ЗОЛОТЫЕ ЗВОНКИЕ КОНЬКИ

Л. БЕЛОУСОВА И О.ПРОТОПОПОВ: 50 ЛЕТ НА ЛЬДУ
Корр. Ваши имена и судьбы, слитые воедино, не один десяток лет живут в сердцах поклонников фигурного катания. В стране, c которой мы навсегда связаны, вы были не просто чемпионами, но подлинными кумирами и “народными артистами”. С началом ваших выступлений люди откладывали дела и спешили к экранам телевизоров: увидеть непревзойденные композиции под музыку Сен-Санса “Лебедь”, Бетховена - “Лунную сонату”, Массне - ”Размышления”. Ваша пластика и романтизм напоминали о лебединых руках Майи Плисецкой, о гармонии и любви “Вечной весны” Родена, тонко передаваемых вами. Десятки тысяч родителей, вдохновленных Вашим мастерством, отводили детей в кружки фигурного катания. Во многом благодаря вам построен ледовый Дворец «Юбилейный» в Петербурге. Ваши ровесники и последующие чемпионы давно почили на лаврах, а вы – по-прежнему на льду. Здесь, на арене американского Лейк Плэсида, столицы зимних Олимпиад 1932, 1980 годов, вы тренируетесь по пять-шесть часов в день. Вы стройные и подтянутые. Вы, как и прежде, - молодые люди...
Олег Протопопов ( О.П.) Каждое поколение может быть примером для идущих за ними. Нас вдохновляли советские и американские фигуристы 40-х и 50-х годов, видевшие в катании не просто спорт, но и средство самовыражения. Да, мы продолжаем работать и совсем недавно выступали в шоу, которым отметили наш юбилейный год – полвека жизни в фигурном катании. Вот уже 16-й год мы будем принимать участие в программе “Вечер с чемпионами”, где по традиции выступают выдающиеся фигуристы и талантливая молодежь из других стран. Шоу пройдет в Гарварде( Бостон) 8-9 октября, и собранные средства пойдут в фонд по исследованию и лечению рака у детей.
Корр. Что вы оставили за спиной, навсегда уехав из России?
О.П. Целую жизнь. И те, кому пришлось стать эмигрантами, поймут меня. В моём прошлом было детство в блокадном Ленинграде, когда в феврале 42-го я, десятилетний мальчишка, вместе с матерью был вывезен оттуда по замерзшей Ладоге, Дороге жизни, и тем спасен. Уже близко от берега наш караван машин попал под бомбежку, и мне не забыть, как одна из бомб упала перед идущей впереди машины, переполненной женщинами и детьми. Водитель не смог затормозить, и полуторка ушла под лёд. Крики людей сменились мёртвой тишиной; только пузыри шли из-под воды в полынье....
А потом была станция Жихарево. Нам дали полкило серого хлеба, горячую пшённую кашу с кусочком сливочного масла и американский кусковой шоколад. Была долгая-долгая дорога в Фергану в “телячьем вагоне” и погибавшие от заворота кишок и болезней люди, тела которых выбрасывали просто под откос. До эвакуации моя мама – профессиональная балерина - работала нянечкой в больнице в блокадном Ленинграде. Я помню, как она обменивала все свои самые дорогие наряды на хлеб, и мы выжили. Она научила меня тому, как мало стоят “тряпки” и как дорого - жизнь человека.
Корр. А когда же началось фигурное катание?
О.П. В эвакуации мама работала в концертной группе артистов, разъезжавшей по городам Сибири. Помню, она посылала меня на базар за покупками и удивлялась, как это я так быстро управляюсь. А моим транспортом были хоккейные коньки, которые я привязывал к валенкам толстыми верёвками, туго закручивая их карандашом. Она не догадывалась, что я цеплялся крючком за бампер машин, тормозящих на повороте, и катился с ветерком. Узнай она об этом – ремня мне было бы не избежать.
Вернувшись в Ленинград в 1945 году, зимой я продолжал конькобежные похождения, цепляясь уже за троллейбусы, чтобы не опоздать в школу.
