"Как я стал почетным изменником Родины" (из интервью 10-го чемпиона мира Бориса Спасского газете "Челябинский рабочий", октябрь 2000)

- Борис Васильевич, 25 лет назад вы уехали во Францию. Эмигрировали по идейным соображениям или из-за обид на чиновников?
- В моих отношениях с властью идеологический аспект всегда присутствовал, потому что я был убежденным белогвардейцем. Хотя сейчас это не считается большим грехом.

- Вы, поди, дворянин и это гены в вас говорят?
- Совсем нет. Спасский – церковная фамилия. Дедушка мой получил, правда, дворянство, но очень скромное.[!] А эмигрировал я скорее по житейским причинам: моя нынешняя жена – француженка русского происхождения. В то время она работала в Москве, в посольстве Франции. У нас жуткая борьба разгорелась с советской властью, но ценой больших усилий мне разрешили-таки выехать из СССР. Вот так я стал почетным изменником Родины.

- Не из-за этих ли дрязг вы уступили шахматную корону Фишеру?
- Нет. С будущей женой у меня начались шашни и все последовавшие за этим неприятности в конце 1974, когда Бобби Фишер уже успел меня обыграть, а советская власть – покритиковать. С Мариной мы познакомились благодаря артисту Анатолию Ромашину, который недавно трагически погиб. Больше четверти века он был нашим ангелом-хранителем, мы очень дружили. Я у него даже жил, когда, словно колобок, и от дедушки ушел, и от бабушки ушел, и оказался совершенно один. Со всеми разводился – с городом, с властью, с электрификацией... Помните, как нам морочили голову всякими идеологическими штучками, вроде «Социализм – это советская власть плюс электрификация всей страны»? А я уже старичок, мне 64 года. И опытный бракоразводник.

- Нельзя ли поподробнее про это? До нынешней жены у вас еще две были.
- Первая – Надежда Константиновна. Мы с ней напоминали шахматных слонов разного цвета - никогда не пересекались. Второй брак был более счастливым: мы уже не год прожили, а целых девять. От каждой жены у меня по ребенку: Тане - 41 год, Василию – 34, младшему Борису - 21.

- Кто-нибудь из детей унаследовал ваш шахматный талант?
- Он не передается по наследству. Наш талант нерациональный, спонтанный какой-то.

- Какой Вам видится наша страна сегодня?
- Россия стала колонией. Любое государство, денежная система которого переживает коллапс, автоматически превращается в колонию.

- Вам это безразлично?
- Больно мне. Вроде вот только были вторым государством мира, а при Горбачеве за пять лет превратились в американскую колонию. Я говорил уже, что Михаил Сергеевичу мало одной Нобелевской премии – ему за это двадцать премий должны были дать...

- А не объективные ли процессы сыграли свою роль? Вы ведь сами были антикоммунистом.
- Вы имеете в виду, что социализм оказался неконкурентоспособным? Но если ты – государственный человек, то изволь подготовить процесс преобразований. А то ужас ведь один: людей ограбили несколько раз подряд.

- Жить-то будем? Вы, конечно, не экономист, но зато обладаете большим жизненным опытом: видели, как было, что стало и знаете, как надо.
- Не знаю. Для меня это слишком больная тема. Наверное, потому, что у живущих за границей обостряется чувство патриотизма. Сорганизоваться надо. После февраля 1917 года у нас все распылено. И наше сознание тоже. А ведь история России – это прежде всего история духа. Для того, чтобы бороться, надо создать нечто вроде интеллектуального кулака из ученых и людей, добившихся выдающихся успехов в своей отрасли. Я ездил по маленьким городам и селам Центральной России. Народ там очень пассивный и подавленный. Это не та нация, которая была в 1917, это нечто совсем другое. Облегчение стране и народу принесут только те, кто ближе к земле, у кого есть зацепка за родную почву.