“Москва! Как много в этом звуке...”

Действительно, “в этом звуке” сегодня слышится такое обилие тонов и обертонов, в нем отражается такая разноголосица мнений, что поневоле рождается подозрение: вовсе не город сам по себе занимает мысли многих русскоязычных американцев – российская столица всего лишь площадка для столкновения различных точек зрения на современный мир. Диапазон суждений бескраен – от пылкого восхищения до невероятно обостренной ненависти, от болезненной ностальгии до глубочайшего презрения. Цель этих беглых заметок скромна. Они основаны только на личных наблюдениях и на выводы глобального значения не претендуют.
Плохо и еще хуже
Как и во всяком гигантском городе, население российской столицы крайне неоднородно, многослойно. Но, пожалуй, ни в одном другом мегаполисе вы не услышите таких всеобщих слезливых сетований на жизнь. Жалуются все, но на разное. Вполне успешные и, мягко говоря, весьма и весьма благополучные предприниматели считают, что правительство сует палки в колеса бизнесу, и с тревогой ждут очередных перемен к худшему. Рядовые труженики жалуются на малые заработки, пенсионеры – на дороговизну лекарств и всеобщее падение нравов. Даже молодежь, толпами гуляющая с непременной бутылкой пива в руках, и та время от времени спохватывается и, чтобы не отстать от остальных, крепким словом поминает этих идиотов наверху, приставучих милиционеров или засилье стариков.
Часто критикуют неистово, от души, с поводом и без повода, и потому все это немножко отдает традиционным российским мазохизмом. И я бы не рекомендовал зарубежным гостям присоединять свой голос к хору плакальщиков. Могут неправильно понять. Поток жалоб тут же прервется и гостю вежливо дадут понять, что в стране, откуда он прибыл, творятся ужасы покруче. У москвичей своя, опять же традиционная, гордыня. Плакаться – их прерогатива, делиться ею с кем бы то ни было со стороны они не намерены.
Правда, есть объекты для критики, так сказать, общедоступные. Гостю будут поддакивать, если он тоже станет сетовать на перенаселенность Москвы, на бесконечные автомобильные пробки на всех, без исключения, магистралях, а также на невиданный по своей бессмыслице строительный бум, затеянный мэром Лужковым. Тут речь идет об очевидном, это не оспоришь, не прикроешь политическими пристрастиями или собственными экономическими интересами. Больше четверти населения российской столицы так или иначе занято в строительном бизнесе, из него черпает средства для существования. Архитекторы, каменщики, бетонщики, специалисты разного профиля, в том числе и дизайнеры, без работы не остаются, востребованы по полной программе. Однако многие из них, пусть и не всегда охотно, признают: дело заходит слишком далеко, бум превращается в строительную манию. Все застроено, перестроено, стиснуто. Некогда просторные площади стали тесными перекрестками, здания исторической ценности безжалостно рушатся. В поисках широкого фронта работ столичный монополист-строитель захватывает все ближнее Подмосковье. А надобности в этом нет – больше 30 процентов новых жилых зданий пустует, поскольку тот же монополист так задрал цены на квадратные метры, что средний москвич о подходящем жилье может только мечтать.
Поток иногородних, легально или нелегально стремящихся обосноваться в столице, не поддается точному учету. По некоторым данным, численность населения Москвы уже превысила 11 миллионов. Городской транспорт с огромным трудом справляется с густым наплывом пассажиров. Вход на многие станции метро в часы пик ограничивается с помощью милицейских кордонов. В автомобильных пробках на улицах, не только центральных, водители, случается, стоят часами. И выхода из ситуации не видно. Население страны уменьшается, население Москвы бурно растет.
Чему верить?
