Читатели делятся..

Уважаемая редакция!
Не знаю, может, и не стоило писать, но все-таки захотелось поделиться с вами хоть и анекдотичным, но и реальным случаем из моей жизни.
Моя семья - стопроцентно еврейская. Но мы, живя в Америке уже больше 20 лет, привыкли отмечать некоторые местные праздники, как свои собственные. У меня есть близкий друг, которому моя всеядность как кость в горле уже много лет. "Леня, ну как ты можешь отмечать это Рождество, покупать елку? Ду бист аид? Ну, так и не забывая, что ты еврей!".[!]
Честно говоря, об этом я не забываю, и никогда не забывал. Да и как забудешь, когда тебе сделали обрезание в те годы, когда таких, как я, счастливчиков в моем городе можно было пересчитать по пальцам. Наши родители боялись быть неправильно понятыми, попасть в немилость, но мой папа, земля ему пухом, настоял. Отец Лени, кстати, за моим тогда не последовал. Не захотел связываться с начальством.
Ну так вот, на нынешнее Рождество решили мы с женой и дочерьми пойти в ресторан, посидеть за бутылочкой вина. Остановились на турецком ресторане. Вы спросите: почему на турецком, да еще в Рождество? Не знаю, захотелось в турецкий. Вы можете удивиться мне, но как удивился я, когда, зайдя в кабачок, увидел не полупустой зал, а битком набитый, причем сидящие за столиками к туркам не имели никакого отношения. Если не считать наших соплеменников из бывших советских среднеазиатских республик и выходцев из Кавказа, которых легко спутать с бывшими жителями Стамбула или Анкары. То есть в зале были одни «русские», большей частью молодые евреи, весело отмечавшие Рождество.
Но еще веселее стало тогда, когда немного позже в ресторан вошла группа хасидов и стала предлагать за небольшое пожертвование книжечки на религиозную тематику. В общем, все в этот вечер были при деле. Я даже предложил подошедшему хасиду рюмку водки, но он сморщился, мол, на работе не пью. Ну, нет, так нет.
Но самое смешное было в конце вечера. Мы уже одевались, когда мужчина за соседним столиком, с кипой на голове, бывший явно в замечательном расположении духа, обратился к нам: Мэрри Кристмас, хаверим! Мэрри Кристмас, господин хороший.
Когда я рассказал об этой истории Лене, он только грустно покачал головой, произнеся: куда идем?
А куда ты меня пригласишь, дружище?
Алекс