Лев Дуров: Зритель может быть талантливым или бездарным

Наши интервью
№3 (299)

Лев Дуров в предствлении не нуждается. Ну к чему представлять актера, сыгравшего сотни ролей в кино, в театре, озвучившего один из самых любимых детских мультиков - “Каникулы в Простоквашино”?..
- Лев Константинович, позвольте для начала поздравить вас - правда, чуть запоздало - с юбилеем. Десятков семь интервью дали за эти дни?
- По количеству лет, значит? (Смеется). На самом деле очень много интервью было. И прошло два юбилейных вечера - в моем театре, на Малой Бронной, и в театре “Школа современной пьесы”.
- Как вы себя ощущаете, Лев Константинович? Небось, солидным, заматерелым?..
- Господь с вами! У итальянцев есть очень хорошая пословица: “Стариков надо убивать в детстве.” Так что считайте, что меня убили в детстве...
- То, что вы имеете отношение к актерской династии Дуровых, знают как бы все. А вот к Надежде Андреевне Дуровой, “кавалер - девице”, - тоже?
- Конечно. Наш род очень разветвленный и очень древний - существует с 1540 года. Мы - шестая часть герольдической книги России. Недавно мне одна женщина прислала ксерокопию документа, в нем сказано: “Государственные преступники Петрашевский, Достоевский, Дуров отправлены в Сибирь в ручных и ножных кандалах в сопровождении жандармов и фельдъегеря.” Вот такая компания. Горячие были у меня предки, даже, говорят, буйные.
- Вы унаследовали, значит, их темперамент?
- Да, как видите. Только что в цирке на Цветном бульваре отмечали 80-летие Юрия Владимировича Никулина. Татьяна, его вдова, попросила меня выступить, я, ничего не подозревая, согласился. Выхожу на арену, клоуны меня схватили, завязали глаза и говорят: “А теперь протяни руки.” Я протягиваю, мне кладут, чувствую, живого человека и приказывают: “Неси за кулисы!” Я несу, выполняю команды: чуть правее, чуть левее. Стоп! Снимают повязку, глаза мои вылезают из орбит: на моих руках лежит клоунесса, болтает ножками. Встает, я чуть в обморок не падаю - роста она больше двух метров! И я, представьте себе, сумел вынести эту “дюймовочку” за кулисы! Говорят, мы вместе здорово смотрелись...
- Все это подтверждает афоризм Евгения Евтушенко: “… быть всегда чуть-чуть ребенком есть высшая на свете взрослость”.
- С Женей я хорошо знаком. Я первый, кто устроил поэтам-шестидесятникам поэтические вечера: в школе-студии МХАТ и в самом МХАТе. А потом они уже выступали в Политехническом, в Лужниках, во всем мире.
- Поговорим о вашей профессии как таковой. Вы десять лет проработали в Центральном детском театре. Это правда, что дети чувствуют фальшь, что играть для них надо особо? Или это - клише?
- Клише. Важно, какие дети. Талантливым или бездарным может быть не только артист, но и зритель. Талантливым зрителям - будь они взрослые или дети - туфту не подсунешь. Если дети согнаны из школ в театр, для них можно играть спустя рукава. Но делать это не стоит, потому что можно их на всю жизнь отвратить от театра. А это уже - грех. Вообще играть необходимо с полной отдачей, иначе я себе и не позволяю. Эти доски, подмостки, для того и существуют, чтобы мы тратили здоровье, а то и умирали на них. В противном случае на сцену не надо выходить. Сиди лучше дома.
- После ЦДТ вы несколько лет проработали в Театре Ленинского комсомола и уже много-много лет работаете в театре на Малой Бронной…
- Да, но сейчас я там в должности режиссера. Не главного, на главного у меня нет таланта. Я - один из режиссеров театра.
- Несколько слов об Анатолии Васильевиче Эфросе.
- Я проработал с ним в этом театре 27 лет. Это - гений, Пушкин в режиссуре. Я знаю многих режиссеров, почитаю их замечательный талант: Любимов, Захаров и так далее. Но такого режиссера, как Эфрос, у нас пока нет. Он знал психологические тонкости как никто, гениально разбирал роли, особенно женские. Он никогда не был режиссером - диссидентом или социальным режиссером. Но его спектаклей боялись, как огня, и почему-то закрывали. Я понимаю, почему. Власть предержащие знали, что они-то жлобы, а те, кто на сцене, - интеллигенция. ”Три сестры” запретили после 33-го спектакля. Чехова! “Три сестры”! Они чувствовали, что эти три девушки и их офицерское окружение - интеллигенция, а они - те самые, кто эту интеллигенцию считает не мозгом нации, а простите, говном. Это я Ленина цитирую. Они испугались этого спектакля, Фурцева закрыла его.
