ПРАЗДНИЧНЫЙ КОНЦЕРТ НА СЦЕНЕ МЕТ ЕЩЕ РАЗ

ИЛЛЮСТРАЦИИ ИЗ КНИГИ ПРОШЛОГО

10 мая у нас в Нью-Йорке Американский Балетный Театр начал свои двухмесячные гастроли праздничным концертом на сцене Метрополитен-опера.
Затрудняюсь решить, с чего начинать рассказ об этом вечере. Наверно, с описания публики. Мне казалось, что я смотрю фильм из далеких времен. Дамы были не просто в длинных платья. Тут были платья с кринолинами и совсем уже забытые нами - со шлейфом. Причем не только на роскошных дамах в ложах, где сидела элита (думаю, семьи спонсоров АБТ).
Рядом со мной в середине партера сидели две испанки, явно бывшие балерины, но еще довольно молодые. На одной из них было желтое, облегающее стройную фигуру шелковое платье с шлейфом, длиною как минимум в полметра. Когда после окончания спектакля мы выходили из зала, она шла впереди меня. Публика невольно расступалась. Надо сказать, что не я одна рассматривала необычный наряд. Рядом со мной шла пожилая американская пара. Глядя на струящийся по ступенькам лестницы шлейф дамы, мужчина сказал жене: “А что будет, если я сейчас на него наступлю?”
От дам в ложах нельзя было оторвать глаз: жемчуга на длинных шеях, меховые палантины на оголенных плечах.., на плечи одной молодой дамы была наброшена накидка из страусовых перьев.., волосы, искусно уложенные в замысловатые прически...Пестрота роскошных женских туалетов оттенялась благородным черным цветом смокингов и сюртуков, в которые были одеты мужчины. В публике партера мне встретились и совершенно забавные персонажи, в основном - пожилые, тоже сошедшие со страниц прошлого. Выделялась одна пожилая пара. Мужчина, впрочем, был одет в “обычный” смокинг, но чем-то напоминал мне опереточного героя, а вот его жена была типичной клоуншей Тулуз-Лотрека: та же прическа, насурмленные брови, набеленное лицо. Сверкающий явно фальшивыми драгоценностями туалет. Ну словом, пара, как будто сошедшая в партер со сцены! Увидев зрителей, одетых буднично, можно было безошибочно определить: это балетные критики. Они на работе. Никто, кроме больших знатоков балета, и не обращал внимания, я думаю, на молодую женщину с бесконечно длинными ногами, в черной кофточке и короткой юбке: в зале находилась приехавшая на гастроли в Америку Светлана Захарова, прима-балерина Большого театра, звезда международного уровня и известности.
Праздничное гала должны были начать в необычное время: 6:30 вечера (спектакли как правило начинаются в 8 часов). Мы с немногими дисциплинированными зрителями (в основном - теми же критиками) с удивлением оглядывали пустой зал: 6:25... 6:29... И вдруг вся эта сверкающая нарядами толпа просто “влилась” в зал и потекла по проходам к своим местам. Приветствия, улыбки, поцелуи... Занавес раздвинули с опозданием минут на 15.
Концерт начался неудачно. Первая часть Ballet Imperial Баланчина на музыку Чайковского был исполнен из рук вон плохо, “грязно”, неряшливо. Создавалось впечатление, что он просто не отрепетирован. Идеальной чистотой исполнения выделялся только Геннадий Савельев. Он, бывший танцовщик Большого театра, уже много лет работает в АБТ. Но только последние два или три года его выдвинули на ведущие партии классического репертуара. Это выдвижение, хотя и слегка запоздалое, Савельев вполне заслужил. Словом, глядя на сцену, я жалела, что погасили свет: парад нарядов в зале был интереснее.
Но затем спектакль начал набирать высоту. Алессандра Ферри и Хулио Бока танцевали дуэт из балета Кеннета Макмиллана “Манон” так совершенно, как и полагается мастерам мирового балета. Безупречными были комедийные номера. Прелестный шуточный A Sweet for Freddie поставил Кевин МакКензи, художественный руководитель труппы: вариации на тему “Коппелии” в честь старейшего американского танцовщика, знаменитого Фредерика Франклина. Выступление Аманды МакКерроу было одним из лучших в спектакле. Никогда не понимала, почему дирекция театра держит “в тени” эту прекрасную лирическую балерину.
Украшением вечера была и веселая интерпретация темы Кармен (на музыку Сарасате “Фантазия на темы Кармен”). Кирк Петерсон поставил действительно изобретательный балет-шутку, где блистала в первой части Сиомара Райес, Кармен-девчонка, Кармен-хулиганка... С большим успехом танцевали Джилиан Марфи и Итан Стифел “Тарантеллу” (Готшалк/Баланчин). «Le Grand Pas de Deux» (на музыку Россини, хореограф Христиан Спак) я видела в исполнении Владимира Малахова, Джули Кент, затем - Сиомары Райес.Об отсутствии на вечере Малахова жалела не я одна. И до вечера и во время его многие знакомые спрашивали меня: почему он не приехал? Малахов сейчас руководит театром в Берлине, а вскоре станет директором трех объединенных берлинских балетных трупп, так что на гастроли в Америке у него нет времени. Большая потеря для зрителя, я думаю. Итак, эту веселую пародию на дуэт классических танцовщиков исполняли звезды труппы Ирина Дворовенко и Максим Белоцерковский. Я с большим интересом отношусь к этой паре. Это достойный дует. Они - настоящие премьеры классичского и современного балета. Белоцерковский - подлинный исполнитель “благородных героев”. Но в этой пародии Дворовенко его затмила. Яркая, смешная (без комикования), она сама, казалось, наслаждалась своей забавной ролью. Ей одной после окончания балета бросили из зала цветы: букет бордовых роз.