Речь в данном случае не о большой политике или экономике всероссийского масштаба и вообще не о высоких материях, а лишь о самом обычном, обыденном. О прозе московской жизни. Вопрос примитивен – чему верить, ушам или глазам? Здесь, в Нью-Йорке, значительная часть русскоязычных иммигрантов совершенно убеждена, что, кроме новых русских, все остальные москвичи перебиваются с хлеба на воду. Да и от самих москвичей то и дело слышишь, как туго им приходится. Буквально на днях некая дама, включившись в дискуссию на русскоязычном радио в Нью-Йорке, сообщила, что несчастные московские старики на помойках собирают бутылки, чтобы хоть как-то прокормиться. Отчего ж ей не поверить, если и в самом Нью-Йорке полным-полно собирателей пустых бутылок? Осмотришься, присмотришься на месте – вроде далеко не все соответствует услышанному. Опорожненной стеклотары на улицах Москвы, особенно возле станций метро и троллейбусных остановок, валяется много. Но собирают их дворники, сбрасывая в мусорные контейнеры. Сдать бутылки некуда – пункты приемки стеклотары ликвидированы.
Кто спорит, людей бедных в Москве хватает. А когда видишь возле вокзалов стайки беспризорных детей, промышляющих чем угодно, зубы стискиваешь от ненависти к властям, не способным устранить эти гнойники. Однако нельзя не заметить, что нищих в Москве стало значительно меньше, чем год-два назад. Неимущие стараются где-то подработать. Кто помогает торговцам, кто сам предлагает прохожим сигареты (очень дешевые) или цветы (достаточно дорогие). Пополняют семейный бюджет и по месту основной работы. Как правило, не совсем легально – часть заработка получают наличными, избегая налогового обложения. Среди пожилых много продолжающих работать, приварок к пенсии ни для кого лишним не является. С работы их не гонят. Мой одноклассник, то есть человек весьма почтенного возраста, делит кабинет в научном институте с истинным Мафусаилом советских времен – бывшим председателем Госплана Союза Николаем Байбаковым, которому исполнилось 93 года. Некоторые видят в этом проявление какой-то особой национальной доброты, уважения к старшим и т.п. Возможно, причина в другом – опытных, квалифицированных кадров в науке не хватает, молодежь тянется в частный бизнес, где платят больше, или в чиновники, которые материально не обижены и властью, и многочисленными просителями.
Так или иначе, уровень благосостояния основной массы москвичей трудно назвать нищенским. Кричащее изобилие продуктов не остается невостребованным. В торговых залах супермаркетов, на рынках, в маленьких магазинчиках полно покупателей, хотя цены непрерывно растут, приближаясь к нью-йоркским. Приведу некоторые, исходя из нынешнего курса рубля к доллару – примерно 29 рублей за 1 доллар США.
Хлеб – округленно 70 центов, картофель – 30 центов, помидоры хороших сортов – 2 доллара за килограмм, молоко – 60 центов за 1 литр, яйца – 60 центов за 1 десяток. В центральных районах города цены повыше, на окраинах – пониже. Проезд на городском транспорте - 30 центов. Пенсионеры ездят пока бесплатно и никаких документов при этом не предъявляют, достаточно продемонстрировать морщины на лице.
Цены на жилье в Москве складываются в двух абсолютно самостоятельных плоскостях, которые нигде не пересекаются. Ежемесячная плата за приватизированную квартиру из двух-трех комнат вместе с платой за коммунальные услуги составляет от 30 до 100 долларов. Для пенсионеров – 50-процентная скидка. Но если вы квартиру снимаете, то извольте платить за нее по законам свободного рынка, и это очень солидные суммы. Как известно, еще в советские времена довольно значительному числу семей удалось заиметь две, а то и три квартиры, да к тому же обзавестись дачей за городом. Существование двух ценовых систем теперь позволяет этим семьям жить более или менее пристойно. Одна квартира сдается внаем за 1 – 1,5 тысячи долларов в месяц, если она расположена близко к центру города, или за 300 – 500 долларов на не слишком далеких окраинах. Некоторые “бывшие”, ныне утерявшие и положение, и высокие доходы, вынуждены обосноваться на дачах и жить на деньги от сдачи городского жилья внаем. Долго это, судя по всему, не продлится. Готовится реформа жилищно-коммунального хозяйства, идут разговоры о резком повышении налогов на недвижимую собственность, и вероятная потеря доходов очень пугает многих москвичей.
