Пьер Карден: Я хотел бы умереть вместе с модой

«Я продам свою империю, которая весит полтора миллиарда долларов. - заявил несколько месяцев назад, запустив пробный шар, Пьер Карден, которому в прошлом году исполнилось 80 лет. - Не сразу. Через пару лет. Я уже получил множество предложений. Любопытно посмотреть, как ею будут управлять после моего ухода».
Думаю, что великий портной лукавит. Не продаст. Останется стоять у руля на капитанском мостике до последнего дыхания, убежденный, что империя его не переживет и канет в небытие вместе с ним. Эгоист, как и все гении, он и сейчас озабочен тем, чтобы оставить свой след в истории моды. Пышные проводы Ив Сен-Лорана вызвали у него чувство ревности, и поэтому он предпочел прежде всего отпраздновать свой юбилей по ту сторону Атлантики, собрав самые громкие имена мирового джет-сета.
Собственно говоря, кроме работы, Пьера Кардена ничего не интересует и поныне, и он собирается - совсем еще нескоро - уйти в мир иной со своего рабочего места. Этот мультимиллиардер - по сути своей купец и аскет, парвеню и скупой рыцарь - одержим страстью созидания и накопления. На него трудятся 200 тысяч душ в 180 странах. Как молитву, он твердит отцовскую заповедь: «У каждого человека, Пьетро, должен быть свой чердак, где он хранит запасы на черный день». Его «чердаками» стала недвижимость. Он владеет 1200 предприятиями, сотнями магазинов и бутиков, двумя десятками ресторанов «Максим’c», театрами в количестве четырех, особняками, журналами и проч., и проч. Его последнее приобретение - некогда принадлежавший маркизу де Саду замок, с которым он теперь не знает, что делать. «Нет, я отнюдь не стремлюсь стать самым богатым человеком на кладбище, - повторяет Карден. - Но мне известно, что значит не иметь куска хлеба. Возможно, именно это чувство продолжает подспудно оставаться моей движущей силой».
Человек, который
стал этикеткой

Кутюрье называет себя 100-процентным венецианцем. Его деды зарабатывали себе на хлеб торговлей льдом, который они привозили с Доломитовых Альп, а родители безуспешно пытались разбогатеть на вине. Когда же появившемуся на свет неподалеку от Венеции Пьетро Кардини было всего два года, его отец и мать вместе с семью детишками в поисках счастливой доли перебрались во Францию, где обосновались в Лионе, исторической столице ткачей. Перед тем как отправиться в путь на велосипеде в Париж, Пьер зашел к гадалке. «Никогда в жизни мне не доводилось видеть человека, которого ждет такая замечательная судьба, - сказала ему, казалось бы, дежурную фразу ясновидящая, разглядывая ладонь. - Ты всего достигнешь в жизни...». Согласно легенде, гадалка же порекомендовала ему обратиться за помощью в некоему месье Вальтенеру, который проживал в доме № 82 по парижской улице Фобур Сент-Оноре. Судьботворное рандеву состоялось в ноябре 1945 года, а на следующий день день 23-летний молодой человек уже работал в известном доме моделей «Пакен». Таланту часто сопутствует удача: Жан Кокто, который готовил съемки фильма «Красавица и зверь», заказал костюмы у «Пакена» для своего любовника Жана Маре и попросил Пьера, который был с тем одного роста, их примерить. Так Карден, по его собственным словам, стал первой в мире мужской моделью. Кокто даже предлагал ему роль в кино, но Пьер хотел одного - быть кутюрье. По рекомендации друзей его взял на работу Кристиан Диор, у которого он, однако, не прижился и пустился в собственное плавание. В 1950 году Карден создал собственный дом, а год спустя показал первую коллекцию. Самоучка, не имеющий даже диплома об окончании средней школы, Пьер с крестьянским упорством и маниакальной хваткой начал вести свое хозяйство. Он единственный кутюрье, который всю жизнь обходился без банков, не брал кредитов и никогда никому ничего не был должен. «Я сам себе президент и генеральный директор, банкир и бухгалтер», - бравирует месье Карден, напоминающий порой бальзаковского Гобсека. Он и поныне сам подписывает все счета и чеки, а в школьной тетрадке фиксирует доходы и расходы, работая по 12 часов в сутки.
Он одевал знаменитых мужчин и женщин - битлов, Софи Лорен, Жаклин Кеннеди, Марлен Дитрих... Еще в 60-е годы газеты включили его вместе с генералом де Голлем и Брижит Бардо в тройку самых известных в мире французов. Если Карден не самый креативный из кутюрье, то он, несомненно, одарен наибольшим коммерческим чутьем. «Человек, который стал этикеткой» называлась посвященная ему биография, которая вышла в свет в начале 90-х годов. Неиссякаемый источник благосостояния - 900 лицензий с его фирменным брэндом на производство костюмов, рубашек, галстуков, духов, мебели, часов, сигарет, шоколада, макарон и даже огурчиков-корнишонов. Расходы на рекламу, которые съедают немалую часть бюджета во многих фирмах, он свел к нулю. Капиталист давно уже взял верх над творцом. Но именно Карден был одним из штурманов будущей бури, которая потрясла мир высокой моды. В 1966 году, когда его заклятый соперник Ив Сен-Лоран создал женский смокинг, Карден запустил на орбиту «космическую моду», сделав женщин похожими на инопланетянок. Сен-Лоран посвятил свой гений прекрасному полу, тогда как его конкурент пытался заглянуть в завтрашний день от кутюр. Он всегда мечтал раз и навсегда поставить на место «выскочку» Сен-Лорана, которого продажные, по его мнению, борзописцы причислили к сонму выдающихся мэтров. «Он, дескать, первый одел женщин в смокинги, - иронизируя, сводит счеты Карден. - Да Марлен Дитрих носила их, когда Сен-Лорана еще не существовало в природе! Он вообще не придумал ничего нового, не считая того, что перерисовывал Пикассо и Мондриана». Карден же не черпает вдохновение в живописи, в музыке, в литературе, которую никогда не читает, в экзотических поездках, в наркотиках. Тем не менее оно посещает его каждый день за столом.
ХоЧу, имею,
люблю