На этом безусловные удачи подготовленного концерта закончились. Я уж не говорю о провальном, на мой взгляд, исполнении Анхелом Корелла номера Давида Парсона “Схваченный”. Бог с ним. Но затем последовали два отрывка из готовящейся премьеры балета Глазунова/Петипа “Раймонда”, они произвели на меня странное впечатление. Кто только не приложил руку к американской редакции старого балета! Я расскажу об этом подробнее в рецензии на балет.
Оркестр заиграл вступление к знаменитому ансамблю из 2-го акта - в зал полилась восточная мелодия шаха Абдурахмана, влюбленного в Раймонду...Я невольно напряглась. Эта мелодия, как волшебный ключик, открывает книгу прошлого моей жизни, связанной с театром. Голубой и палевый с золотыми лепными украшениями зал Мариинского театра... Звучит лейтмотив музыки Абдурахмана, и на сцене появляется красавец. Абдурахман, пылающий страстью, мягкий и пластичный в каждом движении, в развевающихся роскошных одеждах, он, сияя, изысканным восточным поклоном приветствует владычицу своего сердца - Раймонду. Едва ли при своей жизни я еще увижу подобное исполнение роли, да я и не ожидаю. Когда он успел увидеть меня в зале, не знаю, но, выходя на поклоны, он даже не кланялся, а чуть склонял голову, не переставая смотреть мне в глаза... Все тот же восточный красавец, изысканный принц... А было мне немногим больше двадцати лет... Много воды утекло с тех пор. Ушли “навсегда” близкие люди, в том числе - и красавец, глядевший на меня со сцены Мариинского театра. В начале 90-х годов я прилетела в Петербург и присутствовала на репетиции “Раймонды” в том же голубом и палевом зале. Готовили к премьере редакцию Юрия Григоровича. На сцену вышел Абдурахман - Дмитрий Корнеев (очень хороший исполнитель роли). И вдруг из соседнего ряда выскользнула женщина и опустившись в кресло рядом со мной, зарыдала у меня на плече: вдова тоже не могла слышать эту томную и сладостную мелодию Абдурахмана. Для нее, бывшей балерины Мариинского театра, также не могло быть другого исполнителя этой роли. Бывают в жизни такие парадоксальные моменты. Вдова меня никогда не любила, да и за что ей было меня любить? Но в эту трагическую минуту она не нашла никого среди сидевших в зале, кто бы понял ее, как я. И я ее утешала! “Но Дима совсем не похож”, - говорила я. “Приходите ко мне, - говорила вдова, - посидим, помянем...” Но я не пошла. Никакого удовлетворения от рыданий вдовы я не испытала. Книга прошлого закрыта, в ней ничего нельзя изменить. И у каждого из нас - своя боль.
Итак, зазвучала мелодия Абдурахмана, и я напряглась. Но ничего не случилось. На сцене я увидела совершенно нереальную группу: танцовщиков было не шестеро, а семеро, потому что в ансамбле участвовал Жан де Бриен (Марчелло Гомес), неизвестно откуда взявшийся благородный европейский жених Раймонды, который по смыслу балета должен появиться только к конце акта и спасти Раймонду из рук Абдурахмана. Абдурахман - Геннадий Савельев, одетый в какой-то костюм жуткого апельсинового цвета, был при усах и бородке, но без головного убора! Словом, в своей современной прическе. Кто из них - похититель, кто - благородный герой, осталось неизвестным. Конечно, мы смотрели отрывок в концертном исполнении. Может быть, в целом спектакле характеры персонажей будут определены ярче, а головной убор просто еще не готов... Посмотрим. Естественно, Нина Ананиашвили в роли Раймонды была не только безупречна, но восхищала и радовала сердце мастерством и идеальным чувством стиля хореографии, умением танцевать классический балет. Выдающаяся балерина, что же тут говорить.
Об остальных исполнителях я решила пока не составлять мнения. Вечер закончился “венгерским танцем” из того же балета. Номер оставил тягостное впечатление: суетящиеся артисты кордебалета, затерявшаяся среди них фигурка Раймонды (почему она участвует в этой сцене?!)...Посмотрим, как все это будет выглядеть в спектакле.
После окончания гала на сцену вышли все участники спектакля. Некоторые уже переоделись к ужину в честь открытия гастролей. И здесь опять-таки выделялась Дворовенко. На ней было очень красивое, совершенно фантастическое черное платье, я бы не взялась его описать, хотя и рассматривала со вниманием. Дворовенко в своем необычном платье достойно завершила этот кинематографический вечер.