Кому - война, а кому - мать родна...

Не вести никаких переговоров с террористами – правило, которое в ходу у многих мировых спецслужб. Как показывает практика, переговоры – и,  тем более, уступки террористам – в конечном результате только усложняют ситуацию и часто приводят к большему числу жертв. Украина этому правилу не следует уже три года. Более того, страна ведет с террористами не только переговоры, но и торговлю. Как нелегально, в виде контрабанды, так и вполне официально, с одобрения правительства и президента. Тот факт, что эта торговля ведется на крови, абсолютно не смущает тех, кто ею занимается. Более того, «верхи» убеждают народ Украины в том, что это необходимо...  

АТО и «контрабас»

Контрабанда - или, как ее еще называют неофициально «контрабас» - явление на Донбассе настолько известное, что о нем не стесняясь говорят практически все. Бойцы, журналисты, волонтеры – те, кто по долгу службы или зову сердца находятся в АТО или часто посещает территории, на которых оно проводится – в один голос утверждают не просто о существовании контрабанды, но и об огромных ее объемах. 

Разумеется, нелегальная торговля с оккупированными украинскими территориями и Россией не могла бы вестись столь долго и так вольготно без прикрытия или, как еще говорят, «крышевания» со стороны представителей власти. Сепаратистской, российской и украинской.  

С первыми двумя все и так понятно. А вот что касается украинской власти...

Хотя в зоне АТО и существуют некие мобильные группы, которые занимаются некоей анти-контрабандной деятельностью, однако на общем фоне их работа фактически незаметна и направлена главным образом против мелких контрабандистов-единоличников. Тех же, кто пытается встать на пути хорошо отлаженной машины большой контрабанды  она попросту сметает. Часто – в буквальном смысле слова. 

Один из тех, кто наиболее близко подошел к запретной теме контрабанды на Донбассе – украинский журналист Алексей Бобровников. 

Несколько месяцев он проводил в зоне АТО свое расследование, а после этого был вынужден покинуть Украину из-за постоянных угроз в свой адрес и в адрес своих близких. Однако Алексей опубликовал немало интересных материалов по поводу незаконной торговли алкоголем, сигаретами, наркотиками, химическими веществами, ломом драгоценных и цветных металлов, медикаментами и оружием. Список, разумеется, неполный. Все эти материалы можно легко найти в интернете в открытом доступе, поэтому в своей статье я сошлюсь лишь на некоторые их фрагменты. 

Алексей занимался расследованием контрабанды в так называемой «серой зоне» - это территория, которая не контролируется ни вооруженными силами Украины, ни отрядами боевиков. Между тем, именно через нее идут потоки контрабанды, контролируемые как военными, так и представителями властей.

Еще до появления в тех краях журналиста с микрофоном и видеокамерой вопросами контрабанды активно интересовался волонтер по имени Андрей Галущенко, которого в АТО называли «Эндрю». Он как раз и был представителем одной из мобильных анти-контрабандных групп, которая работала в зоне АТО под санкцией Службы безопасности Украины.

Волонтер согласился сотрудничать с журналистом в расследовании, но через непродолжительное время автомобиль, в котором он находился, попал в засаду. «Эндрю» погиб на месте в результате взрывов нескольких мин направленного действия МОН-50. Которые находятся на вооружении как украинской армии, так и сепаратистов. Инцидент произошел неподалеку от города Счастье в Луганской области, на территории, подконтрольной ВСУ. 

Появление в этом районе диверсантов со стороны сепаратистов было невозможно физически – утверждает журналист. Район отделен от противника глубокой и достаточно широкой рекой, мост через которую находится под усиленным контролем украинских военных. 

Вывод напрашивается сам собой: либо диверсантам «помогли» устроить засаду на волонтера, либо же не в меру любознательного активиста убрали представители украинской стороны. 

Как рассказывает журналист, любая торговая деятельность в «серой зоне» контролируется и лицензируется Антитеррористическим центром. Эта организация, созданная непосредственно в АТО, курирует вообще любую хозяйственную деятельность в войсках. В том числе – легальную торговлю металлом и углем. Но о легальной торговле речь пойдет ниже. 

В своих материалах Алексей Бобровников приводит цитату представителя одной из мобильных анти-контрабандных групп: «Мы ловим тех, кто ни под кем». Она-то, пожалуй, и раскрывает лучше всего государственную политику в области борьбы с контрабандой в зоне АТО. 

После гибели волонтера мобильной группы произошло еще несколько смертей тех, кто так или иначе имел отношение к вопросам контрабанды в «серой зоне». 

Можно только догадываться по поводу денежного выражения объемов контрабанды, которая ведется в зоне АТО. По примерным подсчетам журналистов и волонтеров, основанных на их наблюдениях и конфиденциальной информации, эта цифра составляет около двух миллиардов долларов США в год. 

