У каждого свои взгляды...

Как-то я спросил московского журналиста Александра Минкина: “Чего это на тебя наши коллеги ополчились?”. На что Александр со свойственной ему скромностью ответил: “А ты спроси у артисток кордебалета, почему они не любят Майю Плисецкую”.
Теперь, когда я хочу написать что-нибудь очень разоблачительное про какого-нибудь значительного человека, то вспоминаю слова Минкина о кордебалете. И еще вспоминаю себя, девятиклассника. Как на уроке я бодро говорил: “Лев Толстой не понимал…”. Я чрезвычайно гордился собой. Лев Толстой не понимал, а я, девятиклассник, понимаю. Я ощущал свое превосходство перед классиком. Увы, давно уже я вышел из того возраста. И появляется во мне робость и чаще всего я такую статью не пишу. [!]
Зато я восхищаюсь смелостью некоторых моих коллег. Время от времени в русскоязычных газетах появляются их статьи, в которых они не боятся бросить вызов Шекспиру, Чехову, Достоевскому, Диккенсу, Вагнеру. Разоблачают, обвиняют в антисемитизме, пригвождают к позорному столбу. Одно время я такие статьи читал, потом перестал. Все же классику лучше читать...

Статьи Альфреда Тульчинского в предыдущем номере газеты - “Меченый фантом” и “Иммиграция: презрение по-познерски” (“РБ”, №8 (304) - прочитал, потому что они о людях, с которыми я встречался (у Михаила Горбачева брал интервью и в Москве, и в Нью-Йорке, а с Владимиром Познером знаком больше 30 лет). Любопытно, что нового о них мне скажет автор? Но не только этим привлекли меня статьи. “Слова, слова, слова”, - говорил Шекспир. Ах, какие слова в статьях, какой неповторимый аромат… “Позор”, “недопустимо пренебрежительный, хамский тон”, “чудовищный цинизм”, “навязчивая мания”, “мнения предвзятые, а иногда и просто мерзкие”. С умилением вспоминаешь добрые, старые времена. Как это все знакомо. Только слово “блудница” отсутствует. Правда, следует заметить, что этим словом “клеймили” Анну Ахматову, а в статьях речь идет о мужчинах, поэтому Горбачева автор называет “мелким кулаком”, а Познера - “стареющим сатиром”.
Еще автор статьи называет Горбачева “советским Геростратом”. В этом он тоже не оригинален, потому что Геростратом называли Горбачева Виктор Анпилов, Геннадий Зюганов и иные российские деятели, которые у меня никакого уважения не вызывают (кстати, с ними тоже у меня было сомнительное удовольствие общаться лично - такова журналистская жизнь).
Я полагаю, что Герострат бы обиделся, если бы восстал из праха и прочитал слова “Когда-то Герострат сжег храм Артемиды в Эфесе лишь для того, чтобы прославиться. Горбачев доуничтожил СССР с той же целью”. Наверное, Герострат бы сказал, что он сжег прекрасный храм, а Горбачев “доуничтожил” отвратительный тоталитарный режим. Если бы он был политически грамотным, Герострат бы удивился, что кто-то в XXI веке может сожалеть о гибели этого режима.
Но ведь сожалеют, куда от этого уйдешь. Люди с красными флагами, те же Анпилов, Зюганов, Валерий Болдин, обширные выдержки из интервью с которым приводит А.Тульчинский. Болдин - бывший руководитель аппарата президента СССР М.Горбачева. Это типичный партиец со старым партийным менталитетом, часто и охотно “ниспровергающий” Горбачева. Судя по статье, в которой так щедро цитируется Болдин, он является авторитетом для А.Тульчинского. И он даже доволен тем, что нашел в лице Болдина единомышленника. “Надо же - мой сценарий, построенный на юношеском “самодеятельном комплексе” Горбачева, идеально совпал с тем, что сказал о нем Валерий Болдин”.
