И ЖИЗНИ ХОД СОПРОВОЖДАЕТ ИХ

Мне всегда было как-то духовно и душевно близко созданное еще в седой древности египтянами величественное искусство покоя, умиротворенности, тишины и вечности. Они, сотворившие это чудо, в большинстве своем безвестные гении, не только глубинно познали природу и человека, но и осмыслили, теоретизировали и претворили в стройную систему основные элементы пластических искусств: линию, плоскость, ритм, цвет, силуэт, тень, зашифрованное движение, свет – в живописи и рельефе, текстуру камня и дерева – в скульптуре. И оставили людям свои творения – удивительные, талантливые, загадочные. «Здесь прошелся загадки таинственный ноготь», - как писал Мандельштам.
Загадка загадкой, но какова была подспудная пружина, выбрасывающая на поверхность шедевры древних мастеров, или, используя въевшуюся в мозг терминологию, – идеологическая база их искусства?
Вера в жизнь после смерти была тем фундаментом, на котором зиждились и религия древнего Египта, и его искусство. Египтяне надеялись, умерев, слиться с богом Озирисом и блаженствовать в его подземном царстве или вместе с Ра, богом-солнцем, нестись в свободном полете по небу. Поэтому столько внимания уделялось и похоронным обрядам, и сохранению земной оболочки души, бессмертного двойника человека, и стремление окружить себя после смерти всем тем, чем был окружен при жизни. И, главное, не дать людям забыть о себе! Отсюда и гигантские пирамиды, и колоссы, и города мертвых, и саркофаги – подлинные произведения искусства. И книги мертвых, рассказывающие о деяниях живых: «...и жизни ход сопровождает их.»
Священный восторг и священный ужас охватывают вас, когда одну за другой посещаете вы бережно перенесенные из Долины пирамид в Сахаре и впервые в мировой практике представленные в музее усыпальницы двух облеченных властью важных чиновников, "почитаемых их господином", т. е. фараоном, как начертано на стенах их гробниц. Оба они, и Раемкаи, и Персеб умерли молодыми, где-то едва за тридцать, так же, как обожествленные их повелители. Рано умирали они – и фараоны, и прекрасные царицы, и жрецы, и все, кто им служил. Средняя продолжительность жизни тех, кто не умирал в младенчестве и раннем детстве, была не более тридцати. Скульпторы и живописцы практически не оставили нам портретов стариков, которыми считались все, кто приближался к пятидесяти. Ну, а перешагнувшие эту отметку были уже долгожителями – великая редкость, дар богов.
Главное, что поражает в усыпальнице Раемкаи (его имя означает «Солнце – движущая сила моей жизни» или еще – «Царский телесный сын», то есть покойный мог быть принцем, сыном фараона от одной из его многочисленных жен или наложниц), - поражает его изображение в полный рост рядом с маленькими сыновьями, в руках у которых стремящиеся взлететь птицы. Символ ожидаюего их блистательного будущего? Или вырывающейся из рук власти? А может, уходящего, неостановимого времени?
Чрезвычайно важно то, что каждому портрету можно верить! Перед нами действительно словно восставшие из гроба и промчавшиеся сквозь тысячелетия люди. По представлениям египтян, портретные статуи и живописные изображения служили вместилищем умерших душ. Возможность возрождения после смерти, полагали они, целиком зависит от точности и завершенности исполнения рисунка или статуи живого человека. Сквозь похожее на бойницу прямоугольное отверстие в стене гробницы Персеба, сына первого министра фараона Джосера, правившего в XXIV веке до н. э., видна статуя могущественного номарха (т. е. губернатора) самой богатой области Египта – Дендера. Скульптор сказал о нем все: это умный, жесткий, властный, сильный, молодой и очень красивый человек. Он сидит, подавшись вперед, и в позе его столько динамизма, а в лице - экспрессии, что кажется – еще мгновение, и номарх резко встанет, отбросив кресло, и двинется на нас.
