«ДЕТСКИЙ САД»

Помада!
Надо сказать Лизе "спасибо", хороша помада, не липнет, и цвет что надо!

Может, заметит? Да, если волосы подкрасит, совсем даже ничего.

По коридору бегает персонал.

Ах, я знаю, почему у этих негритянок такие шеи, их предки носили корзины на головах. Но откуда у них такие попы? Хорошие, наверное, зубы! Плохими зубами «такое» не наешь!
Мои зубы подкачали - протез все же!
А что протез! У всех голливудских звезд протезы!

Ида смотрит на свои зубы в зеркало, скалится, потом улыбается своему отражению. Помада ей нравится однозначно, а вот кто ей не нравится точно, так это ее зубной врач, или, как говорят тут, - дантист. Заставить бы его самого такой протез носить, чтобы знал, думает Ида.
Поправляет прическу. Кто бы ей сказал 15 лет назад, что в 70 лет можно влюбиться так же, как в 18.
Двоих детей родила, внуки взрослые, а что такое любовь настоящая, узнала только сейчас. Яшу похоронила, кто бы мог подумать?
Нет, лучше сюда ходить, чем во дворе сидеть на лавке.
Хотя что уж там за любовь была, но он был хулиган, и потом эвакуация, какая тут любовь! Уехала - забыла. С глаз долой - из сердца вон!
Ида оправляет кофточку, заходит в общий зал.
Точно, что стар, сто млад!
Детей в детский сад водила, теперь сама хожу. Но все же тут неплохо. Кормят, английскому учат (кому он нужен, этот английский в 75 лет, если только на том свете по-английски говорят), танцуем иногда.

Бруклин. Лето, плавится асфальт.
Сами пожилые люди называют это место «детский сад». Приезжают сюда старики со всего Нью-Йорка, точнее, их привозят.
Тут за ними ухаживают, развлекают, водят на экскурсии, лечат, а вечером развозят по домам. Все лучше, чем одному дома сидеть, какое-никакое, а общение.

Идин возлюбленный моложе многих, ему 68. Но уже ходит с палочкой. Сядет в уголке, музыку слушает, а когда в настроении, такой шутник. Как фонтан! Лет хоть и много, а глаза молодые. Ведь важно не сколько человеку лет, а на сколько он себя ощущает. Последнее время Ида себя ощущает, и при этом очень неплохо.

Смех и грех, - думает Ида, проходит мимо него, касается плеча, здоровается.
Её Петя сегодня молчалив, поднимает глаза, кивает.

Как в юношестве, Ида советуется с подругами: «Что делать?»
Смелая Фира советует во всем сознаться, сама она давно туда не ходит, но принимает во всем живое участие. Женя же говорит, что надо ждать первого шага от него, где это, мол, видано, чтобы дама навязывалась.
«Дура!», - думает Ида, вот ты не навязывалась, поэтому и старая дева», но в слух ничего не говорит, только кивает.
Итак, мнения разошлись.

Веселый шофер Юра везет всех домой. Несет разную белиберду.
Ему не понять, он еще молод. Только недавно собирали по 10 долларов на его юбилей, а что делать, - пятидесятилетие.

Ида приходит домой. Включает сразу кондиционер и телевизор. Русское телевидение, одно, душу лечит. Приходит внук. Надо разогреть борщ. Он ест, крепко держит в руке хлеб. Ида любуется.

