Невинные жертвы проигранной войны

Ночью обнажаются незаживающие язвы нашего города. Выходят на свой промысел гротескно наряженные проститутки, фланирующие вихляющей походкой вдоль «своего» участка улицы под неусыпным надзором всегда незримо присутствующего сутенера. Отоспавшиеся за день в сабвее бродяги инспектируют задворки промышленных складов и жилых домов на предмет где и что плохо лежит. Профессиональные воры присматривают для угона автомобили и оговаривают с хозяевами теневых бизнесов цену запрошенных узлов или машины целиком. На автобусных остановках, в опустевших сквериках и у обочин больших разъездов дорог занимают свои «посты» наркоторговцы – как правило сами горькие наркоманы, которые давно смирились с судьбой закончить свою жизнь в тюрьме или от пули столь же отчаянного конкурента.
Первопричиной большинства тяжелых преступлений в стране и в Нью-Йорке в частности, по-прежнему является злоупотребление наркотиками. Статистические выкладки Bureau of Justice наглядно показывают, что, несмотря на постепенное снижение всех видов серьезных правонарушений с 1993 года и по сей день, количество преступлений, связанных с наркотиками, упорно держится на уровне 29 тысяч происшествий в год. Характерно, что 65% арестованных уже преступали закон и раньше: непреодолимое пристрастие к наркотическому зелью часто затягивает людей в трясину, из которой уже нет возврата.
По долгу своей основной работы в МТА мне иногда приходится бывать ночью в тех районах города, которые неузнаваемо преображаются с наступлением сумерек. Всегда заполненная скопищем автомобилей и учащихся из окрестных школ и колледжей транспортная развязка Квинс-Плаза мрачнеет с заходом солнца. Вместо угомонившихся студентов и закончивших свою торговлю владельцев уличных лотков на замусоренных тротуарах тут и там возникают вызывающе одетые девицы. Они уверенно прогуливаются вдоль задраенных на ночь дверей местных бизнесов и время от времени испрашивают кофе через узкое окошко «Данкин Донатс», вход в который благоразумно запирается после полуночи.
Скопление машин постепенно исчезает, и редкие автомобилисты, съезжая с моста из Манхэттена, норовят проскочить мимо сводов конструкций сабвея поскорей к себе домой в тихие зеленые кварталы. Но некоторые в открытую притормаживают у выжидающих девиц, другие же кружат вокруг ребристых колонн метро, выискивая в полутьме знакомую фигуру продавца наркоты. Иногда через площадь величественно проплывает надраенный лимузин и паркуется у одного из многочисленных здесь ночных баров и «Клубов для джентльменов».
В ту холодную ночь последнего февральского дня я согревался глотками обжигающего кофе и коротал свободную минуту разговором с менеджером находящегося рядом с «Данкин Донатс» ночного бара, невысокой черноволосой женщиной лет тридцати, которая встречала редких посетителей у распахнутых дверей под неоновой вывеской «CITYSCAPE». Простая в общении, с уверенными манерами деловой женщины, Элен хорошо разбиралась в развлекательной индустрии, и с ней интересно было побеседовать о только что завершившейся в Голливуде ежегодной презентации «Оскаров» за лучшие работы в кино.
-Жаль, что я не могла провести вечер у телевизора, - посетовала она, заметив, что дежурство в баре приносит ей дополнительный заработок к ее основной работе бухгалтера, что позволяет обеспечить более-менее приличный уровень жизни для нее и 10-летнего сына. А на следующий день среди криминальной хроники в местных газетах за прошедшие сутки промелькнуло следующее сообщение: «Между неизвестными лицами из двух машин на Квинс-Плаза разгорелась перестрелка по неустановленной причине. Шальной пулей была убита менеджер ночного клуба «Ситискейп» Элен Асиведо 34-х лет».