При таких раскладах понятно, почему ни у одной из как минимум трех сторон, задействованных в процессе – я имею в виду власти самопровозглашенных республик, Россию и Украину – нет желания заканчивать войну на Донбассе. Если цифра миллиард кому-то кажется нереально большой, то я напомню: речь идет о промышленных поставках.

В качестве примера можно привести достаточно известную донецкую табачную фабрику «Хамадей», которая отправляет свою контрафактную продукцию как в Россию, так и в Украину. 

Что любопытно, по свидетельствам волонтеров, фильтры и сигаретную бумагу для этой фабрики поставляет в том числе Русская православная церковь московского патриархата – на собственных брендированных автомобилях. 

Подытоживая все, вышесказанное, можно сказать – то, что известно о контрабанде в АТО – это только верхушка айсберга. Или и того меньше.  Но даже этого, повторюсь, достаточно для того, чтобы понять, кому выгодна вялотекущая война на украинском Донбассе.  

Война войной, а уголек - по расписанию

Другая сторона медали не менее любопытная – это легальные бизнес-отношения Украины и самопровозглашенных республик. И прежде всего – импорт из ДНР угля так называемого класса А или антрацитового. 

Этот уголь Украина закупает у предприятий, которые находятся на ее же оккупированных территориях фактически с самого начала этой оккупации. Примерно по 50 долларов США за тонну. 

По официальной информации Украинского правительства, потребность страны в угле антрацитовой группы с Донбасса – 9 миллионов тонн в год, это более трети всего потребления угля. 

Уголь – это выработка тепла и электроэнергии для всего востока Украины – заявил премьер министр страны Владимир Гройсман. Поэтому Украина, дескать, и вынуждена покупать это сырье у оккупантов. 

Премьеру не поверили украинские патриоты – особенно когда узнали, что тариф на электроэнергию, которая вырабатывается из того же донецкого угля, правительство считает по любопытной формуле под названием Роттердам-плюс.

Это формула, в расчетах которой предполагается, что сырье для выработки тепла и электричества, попадает в Украину из Роттерадма, Голландия, по морю, с учетом портовых сборов и прочих расходов – даже если на самом деле это сырье идет железной дорогой из зоны АТО пару сотен километров.

Такие торговые отношения с оккупантами настолько возмутили украинских активистов – главным образом, бойцов добровольческих батальонов АТО, – что они взяли и перекрыли в нескольких местах железную дорогу, по которой уголь от оккупантов перевозили на украинскую территорию. 

Эту блокаду активисты удерживают уже более недели, требуя отменить торговлю с захватчиками и освободить всех украинских военнопленных. Каждый день они не пускают в Украину сотни составов с углем. В ответ на это власти пугают украинцев холодом и темнотой. Мол, угля в стране осталось на сорок дней и, если блокада будет продолжаться, в городах придётся периодически отключать электроэнергию, и могут начаться перебои с теплом. Министерство топлива и энергетики Украины уже предложило правительству ввести чрезвычайное положение в энергетическом секторе страны.  

В то время, как власти уверяют, что альтернативы углю из ДНР и ЛНР нет, эксперты считают, что это не так. Альтернатива есть, просто она не принесет столько барышей, сколько уголь оккупантов. 

Эксперты в области энергетики считают, что некоторые энергоблоки на украинских ТЭС можно достаточно быстро переоборудовать на работу на более дешевых видах угля и отказаться от дорогого «антрацита». Более того, уголь можно импортировать из ряда стран - ЮАР, США, Китая и даже Австралии по цене, не выше той, которую государство платит за фактически свой же Донбасский уголь – 50-55 долларов за тонну. 

Однако в украинском правительстве к этим предложениям пока не прислушались. Возможно, потому, что донецкий уголь – это олигарх Ринат Ахметов, с которым у большинства тех, кто сегодня при власти в Украине – давние деловые связи. И уголь от Ахметова для них роднее и приятнее карману. И даже если этот уголь окрашен кровью – для бизнеса это не имеет особого значения. 

И, наконец, совсем недавно украинцы стали платить за тепло и свет в домах в несколько раз больше, чем раньше. Новые тарифы, среди прочего, власти объясняли необходимостью отказаться от приобретения электроэнергии у России. Людям пафосно объявили, что, оплачивая более высокие счета, они поддерживают энергетическую независимость своей страны.

Теперь, если верить все тем же властям, Украина еще более зависима от оккупанта. И вдобавок на носу – энергетический кризис. Взрывоопасная ситуация налицо, согласитесь. 

Затянувшаяся война на Донбассе с каждым днем обеспечивает рост социального напряжения во всей Украине. Не только благодаря исключительно военным моментам, но и не в меньшей – а, возможно, и в большей степени – тому, что на разрушительном пламени войны беззастенчиво греют руки те, кто по должности должен защищать и оберегать свой народ. Обеспечить его теплом, светом и мирным небом над головой.

Сколько еще будет расти это напряжение и когда оно дойдет до критической точки?..

Андрей Барташов