- Ба, че можно девчонке подарить?
- ?
- Да там одна, Джессика.
- А по-русски?
- Женя.
- Красивая?
- Нет.
Ида смеется. Садится за стол напротив внука, наливает в стакан, специально сваренный для него кисель (он еще с садика любит).
- А если некрасивая, зачем дарить?
- Ты не скажешь маме?
- Могила!
- Я ее люблю!
Докатились, думает Ида. Только что писал в горшок, а теперь любит.
- А может, ты полюбишь красивую девочку, зачем тебе некрасивая?
- Это все мои друзья говорят, что она страшная, а мне она нравится. Только она роста маленького, зато ее можно на руках носить. Я вообще могу на руках носить.
Внук вскакивает с места, оббегает вокруг стола и пытается поднять Иду.
Она отбивается, смеется.
- Сядь, чучелко, доешь!
- Ты почувствовала, я сильный!
- Да, да. Но ты бы лучше маму спросил, что девочке подарить, она лучше во всем разбирается.
- Нет, маме я не скажу, она сказала как-то тете Оле, что я только ее люблю, и никаких девиц она не потерпит.
Ревнует, подумала Ида, как подружек в детстве ревновала, так теперь сына ревнует.
- Смотри, Ба, если ты маме проболтаешься, я тебе ничего больше рассказывать не буду.
- Хочешь, я тебе тоже секрет скажу?
Внук отрывается от стакана и поднимает глаза. Видно, что ему дико интересно. Ида сомневалась, стоит ли говорить 13-летнему мальчику о своей какой-то странной старческой любви. И решила, что не стоит. Но мальчик уже был заинтригован.
Минут 10 они пререкались, внуку было любопытно. Ида ругала себя, что дала слабину и решила поделиться, да с кем, с ребенком! Закончилось тем, что мальчик обиделся и отошел к окну. Он долго дулся, но потом вдруг резко повернулся и сказал: «А мы целовались!» Ида не могла устоять. Ребенок признался в самом сокровенном, и она, присев на край стула, тихо сказала «А я влюблена...»

Внук приподнял брови. «Дура», - сказала про себя Ида.
- Ты что серьезно?
Ида пожала плечами, потом поднялась и стала мыть посуду.
- Ба, ну ты не расстраивайся, я, если хочешь, маме не скажу. Ба, ну я пойду, ладно?

Ида посмотрела, как он вышел из подъезда, проводила его взглядом и углубилась в страсти русского сериала. Ей хотелось забыть обо всех этих «любовных глупостях». «Тоже мне молодуха нашлась», - думала Ида, - решила на старости лет жениха найти, пора о душе думать». И так ей стало себя жалко с ее этими выдумками, глупыми бессонными ночами, мыслями о возможном будущем, что она даже немного поплакала.

Вечером позвонила дочь.
- Что это тут он бормочет, ты что влюбилась? Что ты, мама, ребенку голову всякой ерундой забиваешь. Он мне про свою девочку рассказал и говорит, что «любви все возрасты покорны», говорит, раз бабушка в 70 влюбилась, то он в 13 тоже может, а учиться он не может.
- Лиза, не ругай его. Да, мне нравится один мужчина, и я поделилась, а больше мне не с кем.
- Ты серьезно? (Было слышно, что дочь взволнована).
- Пока не знаю.
- Мам, ну ты меня, конечно, прости, но я, ты знаешь, не против. На самом деле все лучше, чем одной.

Ида улыбнулась, про себя, конечно, Лиза говорит это из жалости. Ей было бы удобно, если бы она была не одна.

Когда Ида ложилась спать, было около 5 утра. У нее очень кололо сердце.
Надо завязывать с ЛЮБОВЬЮ, она вызывает сердцебиение при полном отсутствии объекта вожделения, подумала Ида.

Утро было жаркое и липкое, и сердце по-прежнему ныло, Ида решила, что никуда не пойдет и вообще подумает, стоит ли ходить в «детский сад». Может, как тогда в эвакуации, с глаз долой - из сердца вон.
Весь день она плохо себя чувствовала и по большей части лежала. К обеду пришел внук. Вошел как-то боком и странно смотрел.
- Что ты так смотришь? Что я - прокаженная?
- Что значит прокаженная?
- Эх ты, американец, чему вас учат, может целоваться?
Ида сердилась на него, что он проболтался Лизе, и на себя тоже за свой длинный язык, но не могла понять, на кого больше.
Диалог у них не вышел, внук поел и ушел.
Сериала не было, и Иде стало совсем нехорошо.
Раздался звонок.
- Ида, здравствуйте, вы сегодня не пришли в «детский сад». Вы плохо себя чувствуете? Это Петр.
У Иды перехватило дыхание. А ее Петя продолжал.
- Давайте поговорим.