О Горбачеве высказывались тысячи людей. О нем написано больше книг и статей, чем о любом ныне живущем политике. О нем есть интересные высказывания в десятках стран. О нем говорили Маргарет Тэтчер, Джордж Буш-старший, Миттеран. Для них он значительнейшая личность. Для Джорджа Буша Михаил Горбачев настоящий герой, для множества людей он личность, сыгравшая гигантскую роль в изменении политического климата на земле, а А.Тульчинский цитирует слова бывшего партийного функционера В.Болдина, исходя из которых заключает: “По духу он (Горбачев-М.Б.) был и оставался мелким кулаком (“заготавливал продукты впрок”, будучи главой страны!?!)”.
Я вспоминаю январь 1994 года, когда мне довелось брать последнее в его жизни интервью у честного и умного писателя Алеся Адамовича. Мы как будто предчувствовали, что жить ему оставалось два дня. И разговор у нас шел о вечном. Он говорил о том, что ни один политик ХХ века не останется в истории так, как Горбачев. Ибо Ленин, Сталин, Гитлер несли миру только разрушение, а Горбачев, при всех его несовершенствах, непоследовательности, сделал мир, весь мир, а не одну какую-то страну, более безопасным. “Через него (Горбачева) сработал инстинкт самосохранения человечества. Через него. А остальное, где-то правота его или неправота, какое это будет иметь значение”.
Мне ближе мнение Джорджа Буша и Алеся Адамовича, кому-то - мнение Болдина. У каждого свои приоритеты, это нормально. И не стоило бы писать эти заметки, если бы автор высказывал свое мнение о Горбачеве, а не пытался представить, что его устами чуть ли не глаголет история.
“Конечно, все и всех рассудят только время и история. Хотя в отношении Горбачева история уже сказала свое веское слово: он останется в ней лишь как разрушитель, но никак не как созидатель” (так в тексте).
Где это история сказала, что в ней Горбачев останется “лишь как разрушитель”? Когда это история сказала? Чьими устами? Кто делал такие выводы? Кто сказал, что разрушить тоталитарный режим, разрушить Берлинскую стену - это плохо?
Я смотрел самые авторитетные энциклопедии и биографические словари на английском и русском языках, книги о Горбачеве. Нигде не говорится о нем в таком тоне, как в статье А.Тульчинского, нигде нет таких уничижительных исторических прогнозов. Везде о нем говорится уважительно, как о фигуре противоречивой, но значительной, сыгравшей важную позитивную роль в современном мире.
Даже Зюганов не говорил о Горбачеве в исключительно черных тонах, отмечал кое-какие его заслуги. У А.Тульчинского ни одного доброго слова о Горбачеве. И в этом тоже нет ничего нового. Мне всегда казалось, что Горбачев сделал каждого из нас, даже если мы не осознаем этого, чуточку иным. С ним мы обрели Слово и Свободу. Далеко не все разделяют такие взгляды. Многие люди с неизменным энтузиазмом и осознанием своей полной правоты обвиняют Горбачева в том, что он того-то не совершил, этого не предусмотрел, здесь слукавил, там сделал неправильное ударение, тут заигрался. Справедливо нередко обвиняют. (“Что ж, распните меня”, - говорил Михаил Сергеевич лет пять назад толпе в Санкт-Петербурге).
Сколько я таких статей прочитал - не счесть. И часто бывало ощущение, что писали их космические пришельцы, прилетевшие с далекой планеты. Пришельцы, которые знают нашу жизнь по фантастическим романам, но совершенно не представляют той реальности, которая существует.
