Грустная история Эсти Вайнштейн
Мир страстей человеческих / Советы потребителям. Выпуск №90
На прошлой неделе на кладбище “Яркон” в Петах-Тикве состоялись похороны 51-летней Эсти Вайнштейн, судьба которой вызвала взволнованный отклик у многих светских, да и религиозных израильтян и продолжает бурно обсуждаться в социальных сетях.
Эсти Вайнштейн, порвавшая семь лет назад с общиной гурских хасидов и решившая вести светский образ жизни, 20 июня ушла из дома, не взяв с собой ни денег, ни документов. Она оставила записку, в которой сообщала, что более не в силах выносить разрыв семьей и нежелание дочерей видеться с ней и решила свести счеты с жизнью. В записке она просила похоронить ее на светском кладбище, без какой-либо религиозной церемонии, но так, чтобы на могиле лежали цветы, а во время похорон звучали ее любимые песни.
Тами Монтаг – единственная из семи дочерей Эсти, которая вслед за матерью порвала с религиозным образом жизни - поспешила сообщить об ее исчезновении в полицию, а затем позвонила сестрам, с которыми в последнее время почти не поддерживала связи. Все шесть ее сестер немедленно опубликовали призыв к матери вернуться домой и пообещали, что отныне все будет по-другому, и она сможет видеться с ними и внуками, когда пожелает. Но в то время как по радио и телевидению прозвучал этот призыв, Эсти Вайнштейн уже была мертва. Спустя шесть дней ее останки были обнаружены в автомобиле, припаркованном возле одного из ашдодских пляжей.
Тело Эсти было доставлено в Институт судебной медицины Абу-Кабир, откуда под покровом ночи семья Вайнштейн попыталась вывезти его, чтобы похоронить на иерусалимском кладбище по религиозному обряду.
Тами Монтаг обратилась в суд с требованием, во-первых, предотвратить похороны, а во-вторых, исполнить последнюю волю матери и похоронить ее так, как она сама желала.
Суд признал правоту Тами, дело получило немалую огласку в СМИ, и в результате сотни светских израильтян пришли с цветами на похороны Эсти и пели песни над ее свежей могилой. Прощальное слово на церемонии произнесли брат Эсти и Тами, которая особо отметила, что Эсти была замечательной матерью и бабушкой для ее сына и все, чего она хотела, – это жить в соответствии со своей верой и убеждениями.
А через короткое после окончания похорон у могилы Эсти состоялась религиозная церемония.
“Трудно мне, Эсти, говорить о тебе. Для меня ты навсегда осталась той, какой была первые 43 года жизни – чистой, почитающей родителей, моей правой рукой, помощницей во многих делах. Когда это случилось, ты продолжала приходить к нам, и я отдавал должное тому, что из уважения к родителям ты одеваешься скромно. Я уверен, что там тебя ждет рай”, - сказал в своей траурной речи в память о дочери рав Менахем Вайнштейн.
Шесть дочерей Эсти рассказали, что самые счастливые воспоминания у них связаны с детством, когда они вместе шли с матерью по улице, а все думали, что она – их старшая сестра. Они попросили у матери прощения за то, что все эти годы отказывались с ней общаться.
А Тами Монтаг заявила, что уважает религиозную часть своей семьи, но не чувствует никакой симпатии к сестрам.
“Они годами не хотели ее знать, а потом пытались похоронить по своим обычаям. Это наглость!” – сказала она.
Трагическая история этой красивой и еще молодой женщины невольно привлекла внимание к общине гурских хасидов – одной из самых больших (а по некоторым данным и самой большой) хасидских общин Израиля. Корни этой общины, разумеется, следует искать в Польше, в ее еврейских городках и местечках, а свое название она получила по имени городка Гура-Кальвария.
У истоков учения, на котором строят свою жизнь гурские хасиды - их легко опознать по высоким меховым шапкам, надеваемым в праздники, - стоит рабби Яаков-Ицхак из Пшисхи, прозванный Святым евреем. Учение было развито такими выдающимися деятелями хасидизма, как рабби Менахем Менделе из Коцка, рабби Симха Буним из Пшисха и, наконец, рабби Ицхак Меир Альтер, который и стал основоположником династии гурских адморов.