А вот и сам Персеб. Судя по мягкому интеллигентному его лицу, человек высокообразованный, может быть, ученый или поэт. Иероглифическая запись стихов о красоте солнца и гибкости женских рук – возможно, его поэма.
В обеих усыпальницах превосходные росписи – слуги, писцы, гребцы, воины. Мы видим худощавые, узкобедрые их фигуры с развернутыми к зрителю широкими плечами, в тканых, умело драпированных коротких юбках, женщины в легких туниках. Они статичны? Да нет же, так и кажется, что вот-вот вся колонна оживет и двинется. Вот эта глубоко спрятанная в статике энергия движения – тоже одна из загадок древнего искусства. И во всем – и в жанровых сценах, и в разлитой в воздухе скорби, и в каждом изображенном человеке (а это всегда индивидуальность) – некая философская зашифрованность, недосказанность, повод или даже повеление: «Думай!» Вот уж точно, информация к размышлению.
Глубочайший философский смысл несет и так называемая «ложная дверь». Ее присутствие в усыпальнице расценивают как средство запутать злых духов и возможных грабителей, навести их на мысль, что за этой дверью вход в погребальную камеру. Это так. Но не только. Обернитесь к своему прошлому: сколько ложных дверей, сколько фальшивых окошек пытались вы открыть, чтобы прийти к цели, чтобы получить желаемое, чтобы пробиться к чьему-то глухому сердцу! И как часто натыкались на холодную каменую стену... И вот он, потаенный смысл предупреждения древних: будь внимателен и осторожен, но, наткнувшись на фальшивку, не сдавайся – настоящий вход рядом. Найди его!
Буквально все залы и переходы отданной египетскому искусству правой части огромного музейного здания (ее называют крылом Сэклера, по имени основателя коллекции, известнейшего египтолога), покрыты настенной живописью. Перед нами проходит та, давно отлетевшая жизнь во всех ее проявлениях. Пекарни, мастерские ювелиров, резчиков по дереву, ткачей, кожемяк; верфи, где трудятся корабелы, одна из самых почитаемых профессий, подобие химических лабораторий – само слово «химия» произошло от греческого «Хэми»: так греки называли Египет по его самоназванию «Та-Кэмт», что означает «Черная земля» – узенькая полоска вдоль кормильца-Нила среди песков. Множество кораблей – и плывущие по морю под примитивным парусом, и гребные (в рабах недостатка не было), и даже влекомые по реке бурлаками. Корабли купеческие, рыболовные, грузовые с клетками со скотом и разнообразным зверьем, прогулочные, роскошные царские ладьи. Эти фрески столь же важны и столь же подробны, как и уникальные, жрецами, как правило, составляемые хроники, - летопись всех событий страны, ее жизни, ее войн, ее деятелей, открытий ее науки, архитектуры, искусства, техники. Вот они – фараоны, полководцы, государственные мужи, воины, моряки, строители, а рядом пекари, оросители, садоводы, парикмахеры, мастера священного промысла превращения умершего в нетленную мумию. И прекрасные женщины с гримированными глазами и сложными прическами – каждая косичка или скрученная прядь вставлялась в золотой наконечник. Прически эти позаимствовали тогда нубийцы, а в наше время чернокожие американцы, да и белая молодежь тоже. Но у египтянок это были почти всегда парики, надевавшиеся на тщательно выбритую голову. Вообще, бритая голова была модной, а для жречества – обязательной.
И какая могучая эротичность в женских, да и во многих мужских фигурах! Бушующая смесь властности, сластолюбия и ума: правивший пять тысяч лет тому назад юный и юным умерший, но много успевший сделать фараон Дэн, богиня Сахмет с львиной головой, сексуальность шестисот одинаковых охранявших храм в Карнаке статуй не поддается описанию. Шесть из этих статуй сейчас в Метрополитен – они охраняют по камушку перевезенный в Нью-Йорк из зоны затопления при строительстве приснопамятной Асуанской плотины знаменитый Дендурский храм. Он установлен посреди искусственного озера в гигантском застекленном павильоне. Нет человека который бы не вскрикнул от неожиланности и восторга, войдя в этот зал.