Не проводя никаких исторических аналогий, все же хочу напомнить, что Моисею для того, чтобы освободить евреев, понадобилось 40 лет. Два поколения людей водил он по пустыне, чтобы вытравить рабский дух. У Горбачева не было ни пустыни, ни таких лет. Но требования к нему предъявляют, как к некому божеству. Да, он многого не сделал, не учел, не предусмотрел, совершил множество ошибок. Но даже у египетских фараонов власть не была беспредельной. Еще меньше ее было у генсеков нашего времени. Вспомните, что произошло с Хрущевым. Вглядитесь в лица членов политбюро того времени. Разве люди с такими лицами готовы были поступиться своей властью и лживой идеологией? До сих пор остается загадкой, как удавалось Горбачеву шаг за шагом отвоевывать позиции у этих людей. Да и сам Горбачев - разве не был он человеком той системы, разве не шел он сам к новому мышлению путем долгим, мучительным и противоречивым? Он остается одной из самых трагических фигур нашего времени, открывших дорогу шлюзам, из которых хлынули и чистая вода, и муть.
В истории многое совершалось по наитию. И Колумб ведь открыл Америку, совсем не собираясь это сделать. И Горбачев сделал много хорошего и плохого, порою сам того не желая. Разумеется, он очень уязвим для критики. И какое же удовольствие для многих пнуть человека, который когда-то обладал большой властью.
Автор статьи с удивлением пишет о том, что “его (Горбачева .-М.Б.) игра, как ни странно, все еще продолжается, хотя он уже давно не красуется в лучах главных софитов мировой сцены, но все равно не желает уходить из засценка глобального театра”.
А мне это не кажется странным. Горбачева уважают. И в России, и во всем мире, причем во всем мире значительно больше, чем в России. В своем Отечестве пророков нет, это понятно. А красоваться в лучах софитов - зачем это ему? На его долю выпала такая известность, которая редко выпадает человеку и не выпадала всем, всем, всем критикам Горбачева, вместе взятым. Кстати, много бы нас здесь было, если бы не Михаил Горбачев? Данте в своей великой поэме писал, что самый страшный грех - это неблагодарность. Как же порою мы бываем неблагодарны.
Мы живем в Америке. Я никогда не видел, чтобы здесь к своим президентам относились с таким пренебрежением и злобой, как некоторые из наших к Горбачеву. Наверное, далеко не все американские президенты были идеальными. Но про них пишут уважительно. Мы же с остервенением набрасываемся на Горбачева, которого американцы не просто уважают, а любят. Это они. А мы его пинаем. Со стороны это выглядит просто смешно. И печально. Впрочем, Горбачев теперь в положении человека, который стал частью глобальной мировой истории, и он сам может выбирать, кому нравиться, а кому нет.
Владимир Познер, антигерой другой статьи, личность иного масштаба, чем Михаил Горбачев, но тоже, на мой взгляд, человек чрезвычайно интересный. Возможно, я брал у него больше интервью, чем любой другой журналист, на протяжении многих месяцев у нас с ним были часовые передачи. Многое из того, что он говорил тогда и говорит сейчас, - спорно, но для меня интересно.
Здешние непримиримые борцы нередко меня спрашивали: “Михаил, почему вы так хорошо отзываетесь о Познере?” Я никак не мог уразуметь, а почему я о нем должен отзываться плохо. А потому, оказывается, что Познер еще в те времена говорил то, что хотел Кремль. Можно подумать, что все приехавшие сюда были непримиримыми диссидентами.
Я тогда интересовался, а выступали ли они против войны в Афганистане. Нет, не выступали. А Познер выступал. Неприятностей у него было за это множество.
Я внимательно прочитал это обширное интервью, из которого А.Тульчинский приводит очень незначительную часть. Автору не нравятся высказывания Владимира Познера. Это его право, так же как право Познера высказывать то, что думает он. Он считает, что наши иммигранты в массе своей люди не очень грамотные, плохо говорящие по-русски, мало читавшие, не ходившие на концерты, они уже не россияне и никогда не станут представителями другой страны в подлинном смысле этого слова.