В музыкальный кружок Дворца пионеров меня, правда, не приняли, но там были и другие кружки. Так, в 15 лет (по общепринятым меркам - поздно) я стал учиться фигурному катанию. Тренер Н.Леплинская – ученица первого русского олимпийского чемпиона 1908 года (Лондон) по фигурному катанию Н. Панина, который тоже нас опекал, заприметила меня и даже нашла на складе казённые фигурные коньки с ботинками. Увы, 40-го размера для пионеров не выпускали, - пришлось втискивать ногу в 38-39. Отмораживал пальцы, но меня всё равно тянуло на лёд.
Н.Панин знал пять иностранных языков, был автором книги «Искусство фигурного катания», когда в России оно только зарождалось. От него я воспринял понятие о красоте катания. Когда его не стало, тренер рассказала мне о его напутствии: «Берегите этого мальчика : он - наше будущее».
В армию меня забрали со школьной скамьи, так как я был переростком. Наголодавшись за время блокады, пошёл во флот, как говорили, «за компот», упустив из виду, что служить придётся целых пять(!) лет. В августе 1954 года судьба свела нас с Людмилой на семинаре тренеров в Москве, куда меня послали вместо заболевшего кандидата.
Людмила Белоусова (Л. Б). В ту пору мне было почти двадцать лет. Я - студентка Московского транспортного интститута, ассистент тренера на общественных началах и для спорта - бесперспективная “по возрасту”. На пятачке (9м х 9м) первого в Союзе катка с искусственным льдом мы с Олегом «столкнулись», не успев разъехаться, (это было наше первое парное вращение!).Руководство семинара попросило нас показать парные упражнения, а потом кто-то спросил: «Давно катаетесь вместе?» И узнав, что всего полчаса, добавил:«Из вас получилась бы неплохая пара». Неожиданно поверив в это, мы обратились в Спорткомитет СССР с просьбой помочь нам с тренером, но получили ответ: «Ребята, ваш поезд ушёл».
Вскоре я перевелась учиться из Москвы в Ленинград, где началась наша общая судьба и жизнь на льду, которая длится вот уже полвека.
Корр. Присутствовал ли в вашем решении кататься вместе личный мотив, то что американцы называют “ chemistry”?
О.П. Как ни странно, поначалу главным было желание кататься, а глубокое, сильное чувство пришло потом, и оно остается с нами по сей день.
Корр. Что ещё вспоминается вам из периода влюбленности, времени надежд и больших ожиданий?
Л.Б. Тогда, в 57-м году, Домов счастья еще не строили, и нас «расписали» в Райсовете, где была комната для регистрации прописки и браков, за один рубль и двадцать копеек. Денег на обручальные кольца, свадебные наряды и такси у нас не было.
О.П. Зато была комнатка в 10,5 “квадратов” в коммуналке, рядом с заводом “Электросила”, откуда несло гарью и ацетиленом. Был фанерный шкаф, грозящий рухнуть, кровать с железной сеткой, плюшевый диванчик с клопами (клопов было много!). Но мы были счастливы. Соседи - семья милиционера с двумя детьми - ютились в комнате в 16 кв. м.
После зимней Олимпиады-1960 в Скво-Вэлли (США) нам дали однокомнатную (отдельную!) квартиру. Помню, мы выходили на улицу в олимпийской форме, и дети бежали за нами по улице, и крича: “Стиляги, стиляги!”
Корр. Ваше решение не возвращаться в Союз после выступлений в Германии и Швейцарии в 1979 году не было спонтанным. И хотя советская пресса вываляла вас в смоле и перьях, выставляя циничными стяжателями, а официозные остроумцы назвали вас “конькобеженцами”, здравомыслящие люди понимали, что причины лежат глубже. Что же все-таки произошло?
О.П. В 1964 после победы на Олимпиаде в Инсбруке нам неожиданно предложили тренера. Нет чтобы сделать это в 54-м, когда мы были одинокими и «бесхозными»! Естественно, мы твердо, но вежливо отказались. А когда в 1968-м, после второго золота на Олимпиаде в Гренобле, мы заявили, что будем готовиться к следующим Играм в Японии, тучи над нами начали сгущаться.
К тому времени мы были шестикратными чемпионами СССР, четырехкратными чемпионами мира и Европы и двукратными Олимпийскими чемпионами, да и по характеру нашему садиться себе на голову не позволяли. Как-то нам передали, что полковник КГБ, отвечавший за контакты с иностранцами при Спорткомитете, говорил: «Надоел мне этот Протопопов”. Они (в комитетах) привыкли командовать всеми, не только спортсменами.