Карден считает себя прежде всего художником, для которого мода - это часть индустрии. Он первым ее демократизировал и отказался от безумных затрат, связанных с дефиле, шоу, презентациями и прочей мишурой. Гений маркетинга, он почти никогда не ошибался. Он всегда нарочито стремился быть непохожим на других, шел против моды: «Меня вначале критиковали, а потом принялись подражать. Я всегда выигрывал самые немыслимые пари». И в то время как Сен-Лорану под напором капиталистических акул, для которых он стал нерентабельным, пришлось в 65 лет ретироваться, а все другие французские дома скупили на корню американские, британские и итальянские корпорации, Карден остается в своей империи полновластным хозяином. Он весь соткан из противоречий: жесткий менеджер, стеснительный и неловкий человек, обделенный какой бы то ни было харизмой, которого его сотрудники за глаза называют «дедом» Он упивается фимиамом лести и поклонения, а свои фразы обычно начинает словом «я», за которым чаще всего следуют глаголы «имею», «хочу» и «люблю». «Богатство кружит голову лишь кретинам, - подчеркивает Карден, - я же использую деньги лишь для того, чтобы творить. Мне самому ничего не надо, и моя комната напоминает монашескую келью. Я люблю успех, от меня никогда не отворачивалась фортуна, но я равнодушен к богатству... Ем я очень мало - вареные овощи, приготовленную на пару рыбу и иногда выпиваю рюмку белого бордо для поднятия тонуса». Мегаломан, он гордится тем, что живет в условиях полной автаркии: «Я могу пить собственное вино, ходить в свои театры, носить свою одежду и пользоваться собственными парфюмами. И все это принадлежит мне на 100 процентов! Только мои сигареты, которые производятся миллионами пачек в Китае, не являются моей собственностью. Но я не курю! Когда мне чего-то в жизни не хватает, я это изобретаю». Долгие годы он ездит на стареньком «Ягуаре», за рулем которого сидит его постоянный шофер Кристиан. Он коллекционирует особняки - помимо вышеупомянутого замка маркиза де Сада, ему принадлежат дворец в Венеции, куда он наведывается максимум дважды в год, и особняк в Испании, в котором он никогда не был. В своем поместье на Лазурном берегу он развел огород, в котором для него выращивают самую дорогую в мире морковку, оборудовал гигантский пруд, где лениво плавают 4000 карпов, и вольеру для 400 райских птичек. На его псарне скучают от вечного безделья 13 колли.
Всеми русскими делами в его доме пару десятилетий занимается Жефф Книппер, утверждающий, что он потомок знаменитой русской актрисы Ольги Книппер-Чеховой. Он пробивал все российские проекты, включая открытие «Максим’са». Не будь среди наших партнеров динамичных русских предпринимателей, отмечает Жефф Книппер, мы едва бы добились серьезных успехов. Его любимая присказка «и русские имеют право быть богатыми». Однако в последнее время Карден, как мне кажется, несколько утратил былой интерес к России, где каждое начинание давалось ему немалой кровью и большими деньгами. И хотя он лет десять назад устроил первый в истории парад высокой моды на Красной площади, ожидаемого тотального прорыва на русском фронте не получилось - видимо, россиянам больше по вкусу пришелся эффектный стиль Армани и Версаче. Однако именно Карден одним из первых открыл на Западе двери для российского искусства: «Я увидел Майю Плисецкую в «Кармен», влюбился с первого взгляда, и мы стали дружить. И с тех пор я шил костюмы ко всем ее постановкам. Первые были для «Анны Карениной», потом - для «Вешних вод», «Чайки», «Дамы с собачкой»... Майя не просто великая балерина ХХ века - она воплощение танца. Она символ русской культуры». Карден привозил в Париж, а потом в Нью-Йорк ленкомовскую «Юнону и Авось», приглашал Славу Зайцева, Валентина Юдашкина, Илью Глазунова, Андрея Вознесенского, который читал на сцене его театра «Эспас Карден» стихи и выставлял свои инсталляции. В его театре шел и «Вишевый сад» с Мариной Влади в роли Раневской. В 2000 году в парижском предместье Сент-Ван он открыл культурный центр, некое подобие французской виллы Медичи в Риме, где проходят выставки, живут и работают молодые таланты.