С некоторыми высказываниями Познера я не соглашусь, но эти заметки я пишу не для полемики с Познером. В конце концов у каждого из нас свои взгляды и не обязательно другого перековывать в свою веру. А если пытаться переубедить, то делать это надо с тактом и стремлением понять собеседника. Меня удивляет тональность статьи, в которой Познер обвиняется в том, что “позволил себе недопустимо пренебрежительный, хамский тон”. Он “позволил себе открыто и без стеснения обидеть и оскорбить сразу много людей”. “Многие буквально скрежетали зубами от негодования по поводу его оценок”. Стилистика-то какая, замечаете? А что после этого следует по старому, давно опробированному сценарию? Угадали? Написать, что оскудел былой талант мастера, оторвавшегося от народа.
Я не хочу соглашаться со взглядами на известного и уважаемого мною журналиста, которые мне так “в лоб” навязывают. Я не буду скрежетать зубами от негодования, когда о нас говорят не так, как мне нравится. Я считаю, что скрежетать зубами - это из области патологии. Нормальный человек не будет скрежетать зубами ни в коем случае, даже если его обвиняют в том, что он мало читает, ходит в театры и т.д. Он скажет, какая чепуха, потому что он на самом деле много читает и часто ходит в театры или согласится с критикой, если он в действительности не такой уж книгочей или театрал.
Я не буду говорить за всю общину, никто мне таких полномочий не давал, да и нет у меня необходимой информации. Но я лично хотел бы больше читать и чаще ходить в театры, в музеи, поэтому критику Познера я лично принимаю.
Возможно, мы все такие театралы, но я тогда не понимаю, почему так печальна была судьба театра “Блуждающие звезды” с его замечательными артистами во главе с Еленой Соловей. Ведь полмиллиона русскоязычных в одном Нью-Йорке - это целый город.
Я не могу понять многие нравы в нашей общине, склоки, свары, чудовищную нетерпимость. А ведь это тоже наша культура. Помните, у нас даже ветеранов войны не щадили.
Мне жаль талантливых людей, которые здесь живут и не могут найти себе применение. Окружающие к ним совершенно равнодушны. Многие книги, выходящие здесь в издательствах, авторы мне присылают, и я пытаюсь с ними познакомить людей. Порою попадаются очень интересные книги. Мне жаль, что они расходятся ничтожным тиражом. Никому в общине до авторов нет дела. Как никому не было в свое время дела до Сергея Довлатова, человека с драматической судьбой, одного из очень, очень немногих людей из нашей Русской Америки за последние годы, кто обрел по-настоящему широкую популярность в русскоязычном мире, разумеется, посмертно.
Я знаю превосходных людей в нашей общине, и я знаю людей, крайне мне неприятных. Я не верю многим здесь известным людям, которые часто появляются в газетах и на экранах. Я вспоминаю, что когда я к глубокому своему удивлению нашел здесь после двухмесячных поисков Раю Бейлис, дочь легендарного Менахема Бейлиса, я обращался ко многим влиятельным людям в общине. Одинокая (в 90 с лишним лет) дочь одного из самых славных людей в еврейской истории страшно нуждалась, и мне хотелось помочь ей. Ни один из этих известных людей не откликнулся на мою просьбу помочь Рае. Обещали, но не выполняли или не могли мне уделить и секунды и отказывали через секретарш. Конечно, никто не обязан помогать одинокой женщине, дочери героического отца, но теперь многим нашим известным людям я не верю. (Кстати, Рае Бейлис мы помогли. “Мы” - это простые, не очень или совсем небогатые люди).
Я не знаю, как другие, но я здесь нередко сталкивался с самой бессовестной эксплуатацией нас нашими же соотечественниками, которым никакие законы не писаны и которые действуют порою нагло и беспардонно (только не приписывайте мне, что я всех считаю наглыми и беспардонными, я этого не говорил).