Покупка жилья даже в кредит рядовому москвичу не по карману. Цены взлетели до небес. За приличную квартиру в элитном районе запрашивают никак не меньше 250 тысяч, а то и миллион - полтора долларов США. Есть жилье и подороже. Покупают в основном иногородние богачи, считающие такие приобретения выгодным вложением капитала, столичные чиновники, получающие “на лапу” от тех же богачей, а также иностранцы.
Представителей всех трех категорий можно встретить в московских элитных ресторанах. В качестве приглашенного гостя я побывал в двух таких заведениях. В одном владелец ресторана подарил мне меню – роскошный фолиант, обтянутый телячьей кожей с тиснением. Я просмотрел его уже здесь, в Нью-Йорке, и только головой покачал: оказывается, мы как ни в чем не бывало потребляли блюда стоимостью 150 – 200 долларов за порцию!
Подобные цены, видимо, и послужили основанием для утверждений о том, что Москва сегодня стала одним из самых дорогих городов мира, уступая первые два места лишь Токио и Лондону. Основание зыбкое, а может быть, и тенденциозно выбранное. Суммарный заработок средней московской семьи при двух работающих не превышает 600 долларов в месяц. В Нью-Йорке, который статистики посредством хитроумных математических формул отнесли к категории более дешевых городов, на такие деньги прожить просто невозможно. Конечно, “новый русский” гораздо богаче “нового ньюйоркца”, однако ни тот, ни другой не могут служить мерилом для определения цены проживания. Если бы российская столица и вправду была одним из самых дорогих городов на свете, основная масса москвичей давно бы отдала душу Богу. А они живут, прилично питаются и в лохмотьях не ходят. Но, конечно же, не садятся за столик в дорогущих ресторанах, не приобретают шикарных квартир в престижных районах и не селятся в номерах-люкс знаменитых отелей.
Известно, что посредством математических исчислений в статистике можно прийти к любым выводам, в том числе и совершенно абсурдным. Все-таки не случайно математика исключена из списка наук, в которых особые достижения удостаиваются нобелевских премий.
АпатиЯ
Так следовало бы определить политическое сознание основной массы москвичей. Есть и другое определение, которым они сами охотно пользуются: “пофигизм”. Нам, мол, все равно, пусть власти делают что хотят.
Очень хотелось услышать от друзей и знакомых ответ на такой, например, вопрос. Вот вы вовсю ругаете своего мэра Юрия Лужкова. Он рушит исторические ценности города, распродает строительные площадки, выселяет коренных москвичей из центра на окраины, городское правительство формирует исключительно из своих людей. Его супруга, миллиардерша Елена Батурина, владеет строительной фирмой, получающей для застройки самые лакомые куски территории, хотя качество работ фирмы становится день ото дня хуже. Все уверены, что Лужков – один из самых явных коррупционеров в стране. Раз так, почему же вы терпите, не гоните его с высокой должности? Тот уровень демократии, что сегодня существует в России, наверное, позволяет добиться хотя бы этого. Возмущенное население собирается во дворах, горячо митингует, однако широкого народного движения не наблюдается. В чем дело?
