Михаилу Беломлинскому 70
Я родился в 1934 году в Ленинграде. Отец мой, столяр-краснодеревщик, приехал в Питер из местечка под Уманью, на Украине. Там находился штаб легендарного Котовского. Отец рассказал мне, уже взрослому, по секрету, что Котовский не погиб в борьбе с врагами, а его застрелил из ревности адъютант. Сейчас это общеизвестно.
Мама – из местечка Дрисса, в Белоруссии. Мы ездили туда однажды летом, до войны. На противоположной стороне реки была видна другая страна – Польша. Помню местный парад: по главной улице ехали на конях красноармейцы в шлемах, двое впереди были одеты и загримированы под Ворошилова и Буденного, с огромными черными усами.
Мама работала на книжном складе. Однажды туда привезли комплект портретов вождей и разные сатирические плакаты: толстые капиталисты в цилиндрах шли к пропасти под надписью: «Шагают к гибели своей...»
В накладной было написано все подряд:
1. Тов. Сталин
2. Тов. Калинин
3. Тов. Ворошилов
и т.д.
12. «Шагают к гибели своей»
Заведующего сразу арестовали.
Мама покупала на базе красивые детские книжки. Особенно я любил рассматривать рисунки Доре в толстой книжке с коленкоровым переплетом «Сказки братьев Гримм». Рисовал я все время, сколько себя помню. Очень любил рисовать мелом на панели. Восхищенные моим искусством дворники не ругались, не гоняли меня.
После финской войны отец ненадолго вернулся домой, но вскоре его послали на Карельский перешеек строить какие-то военные укрепления, и там его застала новая война. В начале 42 года он был тяжело ранен в голову, чудом остался жив и работал на военном заводе в Свердловске.
Нас с мамой и годовалым братом Володей эвакуировали в Красноярск, где я пошел в школу. Учились мы по довоенным букварям, где почти все портреты были замазаны чернилами. Мы знали, что это «враги народа». В нашем классе учились мальчики с фамилиями Каменев, Блюхер и Егоров. Учительница посадила их на одну парту (мы сидели по трое), в шутку называя «враги народа», а мы после уроков их били.
На городском конкурсе самодеятельности я получил премию, даже две. Одну - за рисунок «В атаку», а вторую - за мелодекламацию. Я с выражением читал длинную поэму Михалкова: «Рано утром, на рассвете, когда мирно спали дети, Гитлер дал войскам приказ...» и т.д. У меня сохранилась эта почетная грамота, где впервые была напечатана моя фамилия, но с опечаткой: Михаил Беломницкий. Потом я привык к этим опечаткам: Белоблинский, Беломинский, Белоглинский. Там же я впервые поехал в пионерлагерь, довольно жуткий. Старшие ребята все время били младших, особенно «эвакуированных».
Меня от издевательств спасало рисование. Я рисовал смешные комиксы, карикатуры на воспитателей и похабные картинки, особенно ценимые этой шпаной, некоторые даже отдавали мне свой компот. Так я впервые стал зарабатывать своим искусством.
В 45 году мы вернулись в Ленинград, в нашу комнату на втором этаже, чудом сохранившуюся в разбомбленном доме на улице Халтурина (раньше и сейчас – Миллионная). Соседняя комната не имела стены и оттуда открывался потрясающий вид на Неву. После парада и демонстрации все возвращались с Дворцовой площади по нашей улице. Многочисленные родственники шли к нам, в «квартиру». Устраивалось застолье. Пили за победу, поминали погибших на войне и в блокаду. Потом все брали стулья и шли, как в театр, в соседнюю комнату смотреть салют. Под нами были развалины, торчали металлические конструкции, висели, как клавиатура, искореженные лестничные марши. За забором видна была Дворцовая набережная, забитая народом Нева с празднично украшенными кораблями и Петропавловская крепость, откуда производился салют. Зрелище было фантастическое, какой-то сюрреалистический театр. К зиме мы с отцом заложили стенку кирпичами и прожили в этой висящей квартире еще несколько лет. Отец работал в столярных мастерских, сначала в Эрмитаже, потом в Русском музее. Когда Ленинград посетил Шарль де Голль, его поселили во дворце на Елагином острове, и отец надставлял антикварную кровать, в которой спал необычайно высокий французский президент.