Наши газеты, которые в основном живут на игле перепечаток из Интернета, редко по-настоящему откровенно затрагивают наши проблемы, а чаще серьезный анализ подменяют амбициями. Часто ли мы говорим правдиво о наших проблемах? Мы опасаемся рекламодателей или мнения читателей или радио-телеслушателей, часть которых привыкла смотреть на этот мир через шоры, не желает расставаться со своими стереотипами и своим экстремизмом и уверена, что на все у нее есть готовые ответы. И это тоже наша культура.
Почитаешь наши газеты, так весь русскоязычный мир вокруг нас страдает пороками и прозябает, одни мы олицетворяем ум, честь и совесть нашей эпохи. Горбачев плохой, Познер плохой, тот плохой и этот. Кто хороший-то, с кем останемся? Когда мы избавимся от зуда всех вокруг себя чернить? Если бы наш творческий потенциал был равен потенциалу критическому, сколько бы известных людей мы дали миру.
В свете вышесказанного (а я мог бы продолжать еще долго) я не могу понять, почему нам надо обижаться на Познера, который, кстати, лично никого не оскорбил. Может, стоит задуматься, в чем он прав и в чем он не прав, что надо сделать для того, чтобы стать лучше и добрее, а не становиться в позу смертельно обиженных.
Вы заметили, я ни разу не говорил от имени других, а только от своего. Это я своим потенциальным оппонентам, которые, возможно, с возмущением будут писать о том, что я обобщаю. Нет, я говорю о своем видении некоторых сторон нашей жизни. А вы имеете право на свое. Но не будем считать ни ваше, ни мое мнение окончательным, единственно верным и приравнивать его к вердикту истории.
И почему мы должны ополчаться на Познера, если он видит мир по-своему? Почему А.Тульчинский считает “навязчивой манией” слова Познера о президенте Джордже Буше как о человеке ограниченном? Какая в этом крамола? На днях выходит в свет книга корреспондента “Нью-Йорк таймс” Фрэнка Бруни “Прорыв в историю”, где Буша обвиняют в невежестве и вульгарности. Почему Бруни или Теду Тернеру можно так считать, а Познеру нельзя? Я сам с симпатией отношусь к Бушу, но не считаю, что все должны говорить в его адрес только хвалебные слова.
А.Тульчинский сам признается, что есть среди нас малокультурные люди, есть мало читающие и вовсе не читающие. “Но далеко не так много, как хотелось бы этому стареющему сатиру”. Вот и вся аргументация. То есть никакой. Все как в старину. Отдельные недостатки, надо признать, имеются, но в целом все сказанное оппонентом считать клеветой.
Говоря о нашей культуре, не имел ли в виду Познер и культуру полемики, которая у нас напрочь отсутствует. Полторы страницы газетной площади посвящено комментариям к словам Познера, но комментариев нет, а есть только эмоции и уничижительные оценки. Или непонятные мне глубокомысленные рассуждения.
“Познер допускает еще большую ошибку: он умышленно называет нас одним словом - иммигранты, а ведь на самом деле наши люди - это многослойный пирог, где есть взрослые и дети, молодые и средних лет люди, и каждый пласт развивается или не развивается в иммиграции по совершенно разным законам”.
Не знаю, как вы, уважаемые читатели, но я нормально отношусь к слову “иммигрант”, не вижу здесь никаких происков “зловредного” Познера и не хочу быть “пластом” многослойного пирога.
В завершение хочу привести слова Михаила Зощенко, того самого, которого “разоблачали “ вместе с “блудницей” Анной Ахматовой. “И вдруг сердце у меня смягчается, и мне неохотно думать о плохом. Рисуется замечательная жизнь. Уважение к личности и мягкость нравов. И любовь к близким. И отсутствие брани и грубости”.
Я не к тому привел эти слова, чтобы призывать вас отказаться вовсе от критики и острой полемики. Нет, я к тому, чтобы выяснение взглядов было без “брани и грубости”, которыми мы унижаем не других, а себя.