Славившаяся мудростью царица Хатшепсут, правившая Египтом в годы малолетства сына, да и потом фактически тоже. Скульптор показал это не иносказательно даже. Она – гордая, умная, сидит, выпрямившись, на троне, а на коленях ее пристроился в торжественном убранстве (взрослый!) фараон. Господи, как часто происходит нечто подобное в семьях, от трона более чем далеких! И богиня Изида – у нее на коленях малыш с недетским лицом: вот когда закладывался культ младенца. Кстати, Хатшепсут так привыкла править, что после ранней смерти фараона фараоном объявила себя и была единственной женщиной на египетском троне.
Фараоны, фараоны – сколько их было за тысячелетия великого Египта... Самые разные юди, талантливые правители и ничтожества, могущественные и слабые, умные, ироничные, интеллигентные и откровенные, дураки, благородные и жесткосердые. Скульпторы, правдолюбцы и психологи не льстили им, показывая такими, какими они были, оставляя истории их имена, их деяния, шифр их личности, т. е. даруя им вечность.
Фараон Аменхотеп III, великий полководец, мудрый законодатель, строитель. Его царствование было временем расцвета культуры, науки и зодчества. Это он возвел и великолепный храм в Луксоре, и знаменитый заупокойный храм с двумя колоссами – одно из чудес света. Любимая его жена Кийя славилась умом, грацией и красотой. Какие лица! Умные, тонкие, интеллигентные, абсолютно современные. Дивная статуэтка из алебастра словно светится изнутри – нет в царице ни властности, ни высокомерия, она нежна, женственна и прекрасна. В ней разум, доброта и – любовь. Любовь, которая отполыхала тысячи лет тому назад.
Поражает предметно-образное восприятие действительности и в скульптуре, и в живописи, мудрость спокойствия – во всем. Лев, замерший в осознании своего величия и всесилия, – как символ власти.
Ювелирное искусство технично и виртуозно, причем изящнейшие, отмеченные тонким вкусом изделия – это не только украшения, но и раличные рукодельные знаки сложнейшей символики. И амулеты, чье преднаначение – защищать от всячесих напастей.
И даже на фоне всех этих замечательных творений выделяются шедевры Амарны, столицы фараона-вероотступника Эхнатона, бунтаря и покровителя искусств. Сохранились превосходные скульптурные портреты его и его близких, а среди них - ставшая ныне эталоном женской красоты прекрасная Нефертити (ее имя означает «красавица грядет»), которую фараон бросил и изгнал по требованию другой своей жены Ка (это даже не имя, а титул), приземистой, короткошеей, с тяжелым, угрюмым лицом. Любил ли ее Эхнатон? Кто знает? Но боялся и подчинялся ее воле. Он – всесильный, смелый человек. Редкий случай – известно имя придворного скульптора – Тутмес. Художник, безусловно, гениальный.
От Амарны Эхнатона (в древности город назывался Ахетатон) остались и стены дворцов, и хозяйственные постройки, и интереснейшие произведения искусства, и уникальный архив – бесценные свидетельства той, казалось бы, похороненной жизни: записи, документы, законы, хозяйственные реестры и отчеты, хроники, поэмы, чудесные живопись и графика на папирусе.
Удивительное совпадение, но одновременно с открытием новой египетской экспозиции в Метрополитен в том же всеохватывающем фестивальном кинотеатре Линкольн-центра, в рамках фестиваля фильмов выдающегося польского режиссера Ежи Кавалеровича, показан был его гениальный фильм по знаменитому роману Болеслава Пруса «Фараон». Писатель, а следом за ним, на новом витке философского осмысления и глубокого психологического анализа, режиссер, показали судьбу фараона-борца, в жизни которого немало черт Эхнатона. Удивляет и даже пугает невероятное портретное сходство польского актера Ежи Зельника и Эхнатона. А то, как сумел Кавалерович создать эпическую картину Египта тех отдаленных времен, его царей, его жрецов, его народа, невольно рождает мысль о мистическом путешествии во времени, совершенном режиссером. Попытайтесь найти кассету с потрясающим этим фильмом.
