Балаган

Идея выглядела простой до гениальности. План был отработан до мелочей. Роли распределили по интересам. Реквизит обошелся почти даром.
- Русский мужик доверчив до мозга костей, хотя и старается скрыть тот изъян натуры хитрым прищуром, - делился житейским опытом Мефистофель, сидя у костра и перебрасывая с одной ладони на другую пылающую жаром картофелину. - Ты расскажи ему сказку, задури мозги, и он с радостью поделится последней рубахой. Только сказка должна быть правильной... Эффективнее всего действует обещание светлого счастья в недалеком будущем.
Мы сидели, открыв рты, и жадно ловили его откровения. Сила ума Мефистофеля приводила нас в трепет.
- Женщину обмануть труднее, - разломил он печеную картофелину на две половинки. - Но есть три приманки, на которые она клюет безотказно: красота, молодость и суженый. Уродливой скажи, что она красавица, старой - что она молода, одинокой - что ее ждет любовь, и каждая из них поверит тебе всей душой.
Мефистофель куснул рассыпчатую плоть и по-собачьи задышал открытым ртом, остужая кусок картофеля. Мы тоже выкатили из углей по бульбе, и каждый остервенело дул на вожделенный корнеплод. Ночь обнимала нас черными крыльями, звезды мерцали над головой огнями святого Эльма, заманивая доверчивых путников в гиблую топь космоса.
- Однако главная хитрость состоит в том, что и те и другие легко попадают в капкан, который ставят ловцы душ испокон веков, - он доел картофелину и вытер руки о шорты. - Все хотят жить вечно. Но не потому, что любят жизнь, а потому, что боятся смерти.
Мефистофель шлепнул жирного комара на лбу, задумчиво стряхнул его и помешал палочкой содержимое котелка. Бурая жидкость разошлась кругами, со дна всплыли лягушачьи лапы, змеиная шкура, хвойная труха и прочая гуща. Он одобрительно причмокнул губами, аккуратно разливая эликсир по аптекарским флаконам.
- Ну, еще один прогон, - сказал он, - и будем трогаться.
Мы повторили все с самого начала, загрузили пожитки в повозку и с первыми лучами солнца двинулись в путь. Не скажу, чтобы мы сильно волновались, но некоторая нервозность все-таки присутствовала.
Дорога петляла вдоль леса, то углубляясь в чащу, то выныривая на кромку пшеничного поля. Невыносимо стрекотали кузнечики, терпко пахли травы. Мерин по кличке Сивый послушно шагал вперед. Повозка катилась, бренчал пустой котелок. Батон сидел на облучке, держал вожжи и насвистывал нехитрый мотивчик. Муха притулился рядом и клевал носом. Мефистофель замыкал шествие. Я томился в клетке. От мерности движения и бессонной ночи клонило в сон. Изо всех сил борясь с подступающей дремой, я напряженно вглядывался в щелочку полога. Городские постройки приближались с каждым шагом.
Мефистофель распрощался с нами на развилке. Повозка двинулась дальше по дороге, а он пошел тропинкой в обход.
Мы миновали свалку, прошли окраину и направились к центру городка. Аборигены стали попадаться чаще. Они с недоумением провожали нас взглядами, иные останавливались и чесали в затылках. Один велосипедист с бидоном на руле засмотрелся и въехал в фонарный столб.
Рыночная площадь уже гудела в торговом азарте. Восточные мужчины в тюбетейках, сладко улыбаясь, обвешивали простаков. Джигиты в кепках-блинах и их крикливые женщины с золотыми зубами весело обсчитывали недотеп. Бабушки в скромных платочках доброжелательно подсовывали растяпам подгнившие овощи. Простаки, недотепы и растяпы норовили стащить что-нибудь с прилавков.
Сивый мерин остановился в центре рынка на небольшом пятачке. Батон повесил ему на морду торбу с сеном и трижды ударил в бубен.
- Уважаемая публика! - зычно крикнул он в толпу. - Начинаем бесплатное представление всем на удивление! Заезжие артисты всемирно известного балагана продемонстрируют вам чудеса силы, ловкости и смекалки. Вы увидите Великого мага, Богатыря Вавилу и Дикого человека с Араратской горы. В нашей программе: чтение мыслей на расстоянии, переливание жидкости из пустого в порожнее и прочие загадочные феномены. Только одно представление!
Народ останавливался, скептически слушал зазывную речь Батона и вновь отворачивался к прилавкам с товаром. Только два мальчишки прочно заняли зрительскую позицию. Один сосал леденец на палочке, другой - ковырял в носу.
