок-черепов, кулонов-скелетов и свечи в виде вампиров. Здесь Амур по сходной цене продает для извращенцев наручники, плетки и нижнее белье из стальной проволоки, а афроамериканцы на обочинах предлагают прохожим подозрительно пахнущую сигаретку. Жизнь превратилась в театр, синтезировав психологию первобытных племен и броскую эстетику американского шоу-бизнеса. Здесь богиня - Мадонна.
На вопрос: «Почему ваш магазин назван «Религиозный секс»?» Давид Игвин, бывший гитарист панк-рок-группы и нынешний владелец магазина, пояснил, что долго ломал голову над названием, пока не решил соединить две несоединимые вещи: секс и религию. «Смысла в названии, в принципе, нет, зато, согласитесь, звучит».
Последний писк моды – облегающий пластиковый комбинезон с капроновыми вставками по бокам. Все из пластика: корсеты, брюки, лифчики. По словам Давида, пластик сейчас – самый модный материал, и первой эту моду выразила Мадонна, выступив на концерте в пластиковом корсете и нижнем белье. До этого, ну какой, извините, псих в тридцатиградусную жару запакует себя в полиэтиленовый кулек? Oдежду из пластика не носили. Теперь же, хотя в нем, как в бане, все хотят выглядеть как Мадонна.
Свою необычную продукцию владелец «Религиозного секса» заказывает у дизайнеров, и шьется она небольшими партиями в ателье Нью-Йорка и Калифорнии (цены, между прочим, сравнимы с престижными бутиками на Парк авеню). Что сейчас в моде? Все очень длинное или очень короткое. Главное – чтобы ОЧЕНЬ, ведь основная задача – поразить, ошарашить любой ценой. И потому сегодня - пластик, завтра, допустим, стекло, а послезавтра – листовое железо...
Владелец соседнего магазина под названием «Trash» («Мусор») Луи Феррара - в прошлом модельер одежды. Он обожает кожу. Черные кожаные ремни, куртки, сапоги с чулками до бедер, несмотря на лето, в большом ходу. А самый шик – это кожаный ремень на шею и кожаный с заклепками корсет. Законодатель этих нарядов – тоже Мадонна. «Конечно, мой магазин не для бабушек, – говорит Луи. – Но ведь Нью-Йорк – это сумасшедший трейн. Здесь особый крэйзи-стиль ночных клубов и кабаре. А что, извините, неужели в России нет крэйзи-молодежи, которая хочет самовыразиться?»

Потребность самовыражения, возможно, завершила процесс превращения человекоподобной макаки в первого питекантропа. Человек, перестав быть пассивным объектом природы, сам превратился в творца. Восторженного дикаря переполняло желание творить, и, не зная еще иных средств самовыражения, он начал размалевывать свое тело, зашифровывая в изображениях свою агрессивность, сексуальные наклонности, даже любовь. Ученые давно доказали, что наколки и серьги на теле современного homo-sapience – это архаичные пережитки еще тех, первобытных, времен. Как копчик.
...Над магазинчиком «Дикие свиньи» на втором этаже находится обитая жестом дверь. За нею в небольшой ярко освещенной комнате три шамана-художника, окуная электроиглы в чернила, делают клиентам татуировки. На топчанах, сцепив зубы от боли, лежат две абсолютно раздетые девушки и один парень. На стенах висят образцы: витиеватые узоры, змейки, бабочки – выбирай любое и ложись. Самая дешевая наколка стоит семьдесят пять долларов.
Джон Хинклей, с вытатуированной на горле огромной разноцветной бабочкой, в этом бизнесе уже более пяти лет. Он не профессиональный художник, а самоучка. Он уверен, что татуировка – это средство проявить свою индивидуальность, и потому она будет существовать вечно. Кстати, по его наблюдениям, женщины теперь гораздо чаще мужчин ложатся под иглу татуировщика.
Места на теле выбираются согласно желанию обратить на себя внимание противоположного пола. Мужчины предпочитают спину и предплечья, женщины – грудь, бедра и лодыжки. Женщинам, кстати, больнее, но они знают, во имя чего терпят боль.
– Городские власти от нас требуют соблюдения всех мер предосторожности, чтобы клиенты не заразились СПИДом и многими другими вирусами. За нарушение безжалостно штрафуют, – жалуется Джон. – Для каждого клиента нужно использовать новую иглу и новую баночку чернил.
Вытатуировать Ленина, Сталина или Путина пока что Джону никто не заказывал. Но если принести с собой образец или фотокарточку, то, из уважения к русским, он сделает татуировку хоть спереди, хоть сзади - будут как живые...
Кстати, о политике. Самые ядовитые, политически похабные надписи и изображения на футболках впревые на прилавках магазинов появляются здесь, а потом расходятся по всему городу. Чего стоит, скажем, мэр Блумберг с торчащей из задницы сигарой (ответ на борьбу мэра с курением) или изображенный густой кустик между женских бедер и портрет лысеющего Буша, а под ними надписи: «Good Bush & Bad Bush» («хороший куст и плохой куст (Буш)» – игра английских слов).

Постоянство этой улицы поражает. За последние пятнадцать лет облик района East Village менялся не раз. Выходцев из стран Восточной Европы потеснили латиноамериканцы; затем здесь стали селиться среднего пошиба художники, музыканты, киношники, появилось немало студентов. В последнее время открылось много китайских и японских ресторанов, магазинов с тибетской экзотикой, возникло несколько новых молитвенных домов, словом, на East Village, как и везде в Нью-Йорке, все течет, все меняется. И только улица Святого Марка остается в своем первозданном виде.
...Завершить оформление своего тела можно в салоне «Андромеда». Здесь ювелирная мастерская тела. Мастер по имени Филипп, с серьгами в бровях, ушах, ноздрях, губах, на подбородке, горле (дальше футболка), пробивает дырку очередному клиенту и вставляет серьгу. Запретных мест нет. Отдельный кабинет и строгая анонимность. Сертификаты на стенах. На прилавках - колоссальный выбор серебряных колечек, а рядом, словно экспонируя товар и работу мастера, стоят две девушки, на чьих лицах свободного от колец места практически нет...
В «Андромеде» очередь. Валит желающий самовыразиться клиент. Чтобы попасть на прием к ювелиру, нужно ждать. Однако уже смеркается. И ежели в твоей ноздре ни единой серьги, то можно и подождать. Но лучше продвигаться в сторону сабвея. Тем более, у подъездов все больше негров, предлагающих наркотики, все громче музыка из дискотек в подвалах, а из Томпкинс-парка, утомленные сентябрьским солнцем и лежанием на траве, звеня металлом, в полиэтилене и коже, в наколках и серьгах, с красно-зелеными торчащими волосами, выходят на стрит Святого Марка нынешние ее хозяева – дети богатых родителей, бунтари, отбросы общества, словно стая разноцветных бабочек или дикое первобытное племя.

Петр Немировский

Новая книга Петра Немировского «Однажды в Чистый Понедельник» продается в магазинах «Санкт-Петербург» и «Черное море».