- А мысль о собственной режиссуре в вас не Эфрос заронил?
- Я много лет был его подмастерьем, но быть всю жизнь подмастерьем нельзя, согласны? Анатолий Васильевич был моим жестким оппонентом в режиссуре. Когда Левка-артист рядом, у ноги - все замечательно. А как только я стал самостоятельно режиссировать, тут же последовал скептический окрик: “Куда? Зачем?” Однажды он так прямо мне и сказал: “Вот стал заниматься режиссурой и не станешь Москвиным!” Я ему, помню, возразил: сколько, мол, режиссеров вышло из актеров - тот же Станиславский, Любимов, долго можно перечислять. Он отпарировал: “ Их три бешеные собаки укусили, а тебя - одна!” (Смеется).
- Вы сыграли множество ролей, из них немало - отрицательных. Например, Яго в “Отелло”, Клаус в “ Семнадцати мгновениях весны”, в “Калине красной” убедительно сыграли бандита. Актеру легче играть - положительного героя или отрицательного?
- Если честно, легче играть отрицательного. Так называемый положительный герой - всегда розовый, необходимо найти что-то такое, что зацепило бы зрителя, какую-то, я бы сказал, психологическую рваность. Героя, в том числе положительного, диктует время. Только-только закончилась война, настроение у нашего народа было такое: немцы - дураки, мы - умные. Появился Антоша Рыбкин, дурашливый солдат, убивающий немцев половником по кумполу. Потом надо было отстраивать страну, то есть не думать, а класть кирпичи. Тут как раз подоспел Коля Рыбников. (Поет). “Не кочегары мы, не плотники…” Прошло время, появился умный рабочий - Леша Баталов. А потом пришел Смоктуновский - гений, стал играть парадоксально, предложил совершенно новую систему игры. Это мы говорим о положительном герое, да? Этот герой спас, как я прочел в какой-то статье, американскую нацию. Вернее, она спасла - Мэрилин Монро. До нее героиней американского кино была женщина-вамп, и мужчина, приходя домой, видел в своей жене нечто подобное. Начались бракоразводные процессы, рождаемость резко упала. Тогда время привело на экран Мэрилин. У нее кликуха была “блондинка-дурочка”. Но это была обаятельная, жопастая тетка. И мужики, возвращаясь домой, видели: моя жена не хуже! Кривая деторождения полезла вверх, заиграли свадьбы - так Мэрилин Монро спасла американскую нацию. Мне эта идея очень понравилась, она смешная и замечательная. Другой вопрос: как положительного героя сыграть сложнее и интереснее?..
- На интернете я прочитал, что первой вашей картиной, снятой в 1954 году, были “Верные друзья”. Значит, играли с великими Чирковым, Меркурьевым? Сейчас есть актеры такого класса?
- Это ошибка, в “Верных друзьях” я не играл. Начал сниматься в кино в 1955 году, моим первым фильмом была картина “Доброе утро”. Тем не менее Чиркова и Меркурьева я знал. Знал и Грибова, Яншина, Кторова. Таких артистов сейчас нет. Но они сейчас и не нужны! И все же настанет, думаю, время, когда такие актеры понадобятся, потому что это были мастодонты, бизоны. Когда они выходили на сцену, вокруг них возникал ореол, начинало действовать магнитное поле. Я помню Грибова в спектакле “Соло для часов с боем”. Это же невозможно было смотреть - настолько это было прекрасно! Они были театральными аристократами, а мы стали разночинцами. Причем мы сами предложили “новую” систему, говорили: это все неправда, МХАТ умирает, правда должна быть вот такая, и тому подобное. Много мы сделали хорошего, но очень много наворотили и плохого, перечеркнув то. А перечеркивать ничего нельзя!
- Вы мне кажетесь человеком интернациональным, даже немножко - юдофилом. Это правильно?