Отвечают примерно так. Отдельные группы пробовали действовать через суд, но суды у нас “басманные”, повинуются любому указанию начальства. Пресса и даже угодливо присмиревшее телевидение чуть ли не каждый день бьют тревогу, щиплют мэра со всех сторон. Все ведь есть в открытой печати. И то, что в фирме Батуриной себестоимость квадратного метра нового жилья составляет 300 – 400 долларов, а продают тот же метр за 3 - 5 тысяч долларов. И то, что только варварством можно назвать разрушение гостиницы “Москва”, планы переустройства Арбата и Сретенки, уничтожения гостиницы “Россия”. Есть подозрения, что не без ведома Лужкова подожжены многие дома, офисы, магазины, в том числе и Манеж, чтобы освободить площади под новую застройку. Прокуратура, суды, федеральные власти делают вид, что ни о чем таком не знают. А что способно сделать население? Выйти на улицы? Но народ устал от многотысячных демонстраций протеста, от требований коренных перемен, после которых лучше не становится.
Ответ никак нельзя признать приемлемым и тем более обнадеживающим. Молодежь из откровенно пропутинского объединения “Идущие вместе”, “лимоновцы”, коммунисты, да и представители либеральных групп то и дело устраивают митинги, пикеты, демонстрации. Иногда довольно внушительные, но почти всегда не имеющие ровным счетом никаких результативных последствий. Президент и его окружение, безмерно послушные им члены правительства и парламентарии продолжают держать свой курс, не обращая внимания на призывы демонстрантов. Подавляющее большинство жителей Москвы к подобным акциям равнодушно. Хуже того, создается впечатление, что после пережитого в последние годы это большинство не испытывает тяги к истинной демократии, широким гражданским правам, свободе слова. По этому поводу слышны лишь прибаутки.
Говорят, на президентских выборах Владимир Путин в Москве большинства не получил, голосовали, главным образом, “против всех”. Официальных подтверждений нет. Вместе с тем неудачи Хакамады на пути создания региональной политической группы правого толка свидетельствуют о том, что Москва в целом пассивна. Определенный минимум жизненных благ достигнут, а дальше хоть трава не расти. Пусть себе власти услаждают свое самолюбие привычными с давних времен бюрократическими реорганизациями, которые никогда по существу ничего не меняли, нас это не касается.
К тому же политически активному сектору российской столицы открыто противостоит подавляющая часть населения страны, вполне довольная курсом нынешнего президента и его команды. Вот характерная выдержка из статьи о Путине, опубликованной в одном из столичных журналов: “Всенародная поддержка ему обеспечена, даже если в стране каждый день будет что-то взрываться, тонуть, гореть, если его программы будут обваливать бюджет, если закроют вообще все СМИ, если его генеральный прокурор посадит полстраны, а его тренер по горным лыжам возглавит Большой театр”.
Похоже на правду. Интуитивное стремление масс к стабильности делает фигуру президента почти неуязвимой. При всем том немалое число москвичей в привычных разговорах “на кухне” отзывается о Путине негативно. Нет, не потому, что когда-то он служил в КГБ – о 37-м годе не забывают, но еще лучше помнят более поздние годы, когда абсолютное большинство населения было придавлено милицией, прокуратурой, судами. Примерно так же, как это происходит сейчас. Потому и арест Ходорковского осуждают жестче, чем давление на прессу.
О самом Путине не раз доводилось слышать, что он тянет страну назад, к губительной централизации, правительственному диктату в экономике, часто прибегает к словесным штампам чисто советского образца, крупной политической фигурой не является. Получил неплохое образование, однако в современной России это не редкость. Умеет говорить без бумажки, бойко, но сыплет такими же трюизмами, какие Брежнев зачитывал по заготовленному тексту. С другой стороны, почти все признают: другой кандидатуры пока нет, могли получить президента и похуже. Не бороться же с ним революционными методами.
Что ж, и здесь есть своя правда. Большая страна, прихрамывая на обе ноги, постанывая, куда-то все же двигается. Только вряд ли нынешняя ее столица способна в короткие сроки привести всю Россию к идеалам демократии и гражданской свободы. А может, россиянам это и не требуется. Как сказал мне много лет назад один донецкий шахтер: “Нам абы гроши та харчи хороши”. Российская нефть пока помогает удовлетворять толику таких пожеланий – если не всех россиян, то хотя бы москвичей.