В основе этого учения лежит тезис о том, что каждый еврей в своей жизни должен стремиться к святости и поэтому свести к минимуму все проявления телесного начала. В результате личная жизнь гурских хасидов оказалась подчиненной определенному своду правил (“Таканону”), разработанному пятым адмором Исраэлем Альтером.
Согласно этим правилам, мальчики и девочки должны воспитываться строго отдельно, им запрещено прикасаться друг к другу, да и родителям не следует без нужды прикасаться к детям и, тем более, обнимать и целовать их, а в разговорах запрещено даже делать намек на сексуальные отношения.
Все супружеские пары в общине формируются исключительно на основе сватовства, и молодые люди обычно встречаются до свадьбы лишь два-три раза.
О том, в чем заключаются отношения между супругами и как появляются на свет дети, жениху и невесте обычно рассказывают за день до свадьбы, и когда юноши узнают о том, что им предстоит сделать с женой, они нередко впадают в панику, а то и сознание теряют Не меньшим шоком это оказывается и для девушек, потому в общине гурских хасидов было немало случаев, когда после первой брачной ночи молодая жена пыталась покончить с собой, чувствуя себя оскверненной.
Дальнейшие супружеские отношения в среде гурских хасидов также строго регламентируются. Мужу и жене рекомендуется избегать излишней супружеской близости и стараться прибегать к ней лишь с целью зачатия детей. Кровати в супружеской спальне должны стоять на расстоянии не менее метра друг от друга, в близость супруги должны вступать только в абсолютной темноте и, желательно, в субботу.
Видеть друг друга обнаженными или даже полураздетыми им запрещено, равно как запрещено и прикасаться друг к другу. После родов супругам предписывается воздерживаться от близости в течение нескольких месяцев.
На улице гурский хасид не может идти рядом с женой, разговаривать с ней и уж, тем более, обращаться к ней по имени, да и домашние разговоры должны быть только по делу. Такие отношения сохраняются между супругами и в более позднем возрасте, когда они утрачивают способность к воспроизведению потомства, и законы семейной чистоты вроде бы перестают иметь к ним отношение.
Кстати говоря, памятные многим требования о разделении автобусов на мужскую и женскую половины и все связанные с этим скандалы исходили именно от гурских хасидов.
Надо заметить, что очень многие выдающиеся раввины не раз выступали с рекой критикой упомянутых правил адмора Альтера. Особенно резко высказывался против легендарный раввин Яаков-Исраэль Каневский (Стемплер), видевший в них насилие над человеческой природой и заявлявший, что ни один нормальный человек не может им следовать. В своих нападках на гурских хасидов рав Каневский-старший доходил до того, что называл их сектой, воспринявшей христианский взгляд на отношения между мужчиной и женщиной как на нечто нечистое, что, по его мнению, не имеет никакого отношения к подлинному иудаизму.
Автор этих строк в начале 1990-х годов некоторое время учился в иешиве гурских хасидов и мог наблюдать их жизнь изнутри. Многие их тех, с кем я был знаком, были общительными, доброжелательными людьми, подлинными знатоками Торы и тонкостей Галахи и нередко обладали чувством юмора – умели оценить хорошую шутку, да и сами любили пошутить. О “Таканоне” я тогда ничего не знал и тот факт, что на праздничных застольях мужчины и женщины сидели в разных комнатах, объяснял исключительно тем, что в одной комнате все приглашенные в дом раввина гости просто не поместились бы.
Хорошо помню я и тот трепет, который испытал во время встречи с адмором: у меня на самом деле было ощущение, что от этого человека исходит свет святости и что его благословение поможет мне в жизни. Да так, собственно говоря, и произошло: вскоре после получения благословения цадика я нашел первую постоянную работу в Израиле.
Сразу после публикаций о трагической смерти Эсти Вайнштейн я связался с некоторыми своими старыми друзьями из иешивы, желая обсудить эту историю. Говорили они на эту тему, признаюсь, крайне неохотно, а что касается правил, то все в один голос заявили, что речь в них идет о неком идеале, которому, понятное дело, следует в полной мере очень немногие.