Спал
с женщинами,
любил мужЧин

У каждого эгоцентрика свои слабости. Кардена всегда отличало непомерное тщеславие, и он охотно сравнивал себя с другим знаменитым венецианцем - Марко Поло. Его завистники утверждают, что он опередил всех французов по числу орденов, медалей, премий, дипломов и прочих знаков отличия. Он трижды получал высшую награду парижских кутюрье – «Золотой наперсток», удостоился премии Антуана де Сент-Экзюпери за единственную изданную под его фамилией детскую книгу «Сказка шелковичного червя». Он единственный член Академии наук, представляющий среди бессмертных высокую моду. Он еще и почетный посол ЮНЕСКО, который одно время помогал Чернобыльской программе. Ничто, кажется, ему не льстит так, как эфемерная близость сильных мира сего: его принимали Фидель Кастро, Нельсон Мандела, Михаил Горбачев, Цзянь Цзэмин, Беназир Бхутто.
Иногда Карден пускается в откровенность, приподнимая вуаль над своими любовными авантюрами, которые несколько преувеличивает: «Я всегда пользовался большим успехом у мужчин, чем у женщин, хотя спал и с теми, и с другими. Ведь человек я свободный. Меня любили, обольщали и домогались необыкновенные люди. В этом отношении я имел все, что делает человека счастливым. Четыре года я прожил с Жанной Моро. У меня были и другие женщины, и однажды я чуть не умер от любви, но, к счастью, работа меня спасла... И в любви я не сказал последнего слова. 80 лет - это возраст, но моя сестра дожила почти до 100 лет». «Я знала о его репутации гомосексуалиста, - делилась своими воспоминаниями Жанна Моро. - Но мне все равно. Он был способен любить и женщину». Да, модельер жалеет, что не оставил после себя потомства, но почему-то думает, что от него на свет, скорее всего, появились бы монстры. Завещание уже написано: его многочисленные племянники с нетерпением ждут своей доли. Сегодня в фаворе 28-летний Родриго, внук его брата, красавец, музыкант, математик, художник - словом, настоящий венецианец. Продолжает он опекать и усыновленных при рекламном содействии «Пари Матч» пятерых близнецов - трех молодых людей и двух девушек, которым сегодня по 23 года. Чтобы увековечить собственную память, он оставит капиталы на строительство фонда и больницы, которые назовут его именем. «Если настанет день, когда мне нечего будет делать, то я задамся вопросом: а зачем, собственно говоря, я живу? Поэтому я и хотел бы умереть вместе с модой...»