Энергичная мамина сестра, тетя Сара узнала, что в городе есть Средняя Художественная школа (знаменитая СХШ), при ин-те им. Репина Академии Художеств, туда принимают особо одаренных детей, платят стипендию и, что было важно, дают рабочую продуктовую карточку. Я сдал экзамен, был принят и с пятого класса стал «сэхэшатиком». А дальше все шло как-то само-собой. Закончил СХШ, потом графический факультет, стал членом Союза Художников СССР, членом Союза журналистов. Много рисовал для газет и журналов, 10 лет работал главным художником детского журнала «Костер», но в основном иллюстрировал детские книжки.
Художник-иллюстратор похож на киногруппу, снимающую фильм. Он должен сделать раскадровку – макет будущей книги, найти актеров, одеть их, загримировать, найти «натуру» и построить интерьеры, а главное, найти стиль, манеру, технику рисования именно этой книги.
Я проиллюстрировал более 200 книг, среди которых бывали и неинтересные. Редакторы заговорщически шептали: «Да, мы знаем, книжонка – серая, но автор – старейший член союза или секретарь парторганизации, или работает во влиятельном журнале, или еще кто-нибудь... Но вы с вашим талантом, с вашим юмором, постарайтесь...»
Но все-таки мне везло. Я иллюстрировал много замечательных книг: Хармса, Маршака, Успенского, Голявкина, Пантелеева, Бориса Житкова, Горбовского, оформлял первые книжки Игоря Ефимова, Валерия Попова, делал рисунки к смешным детским повестям Аксенова, к первой публикации Олега Григорьева, к новеллам Сервантеса, к сказкам Дарела, к книге Марка Твена «Янки при дворе короля Артура». В 76 году я проиллюстрировал первое в союзе издание книги Толкина «Хоббит», (она переиздается до сих пор). Очень часто использую в иллюстрациях знакомые лица. Хоббита я рисовал с Евгения Леонова, Янки – с Сергея Юрского и т.д. Очень люблю рисовать шаржи - на друзей, на любимых актеров, писателей, художников. Мои работы находятся в Третьяковской галерее, в Русском музее в Ленинграде, в частных коллекциях.
Я много ездил по стране, был на Камчатке, Командорских островах, на Чукотке. Оттуда впервые увидел Америку (ширина Берингова пролива – 50 км), куда наша семья: я, жена, писатель, которую в России не печатали, две дочери, (старшая – тоже художник), внучка эмигрировали 15 лет назад.
В Нью-Йорке я сразу стал работать в газете, делал рисунки, карикатуры, шаржи, рекламу. Оформлял книжки для издательства «Эрмитаж», в котором были напечатаны первые книги моей жены- Виктории Платовой (Беломлинской). Одна из них – «Роальд и Флора» - вышла в финал премии Букера в 1993году. Второй раз вышел в финал «Берег», напечатанный в журнале «Время и мы» в 1999г.
В 1992 с семьей брата в Нью-Йорк приехала мама (отец умер в 71 году). Все эти годы она прожила здесь счастливо и спокойно. Рядом с детьми, невестками, внуками, первый раз в жизни в собственной квартире, уютной, недорогой, имела бесплатную медицину, с homeattendent – святую женщину – Ванду, которую очень любила.
Жила так, будто знаменитая картина Лактионова «Обеспеченная старость», - о ней. Регулярно посылала из своей пенсии деньги в Россию: родственникам и соседке по коммуналке. Она умерла в прошлом году, не страдая, не мучаясь, просто тихо ушла, и до последних дней благодарила Америку, как и все мы.
Три года назад мы с женой вышли на пенсию и поселились в волшебной красоты месте, в Пенсильвании, на реке Делавер, в уютном доме, который моя умная жена уговорила нас купить лет семь назад. Я называю наши места «Делаверский Барбизон». Здесь живут художники Некрасов, Шнуров, Оленев, скульптор Герман, Шуня Дышленко, Кузьминский, писатель Агафомов - «отец-основатель» - он первый поселился здесь.
Я продолжаю работать. С удовольствием рисую для газеты «Русский базар», иллюстрирую книжки. Разные работы находит мне на интернете племянник Саша. Мне очень повезло. В 2002 году я в первый раз съездил в Питер и получил интересную работу: делаю рисунки к детским книжкам замечательного писателя Лемонна Сникета для питерского издательства «Азбука (раньше я делал для них обложки к шести книжкам Сережи Довлатова, а они переиздавали «Хоббита» с моими рисунками). Издательство купило весь проект серии «Тридцать три несчастья», переводят и присылают мне, а я им – рисунки. Сделал семь книжек – делаю восьмую. Скоро выходит фильм по первым книжкам, с моей любимой Мерил Стрип и Джимом Керри, и я, конечно, с нетерпением жду его. Хочется сравнить работу этой киногруппы с моей.