Ни преступники, ни причина той уличной перестрелки до сих пор не выявлены. Но ни для кого не секрет, что большинство тяжких преступлений в городе так или иначе связано с междоусобной войной наркодельцов уличного уровня за свое место в многомиллиардном рынке сбыта в Северной Америке или с отчаянными попытками безнадежных «крэкхэдов» раздобыть денег для очередной партии наркоты путем вооруженного грабежа. Разрушительная эпидемия дешевого крэка в середине 80-х годов опустошала целые кварталы и без того неблагополучных районов американских городов, а число заключенных американских тюрем превысило умопомрачительную цифру - 1 миллион. Забившие тревогу федеральные власти разработали детальную программу борьбы с наркотическим зельем.
-Мы объявляем войну наркотикам! – громогласно объявил тогдашний президент Буш, росчерком пера выделив многомиллионный бюджет вновь созданному федеральному агентству во главе с так называемым Drug Zar – «наркотическим царем». Еще больше средств было направлено целевым путем в первоисточник всех бед – в далекую Колумбию, где оснащенная и обученная Америкой колумбийская армия принялась прочесывать труднодоступные районы выращивания коки. Кровопролитная война с наркобаронами завершилась разгромом самого могущественного кокаинового картеля «Меделин» и убийством его хозяина Эскобара.
Однако с тех пор изворотливые торговцы изыскали новые источники наркотического зелья и пути его доставки в Соединенные Штаты. Сегодня они доставляются по морю и воздухом не только из Южной Америки и «открытого» американцами еще во время вьетнамской войны «Золотого треугольника» Юго-Восточной Азии, но и из относительно нового источника – Ближнего Востока. Спрос на этот смертоносный продукт в Америке не ослабевает, он повсеместно доступен и дешев. «Чума XX века» продолжает и в наши дни разрушать жизни американской молодежи., И особенную жалость вызывают невинные жертвы этой несколько подзабытой после 11 сентября 2001 жестокой «наркотиковой войны».
В ту памятную мне холодную ночь я возвращался в Бруклин, еще не зная, что энергичная, полная жизни и планов Элен уже вырвана из этой жизни и ее имя заносится в обширный архив статистических данных Главного полицейского управления Нью-Йорка в числе длинного списка других жертв уличного террора. Недалеко от всегда оживленного бруклинского бульвара Линден я привычно отметил знакомую фигуру худощавого парня в небольшом скверике под названием «Veterans Triangle». Неизвестно, почему так назван тот скверик, днем его оккупируют вовсе не ветераны, а бездельничающая молодежь из близлежащего «проджекта», да одинокие пьяницы заворачивают сюда прямиком из убогого ликероводочного магазинчика через дорогу. А ночью всегда заступает на свой «пост» в открытую все тот же мрачноватый тип, обычно стоя на угловой лавке. «Когда-нибудь это плохо кончится!» -помнится, тогда подумалось мне.
Ровно через месяц бесстрастное сообщение из полицейского управления принесло печальную новость: «24 пули были выпущены днем в автомобиль, припаркованный у ликеро-водочного магазина напротив «Ветеранского сквера». Пули предназначались сидящему за рулем 26-летнему жителю «проджекта» по имени Спрулл. Он был ранен, а погиб сидевший рядом с ним 3-летний сын Мэни, который первым увидел людей с оружием и успел закричать: Папа! Оглянись...»
Сегодня на ограде «Ветеранского сквера» все еще желтеет обрывок пластиковой ленты, которой тогда оцепили место преступления. Полицейские крузеры притормаживают здесь днем и ночью, а бойкая наркоторговля переместилась на пару кварталов в сторону от печального места – спрос, как известно, определяет предложение, который особенно высок всегда в самых бедных районах. На рябом от липких пятен жевательной резинки тротуаре, между ликеро-водочном магазином и заколоченными дверьми пустующего здания печально маячит сооруженный кем-то из местных жителей еще один «мурал», которыми, словно вехами большой беды, помечены кварталы Браунсвилля и Бушвика. Выцветшая от непогоды фотография маленького Мэни на пластиковом ящике из магазина счастливо улыбается в обрамлении засохших цветов рядом с горкой плюшевых зверушек – жалкий, но красноречивый памятник проигранной Америкой войны с наркотиками.