БАГИО, ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА НАЗАД...
Рассказывает Лев Харитон, обозреватель газеты «РУССКАЯ МЫСЛЬ», Париж.
Читатели «Русского базара» помнят, наверное, мои воспоминания о Якове Мурее, бывшем москвиче, давно уже делящем свою жизнь между Тель-Авивом и Парижем. Мне выпало счастье знать с конца 50-х годов этого человека, замечательного гроссмейстера, оригинальнейшего аналитика и мыслителя.
Яша эмигрировал из СССР в 1977 году, и случилось так, что его шахматные и жизненные дороги вскоре пересеклись с Виктором Корчным. Выдающийся гроссмейстер в ту пору победил в соревновании претендентов и готовился к матчу с Анатолием Карповым. Корчной пригласил Мурея быть его секундантом.
Матч между Карповым и Корчным проходил на Филиппинах в Багио и явился, несомненно, самым интересным и скандальным соревнованием в шахматной истории. Было это ровно 25 лет назад!
Мне довелось не раз беседовать с Яшей на тему «Багио». Вот некоторые его воспоминания.
«Как шахматный профессионал, я, конечно, был счастлив участвовать в этом историческом матче. Но когда я думаю о том, что происходило за кулисами, меня переполняют горечь и отвращение. Было слишком много ненависти с обеих сторон...
Корчной проиграл матч, потому что уделял слишком много внимания не шахматам, а всему, что творилось вокруг матча. Виктором полностью управляла Петра Лееверик. Я понимаю, что после десяти лет сталинских лагерей она ненавидела советских, но она так многому плохому научилась у них! В Багио она часто оскорбляла секундантов Корчного, оказывала давление на всех...
После проигрыша Корчного в 32-й партии я плакал. Я так хотел, чтобы он стал чемпионом мира! Я сказал Петре: «Теперь сын Виктора погибнет в Сибири». Ее ответ был шокирующим: «И пусть погибнет. Виктор уехал из СССР, чтобы спасти свою жизнь!» Я рассказал о ее словах Корчному. А он и бровью не повел, спокойно ответив: «Ну и что? Я знаю ее мнение...»
Невозможно не привести эту самую, столь злополучную для Корчного партию. Она в прямом смысле стала «партией жизни». Счет результативных встреч был ничейным - 5:5. Игра, как известно, велась до шести побед, и тот, кто выигрывал в 32-й партии, становился чемпионом мира.
А.КАРПОВ - В.КОРЧНОЙ, 1.e4 d6 2.d4 Kf6 3.Kc3 g6 4.Kf3 Cg7 5.Ce2 0-0 6.0-0 c5 7.d5 Ka6 8.Cf4 Kc7 9.a 4 b6 10.Лe1 Cb7 11.Cc4 Kh5 12.Cg5 Kf6 13.Фd3 a6 14.Лad1 Лb8 15.h3 Kd7 16.Фe3 Ca8 17. Ch6 b5 18.Cxg7 Kpxg7 19.Cf1 Kf6 20.ab ab 21.Ke2 Cb7 22.Kg3 Лa8 23.c3 Лa4 24.Cd3 Фa8 25.e5 de 26.Фxe5 Kcxd5 27.Cxb5 Лa7 28.Kh4 Cc8 29.Ce2 Ce6 30.c4 Kb4 31.Фxc5 Фb8 32.Cf1 Лc8 33.Фg5 Kph8 34.Лd2 Kc6 35.Фh6 Лg8 36.Kf3 Фf8 37.Фe3 Kpg7 38.Kg5 Cd7 39.b4 Фa8 40.b5 Ka5 41.b6 Лb7. Здесь партия была отложена.
Корчной не пришел на доигрывание. Он прислал письмо: «Я не буду доигрывать и не собираюсь подписывать бланк, ибо партия игралась в совершенно незаконных условиях. Я не считаю эту партию законной. Матч не окончен. Я оставляю за собой право жаловаться в ФИДЕ на недопустимое поведение советских, враждебность организаторов, недостаточную активность судей». Не пришел Корчной и на закрытие матча.
«Это был мой протест, - вспоминает он в своей книге «Антишахматы», - против поведения советских и Кампоманеса (тогдашний президент ФИДЕ - Л.Х.). Считаю себя правым на все сто процентов. В матче, превращенном в побоище, где при пособничестве жюри были выброшены к чертям все понятия о честной игре, где бессовестно нарушались правила и соглашения, - в таком соревновании церемония закрытия превращается в место казни бесправного...»