- Может быть, хотя я всегда говорю: постройте детей - еврея, араба, чеченца, возьмите автомат в руки и всех, кто вам не нравится, расстреляйте. Не поднимается рука? Так какого же хрена, когда эти дети становятся взрослыми, вы начинаете различать их по национальности, цвету кожи, религии? Кто мой главный театральный учитель? Еврей Эфрос. А сколько у меня коллег и друзей - евреев! Но я не понимаю ни национального, ни религиозного различия. И по таким признакам разговаривать не могу. Меня очень уважают в Израиле, я бывал там шесть раз! Последний раз читал стихи в маленьком городке Ашдот. Иду по нему, за мной две женщины, одна из них - пожилая, с деревенским лицом, вторая - молодая, катит перед собой коляску. Поравнялись со мной, молодая говорит старой: “Мама, тебе не кажется, что это - Дуров?” А та - ей: “Нет, это не Дуров. Что Дурову в этом дерьме делать?” - имея в виду свой маленький, пыльный город. Я понял: ага, это - наши! Или вот еще байка. Иду гулять к морю, слышу: “Изя, Изя!” Стоит женщина, ее сынок неподалеку, копается в песке. “Изя, ты видишь, идет Дуров? Иди подойди, дай ему руку!” Подходит малыш, протягивает ручонку: “Изя.” Я протягиваю руку в ответ: Лева. Подходит Изина мама: “Будешь рассказывать о нем внукам. Его скоро не будет.” Изя спрашивает: “ Он что, уедет?” Мама: “Умрет!” Ну что тут поделаешь?.. Что касается антисемитов, то я советую им прочитать статью Алексея Максимовича Горького о евреях. Я о нем думал: ну, господи, из бытовни вышел, с душком, наверное, как Достоевский. А он пишет: “Евреи - настоящие дрожжи человечества!”
- Да, эту статью я читал. Вы преподаете где-нибудь, Лев Константинович? Сейчас, мне кажется, в актеры идут действительно по призванию, ведь прожить на актерскую зарплату сложно…
- Я выпустил курс в школе-студии МХАТ, все ребята успешно работают, три актера - в нашем театре. Но больше курс набирать не буду, потому что это занимает массу времени, а его у меня нет. Надо каждый день видеть своих учеников, а не появляться, как любят некоторые педагоги, раз в месяц. Я так не могу. В актеры сейчас идут те, кто любит эту профессию, ребята понимают, что обрекают себя на небогатую, мягко говоря, жизнь.
- Лев Константинович, расскажите, пожалуйста, о своих спортивных достижениях.
- Все это несерьезно, конечно, хотя у меня был разряд и по конному спорту, и по футболу, и в хоккей я играл. Николай Николаевич Озеров был капитаном нашей футбольной команды. Очень сильная, между прочим, была команда. Расскажу вам еще одну байку. Что такое футбольная “коробочка”, знаете? Это когда тебя два игрока оттирают от мяча. Играем мы, значит, бегут на меня два лба. Озеров кричит: “Седой (такая у меня была кличка), аккуратней!” Летит навесной мяч, ударяется о землю и подскакивает, представьте, рядом со мной! Я оттягиваю резинку от трусов, мяч ложится прямо туда, и я, такой беременный, несусь мимо тех двоих к вражеским воротам! Вратарь умирает со смеху, судья растерялся: мяч-то я руками не трогал! Что делать? Вот-вот гол будет! Наконец, судья сообразил: дал свисток и назначил спорный! Через несколько дней в “Советском спорте” появилась небольшая статья под названием “Случай на стадионе “Локомотив”. В ней было сказано, что игрок команды школы-студии МХАТ Лев Дуров поймал мяч в форму - так благозвучней звучало, чем поймал мяч в трусы - и продолжал движение к воротам противника. Необходимо, писала газета, внести дополнение к правилам, запрещающее игру… формой. Так я вошел в историю футбола, таковы мои спортивные достижения.
- Вопрос на засыпку. У нас в Нью-Йорке пока не упало ни снежинки, а в Москве, говорят, снегу - по колено. Не поможете нам?
- Запросто. Присылаете самолет, мы его по макушку загружаем чистейшим снегом. А чтобы самолету не лететь порожняком, отправьте с ним “Русский базар” с этим интервью.
- Условия принимаю… Ваши новогодние пожелания читателям “Русского базара”.
- Пожелание такое: чаще улыбаться друг другу. Ждать ни от кого ничего нельзя, на невзгоды надо смотреть снисходительно. У меня есть такой замечательный рецепт: утром просыпаешься, спускаешь ноги на пол и мрачно говоришь: ну и цены, ну и бандиты, ну и погода! А потом все то же самое повторяешь высоким голосом, восторженно: ну и цены! Ха-ха-ха! Ну и бандиты! Ха-ха! Ну и погода! Настроение исправляется, ты на целый день заряжаешься. Все.


Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir