На пути к исправлению
Принудительная психологическая помощь секс-агрессорам (Sex Offender Therapy) становится главным орудием в борьбе с сексуальными домогательствами и альтернативой тюремному заключению. К такому выводу пришли эксперты Американской психологической ассоциации (APA), отметившие чрезвычайно высокий спрос на специфические тренинги для осужденных насильников и извращенцев.
Общественное движение против сексуальных домогательств сделало тренинги ещё более востребованными. Sex Offender Therapy превратилось в своего рода бизнес, на котором зарабатывают самые разные люди - от церковников, сдающих комнаты для занятий психологов с осужденными, до владельцев кондитерских, поставляющих в дни тренингов печенье, бэйглы и кофе.
Более того, за последние 18 месяцев свыше 30 млн. американцев поинтересовались у поисковика Google, как стать лицензированным терапевтом, работающим с секс-агрессорами, и можно ли заработать на подобном бизнесе.
В настоящее время в национальном реестре секс-агрессоров состоит около 800 тысяч человек. После старта движения MeToo список стал пополняться ещё быстрее, так как запуганные жертвы изнасилований, молчавшие много лет, наконец, заговорили.
Многие осужденные включены в реестр пожизненно. Они должны регулярно ходить на тренинги и одно пропущенное занятие может обернуться для них длительным тюремным сроком. Поэтому секс-оффендеры с максимальной серьёзностью относятся к тренингам, состоящим из откровенных бесед, тестов, ведения дневника, выполнения домашнего задания и т. п.
Надо сказать, что подавляющее большинство американцев не верят в исправление секс-агрессоров (особенно - педофилов). Людям свойственно желать таким осужденным неприятностей в тюрьме, пожизненной изоляции в психиатрической больнице или даже смерти. Тем не менее, статистика показывает, что именно Sex Offender Therapy является наиболее эффективным средством лечения секс-агрессоров.
Вероятность рецидива секс-преступления после продолжительного курса терапии ниже, чем рецидив любого другого злодеяния (кража, грабёж, торговля наркотиками и т. п.) после всех известных видов наказания (тюрьма, исправительные работы, ношение браслета и т. п.). Однако это вовсе не значит, что секс-агрессор должен отправляться на тренинги прямо из зала суда. В подавляющем большинстве случаев, если речь идёт исключительно о домогательствах, а не об изнасиловании, осужденный получает 6 - 36 месяцев тюремного заключения, а уже потом - принудительные тренинги.
Ни один из 2350 терапевтов, работающих с секс-агрессорами в Соединённых Штатах, не раскрывает подробностей своих тренингов. Журналистам, однако, удалось узнать, что одна из главных задач любой терапии по запросу суда - заставить осужденных отказаться от рационального объяснения своих мотивов.
Удивительно, но подавляющее большинство секс-преступников делятся на две категории. Первые уверены, что жертва "сама этого очень хотела". Вторые считают, что в момент растления/изнасилования "мои (агрессора) потребности были сильнее, чем её (жертвы)".
Иными словами секс-агрессоры таковыми себя не считают. По их мнению, они стали жертвами обстоятельств и несовершенного законодательства. Они гораздо чаще жалеют себя, чем своих жертв. Даже когда они раскаиваются, то делают это скорее для вида, надеясь на более мягкое наказание.
"Прежде чем попытаться исправить секс-агрессора, необходимо понять его мотив и модель мышления, - рассказывает один из терапевтов. - Проблема в том, что на протяжении долгих десятилетий общество ненавидело и жестоко наказывало этих людей и совсем не интересовалось творящимся в их голове".
Терапия также достигла большого прогресса в борьбе с проявлением преступных сексуальных девиаций (нетипичных отклонений) у секс-агрессоров. Раньше психологи оказывались в ступоре, когда здоровый с виду мужчина утверждал, что его тянет к детям, старикам или животным. Нездоровое влечение подтверждали тесты и детекторы лжи. Более того, таким извращенцам было трудно объяснить, почему их желания вне закона, когда Америка узаконила и продолжает расширять права секс-меньшинств.
Во многих странах с растлителями детей не церемонятся. Их сразу подвергают химической кастрации или отправляют на смертную казнь. Политкорректные же американские психологи пытаются объяснить, что тот же педофил должен сдерживать себя, постоянно повышая самодисциплину и ответственность. Иными словами, разум должен взять верх над извращённой похотью.
Ещё один интересный тренинг-подход заключается в написании заявления в полицию секс-агрессором от лица его жертвы. Это "заявление" анализируется по десяткам самых разных параметров, которые помогают ответить на самые разные вопросы - начиная с вопроса, смакует ли осужденный совершённое злодеяние, и заканчивая степенью жалости/сочувствия к объекту домогательства или изнасилования.
В анализ "заявлений" часто вмешиваются графологи, которые моментально обнаруживают связь между подчерком и особенностями личности. Именно графологи чаще всего идентифицируют ложь в поведении секс-агрессоров и рекомендуют оправить их обратно в тюрьму.
Особо стоит отметить тот факт, что после запуска движения MeToo к секс-терапевтам начали ходить законопослушные люди. Запрос "Sex Offender Therapist Near Me" вбивается в Google регулярно. Помощи специалистов просят люди, которых ещё не уличили в домогательствах и изнасилованиях, однако они чувствуют, что подобное может с ними произойти. Они сами не в силах контролировать свои желания и хотят получить квалифицированную психологическую помощь.
Эксперты пророчат сфере Sex Offender Therapy невероятную популярность. Вполне вероятно, что в будущем офисы секс-терапевтов станут такой же обыденностью, как офисы обыкновенных докторов. Американские правозащитники готовы приложить все усилия, чтобы каждый человек знал пределы дозволенного, а также сделать термины "домогательство" и "изнасилование" более понятными для каждого жителя Соединённых Штатов.
Евгений Новицкий