Л.Б. В то же время ISU – международная федерация, управляющая фигурным катанием и поставляющая чемпионов профессиональным шоу, тоже была раздражена нашей задержавшейся на небосклоне “звездной парой”, ради которой Советский Союз не хотел поднять «железный занавес», чтобы позволить нам официально работать в западном балете на льду.
О.П. Помню, как в конце 60-х, во время гастролей в Москве американского шоу “Holiday Оn Ice” его владелец предлагал $ 5000 долларов в неделю за наше участие. Но мы не только не могли этого сделать, но и не хотели. У нас были иные, чисто спортивные планы.
Позже, после первенства мира 1969 г. в Колорадо-Спрингс, хозяин этого же шоу пригласил нас на пышный ужин в своем отеле и, протянув чек на $25 000 долларов, сказал: “Оставайтесь в США и начинайте работать в шоу. Я предлагаю вам самый крупный гонорар за всю историю катания. Вы что, сумасшедшие?”
Л.Б. И все же мы остались в спорте, несмотря на то, что в Колорадо - Спрингс стали только третьими. В 1970 году на соревнованиях в Киеве, где решалось, кому ехать на первенство мира и Олимпиаду-72, наши главные соперники Роднина и Уланов (новые чемпионы мира) сорвали “поддержку” в короткой программе и оказались на 8-м месте, а мы – на первом. Мы были уверены, что будем первыми, но недооценили советскую “систему” судейства. На следующий день нам выставили 5,2 балла за артистизм и “убрали” на четвертое место, подняв протеже Федерации Роднину и Уланова с восьмого места на первое. Решение судей вызвало бурю негодования в зрительном зале, и публика двадцать пять минут свистела и топала ногами, не давая следующей паре начать выступление.
В Ленинградский балет на льду нас приняли в 1973 году с большими трудностями, и только благодаря помощи тогдашнего министра культуры Екатерины Фурцевой. В спорте нам вставляли палки в колеса, вменяя в вину нашу артистичность, а в балете на льду говорили, что мы “слишком спортсмены”. Руководителя балета и труппу раздражало то, что на каждом спектакле нас вызывали на «бис» по многу раз.
О.П. Платили нам за такие выступления по 32 рубля 50 копеек. Как шутили тогда, “тяжела и неказиста жизнь советского артиста”. В 1975 г. нас неожиданно послали в Нью-Йорк выступить в Мэдисон- Сквер-Гарден для телевидения, которое заплатило $10 000 долларов за один вечер. По приезде домой мы были обязаны сдать валюту в Госконцерт, получив по $ 53 доллара 25 центов каждый...
Корр. Дело прошлое, но страшно ли было оказаться на Западе без языка, без друзей?
О.П. Наше решение было драматичным и неизбежно вынужденным. Но главное, у нас была работа, и, даже слабо зная язык и плохо разбираясь в контрактах, мы успешно выступали несколько лет в американском ледовом шоу “Ice Capades”, а позднее стали четырехкратными чемпионами мира среди профессионалов. В Америке мы приобрели очень много новых друзей, да и бывших в России не потеряли.
Корр. Вы были в Петербурге весной 2003 года по приглашению министра спорта В. Фетисова. Кем вы чувствовали себя там: чужими, своими, гостями?
О.П. Важнее, кем мы были для россиян, которые нас узнавали на улицах и подходили к нам, для которых мы и сейчас остаёмся своими и близкими. Нас поразило то, что многие плакали. А ведь нас не было в России почти 25 лет. Мы посетили могилу моей матери, на похороны которой не смогли приехать, потому что были персонами “нон грата”. Спасибо покойному питерскому мэру А. Собчаку за то, что нашел для нее место на кладбище рядом с её мужем, моим отчимом, ленинградским поэтом Д. Цензором.
Корр. Вы часто переезжаете. А где ваш постоянный дом?
Л.Б. Мы по характеру перелетные птицы. Правда, со временем стали обладателями швейцарских паспортов, а квартиру арендуем в Гринделвальде, в горах, в часе езды от Берна. Весну мы проводим у друзей на Гавайях, где занимаемся виндсёрфингом, лето и часть осени – в Лейк-Плэсиде, где тренируемся и выступаем в шоу. А зимой снова прилетаем в Швейцарию. В нашей деревне есть дворец спорта, а в нём - бассейн.
Корр. Есть ли у хозяйки дома типично женские обязанности?
Л.Б. Представьте себе, есть. Вот уже два года мы живем по системе и диете доктора Волкова из Петербурга, утверждающего, что человек способен прожить до 280 лет. Так что, согласно системе, готовить приходится самой. Вы удивитесь, но благодаря этой системе мы чувствуем себя так, что уже начали отсчет времени в обратном направлении. Поверьте, это не плацебо-эффект, особенно когда способен тренироваться от четырёх до семи часов в день без перерыва..
Корр. Что вы делаете в свободное время? Какие книги любите читать?
О.П. На беллетристику времени не остается; читаем литературу по медицине, прессу, смотрим западное и русское телевидение по спутниковой антенне. Кроме того, я свободно читаю компьютерные журналы и интересуюсь компьютерным видеомонтажом.
Корр. Как давно компьютер стал вашим хобби?
О.П. За “хобби” стоит вполне практический интерес. Когда мне исполнилось 50 лет, перед нами встала дилемма: купить дом или снять документальный фильм о нашем творчестве. Мы избрали фильм, следуя народной мудрости: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Фигурное катание надо смотреть, как балет.
Корр. Вы использовали в картине документальные кадры своих выступлений?
О.П. О, нет. Мы исполнили заново двадцать один “ номер”, отсняв тридцать с лишним часов “рабочего материала”, на что ушло более полумиллиона долларов. Так что когда дело дошло до монтажа фильма, денег уже не было. И все же я верю, что мы соберем средства и закончим эту важную не только для нас работу. Мы хотим, чтобы наши поклонники снова увидели и «Грёзы Любви», и «Лунную сонату», и «Размышление», и «Умирающего Лебедя», и «Самсона и Далилу»..
Корр. Известно, что вы придумали и усовершенствовали один из базовых элементов фигурного катания. Вы могли бы сказать об этом несколько слов?
Л.Б. Когда в начале XX века Ш.Ольшлегель и К.Найман придумали тодес, официально его назвали Death spiral, «Спираль смерти», потому что, казалось, еще немного, и партнерша ударится головой об лед. В 1966-м мы продолжили традицию, создав ещё три уникальные спирали, которые назвали Cosmic Spiral, Life Spiral and Love Spiral. Они являются обязательными элементами для всех международных соревнований. Однако ИСУ (ISU) уже 38 лет (со дня создания спиралей) не намерено называть их именами первых исполнителей и их авторов.
Корр. Что вы думаете о современном фигурном катании?
О.П. Увы, требования к атлетизму и количеству оборотов в прыжках стало самоцелью, и эта планка поднимается всё выше. Стремясь втиснуться в новые стандарты, спортсмены ставят на прыжки, и сотни молодых ребят получают травмы, вынуждены делать сложные операции на ногах и быстро уходят из спорта. Когда мы готовим наши программы, во главу угла ставим музыку и именно под неё подбираем элементы, делая их единым целым. Сейчас произвольная программа, на которую отводилось 5 минут 10 сек., сокращена до 4,5 минуты. Фигуристам навязывают набор прыжков и вращений, а музыку просто ”подкладывают”. По новым правилам судейства введен арифметический подсчет прыжков с учетом коэффициента их сложности. Забудьте о красоте, просто включите калькулятор! Но фигуристы – не конькобежцы, и атлетизм не должен теснить красоту. Мы написали об этом открытые письма в International Skating Union и президенту Международного олимпийского комитета (IOC), нас поддерживают многие судьи, тренеры и чемпионы, среди них и выдающийся фигурист современности, двукратный Олимпийский чемпион Д. Баттон, но реакции никакой.
Корр. Ваши имена занесены в Зал мировой славы фигурного катания, вашему 50-летнему юбилею в фигурном катании посвящена целая стена в Музее олимпийской истории Лейк-Плэсида. Каким вам видится ваше будущее?
Л.Б. Позвольте вам напомнить, что мы начали отсчет времени в обратную сторону, так что мы обсуждаем планы выступления на зимней Олимпиаде - 2014 года (если ИСУ срочно не введёт возрастной ценз!). Мы видим вашу улыбку! А ведь в 1954 году на нас тоже смотрели не без ехидной улыбки те. Чем всё это закончилось - известно всему спортивному миру .
Прощаясь, мы желаем всем долголетия и здоровья, физического и нравственного.