“На самом деле каждая семья живет в стенах своей квартиры так, как хочет, но на людях, разумеется, следует соблюдать правила скромности”, - сказал мне гурский хасид Иче-Менахем Люблински.
Из бесед с бывшими товарищами по учебе, а также с помощью ряда других источников мне удалось более или менее точно восстановить историю Эсти Вайнштейн, которая по непонятным причинам до сих пор не получила освещения в ивритских СМИ.
Семья рава Менахема Вайнштейна, как выяснилось, считается одной из самых уважаемых и достаточно родовитых в среде гурских хасидов. Но поиски мужа для Эсти значительно осложнил ее старший брат, еще в юности оставивший иешиву и решивший отойти от религии. Тем не менее, в 20 лет ее выдали замуж, и в этом браке, как уже было сказано, родились семь дочерей, старшей из которых сейчас 30, а младшей – 18 лет.
Увы, отношения между супругами не заладились с самого начала - о любви там, понятное дело, изначально никто и не говорил, - и когда Эсти исполнилось сорок лет, она потребовала развода. По словам Тами Монтаг, тогда она еще искренне верила, что в раввинатском суде ее поймут и посчитают ее требование вполне обоснованным. Однако раввины с подачи мужа объявили ее “бунтующей женой” и заподозрили в том, что она оказалась под влиянием брата, с которым, в отличие от остальных членов семьи, продолжала поддерживать отношения.
Видимо, предположение об участии в истории с разводом ведущего светский образ жизни брата Эсти, который вдобавок подключил к нему феминистские организации, не безосновательно. Как бы то ни было, раввины соглашались обязать мужа Эсти дать ей развод при условии, что ему будет передано право воспитывать дочерей, а она откажется с ними видеться. Это условие Эстер категорически не устраивало, и она продолжала борьбу, все больше и больше разочаровываясь в раввинах своей общины и отдаляясь от нее.
Как утверждает Тами Монтаг, в итоге ее мать попросту обманули: уговорили принять развод на условиях, при которых дети оставались с отцом, но она могла общаться с дочерьми, однако сразу после этого шесть из них по наущению отца и деда отвернулись от матери и прервали с ней все отношения. Было это в 2009 году.
- Неправда! - сказал мне Люблински, когда я изложил ему эту версию. – Насколько мне известно, Эсти время от времени приезжала к отцу и встречалась с дочерьми, но вот когда она стала уговаривать их последовать своему примеру и стать светскими, они сами отвернулись от матери.
И я думаю, что это правильно. Да, Тора предписывает почитать родителей, но она же запрещает следовать за ними, если они подстрекают тебя отказаться от Бога и стать идолопоклонниками. Поэтому дочери Эсти заслуживают не порицания, а восхищения – как дети Кораха, которые отреклись от своего отца, когда он восстал против Моше.
Убедить Иче-Менахема в том, что подобные параллели неуместны, мне не удалось: он, как и многие другие гурские хасиды, твердо убежден, что светский образ жизни является разновидностью язычества.
Что же стало истинным мотивом самоубийства Эсти Вайнштейн?
Разрыв с дочерями и те препятствия, которые чинили ей лидеры гурских хасидов в попытке восстановить с ними отношения, как она сама написала в предсмертной записке?
Психологические и даже психиатрические проблемы, которыми она якобы страдала, как настаивают сами гурские хасиды? Или то и другое вместе, а также разочарование в светском образе жизни?
Точного ответа на этот вопрос мы, разумеется, уже не узнаем.
Порвав с общиной, Эсти пробовала наслаждаться с жизнью и найти в ней свое место. Незадолго до самоубийства она окончила Институт им. Адлера и собиралась работать психологом. Одновременно она написала книгу о своей судьбе и перед самоубийством разослала 150-страничную рукопись друзьям.
С учетом огласки, которую получила ее трагедия в стране, эта книга найдет своего издателя и наверняка станет бестселлером в кругах наших антиклерикалов. Но она вряд ли приведет к каким-либо переменам в образе жизни и мировоззрении гурских хасидов – для этого нужна совсем другая книга. Хотя... как знать.
“Новости недели”
comments (Total: 1)