А реформы Эхнатона отменил его сын Тутанхамон, вернувший Египет к привычному многобожию и власти жречества. Хороши юный Тутанхамон и жена его, очаровательная Анхесенпаатен, кстати, тоже дочь Эхнатона еще от одной жены – фараоны в Египте женились на сестрах. Это она, царица-девочка, положила в гроб юного возлюбленного супруга крохотный букетик простых цветов – его успели сфотографировать в тот момент, когда вскрывали саркофаг, и этот букетик тут же рассыпался в прах. Любовь не всегда побеждает смерть.
Тутанхамон стал последним фараоном своей династии. Трон захватил царский министр Харемхаб, женившийся на сестре Нефертити и втершийся таким образом в царскую семью. Художник показал нам их - и грубого, хитрого, коварного узурпатора, и его тощую, невзрачную жену, совсем не похожую на свою царственно прекрасную сестру. Новый правитель присвоил сокровища Амарны и разорил ее. Не исключено, что именно он и отравил Тутанхамона.
Зачарованные, идем мы по залам, наблюдая, как изменялась стилистика и понимание прекрасного от века к веку, но скорей все-таки от тысячелетия к тысячелетию, потому что искусство Древнего Египта было невероятно консервативно, и законы его в основном, оставались неизменными. И все же, все же...
Жизнь, время, политическая ситуация, вторжение завоевателей. Сначала войск Александра Македонского с последующим воцарением династии Птолемеев, исчезнувшей вместе с Клеопатрой, а три сотни лет спустя – римских легионов. Естественным было и сильное влияние на творчество египетских художников греческого, а потом, в еще большей степени, римского искусства и философских взглядов. Начался романский период истории Египта. И истории египетского искусства тоже. Пожалуй, примечательнейшим его явлением стали надгробные, замечательные, реалистически выполненные портреты.
На внутреннем, вложенном во внешний каменный саркофаг, повторяющий очертания мумии, гробу изображен портрет умершего. Правдивый портрет – это египетская традиция. Прическа, детали одежды. Лицо. Совершенно живой влажный взгляд... За абсолютное сходство художник отвечал. Так на портрете мальчика живописец написал: «Я подтверждаю, что это Эвтикес, сын Гераклида, свободный (т. е. не раб)». Изумительные портреты, вот как этот юноша или этот умный, умевший любить молодой человек с бородкой.
Умирали по-прежнему молодыми. Как хорош этот парень – молод, добр, необычайно привлекателен, лицо его освещает теонойя - божественное разуменье. «Прощай, Артемидорус!» - начертано под портретом. И хоть изображен там Анубис, другие старые символы, но сам талантливый портрет эллинизирован так же, как и имя покойного.
Мне вспомнились слова Веры Инбер: «Они жили, эти люди… Прошли и скрылись!» Прошли и скрылись. Как многие из тех, кого мы знали и любили и кого никогда в этой жизни не увидим.
И снова вглядываюсь я в этот двухтысячелетней давности портрет юноши, не узнавшего, что такое старость. Прощай, Артемидорус, прощай древний многоликий Египет!
Когда пару лет тому назад президент Франции Жак Ширак по приглашению Владимира Путина посетил Петербург, прямо из аэропорта он поехал в Эрмитаж. Директор Эрмитажа, академик Борис Пиотровский, сам востоковед, был поражен глубокими познаниями Ширака в искусстве, особенно египетском, в Эмитаже представленном тоже достаточно широко.
Ну, а нам, в отличие от Ширака, и лететь никуда не нужно – древний и вечно юный Египет обосновался в Нью-Йорке, в Манхэттене, на углу 5-й авеню и 82-й стрит, куда идут поезда метро 4, 5, 6 (остановка 86-я Street), выходной – понедельник. Плата по желанию. Не упустите столь редкую возможность!