Ничуть не смутившись отсутствием публики, Батон расстелил на земле кусок дерюги, сбросил с плеч пододеяльник, изображавший плащ и вынул из повозки две пудовые гири. «Богатырь Вавила» поиграл плечевыми мышцами, размял с хрустом пальцы и, покраснев от натуги, принялся перебрасывать из одной руки в другую гири, выжимать их по одной или обе одновременно.
Муха стучал в бубен и подбадривал его голосом. К мальчишкам, которые забыли о леденце и неполадках с носом и стояли, полуоткрыв рты, присоединилась женщина с кошелкой.
- Бедненький ты мой, - сердобольно покачала она головой. - Что ж ты так надрываешься?!
Батон уже весь был в поту и с трудом ворочал чугунными шарами. Костыли ему мешали. Он отбросил их, закусил нижнюю губу и с упорством космонавта заработал руками.
- Вот и я ему говорю, - вступил в разговор с сердобольной женщиной Муха. - Ну, чего ты надрываешься?! В твоем почтенном возрасте пора уже думать о душе. Сидел бы себе в инвалидном кресле, слюну пускал и вспоминал детство. Уж сто сорок лет стукнуло, а он, как мальчишка, дурака валяет.
Женщина оторопело глянула на Муху и проворно юркнула в толпу. Вместо нее на пятачке остановились двое мордатых парней в тренировочных костюмах. Они лениво жевали жвачку и смотрели сонно прикрытыми щелочками глаз.
Батон закончил свой аттракцион и театрально поклонился.
- А теперь, - просипел он пересохшими губами. - Великий махинатор и престидижитатор, маг и волшебник - Муха Египетский!
Муха спрыгнул с повозки, отдал дышащему, как загнанная лошадь, Батону бубен и засучил рукава медицинского халата, который был ему сильно велик.
- Манипуляции! - объявил он и, перебирая пальцами со скоростью света, выдал серию фокусов с обыкновенными шариками для настольного тенниса.
Мальчишки открыли рты еще шире, а мордатые парни многозначительно переглянулись. К ним присоединилось еще несколько зрителей. Муха вошел в азарт и выделывал с шариками такое, что даже у меня рябило в глазах. А когда он превратил десять белых шаров в один красный, один из мордатых не удержался и крякнул: «Во дает, ядрена вошь!»
- Чудо великого Магриба! - объявил Батон и торжественно ударил в бубен. - Переливание из пустого в порожнее!
Муха вынул из карманов халата два граненых стакана и наполнил один из них водой из бутылки. Потом он стал переливать воду из одного стакана в другой, постепенно убыстряя движения. Через некоторое время стаканы летали так быстро, что их не было видно, а сгусток воды стоял на месте и не проливался. Публика прибывала, открытых ртов становилось все больше и больше.
Когда Муха победно вскинул руки со стаканами, в каждом из которых было ровно по половине воды, зрители разразились аплодисментами. «Великий махинатор» лучился счастьем.
- Вот черт! - ахнул какой-то эмоциональный посетитель рынка. - Такой маленький, а уже артист.
- Понятное дело, - важно протянул Батон. - Он же двести восемьдесят лет тренируется.
Народ растерянно хохотнул, а Муха приготовился к следующему фокусу. Он попросил кого-нибудь из зрителей одолжить ему свеклу, картошку или морковь покрупнее. Ему поднесли хорошую брюкву. «Маг» продемонстрировал обыкновенный перочинный нож, на секунду застыл в экстазе вдохновения, а через мгновение продемонстрировал изумленной публике овощную скульптурную группу «Машенька и медведь». Статуэтка была выполнена виртуозно. Муха в этот раз превзошел самого себя. Успех был ошеломляющий.
Уже почти все посетители рынка толпились возле нашего балагана. Я чувствовал, что Мефистофель должен был быть где-то здесь, но не видел его за головами зрителей.
- Гвоздь нашего представления, - объявил Батон, как профессиональный конферансье. - Феномен природы, тысячелетняя загадка человечества: чревовещание и угадывание мыслей на расстоянии! Дикий человек с Араратской горы!
Батон и Муха отдернули полог повозки и продемонстрировали мою клетку. Народ испуганно охнул и отпрянул в стороны.
- Что это он такой скрюченный? - спросил кто-то из задних рядов.
- Посмотрел бы я на тебя в его возрасте, - ехидно ответил Муха. - Ему в этом году пятьсот тридцать шесть лет стукнуло.
- А почему - в клетке? - поинтересовалась женщина в грязном переднике.
- Так ведь дикий человек, - охотно пояснил Батон. - Иногда бросается на людей. Но мысли читает, как миленький. Задавайте вопросы.
- Сколько у меня денег? - выкрикнул дядька с рюкзаком.
Я сосредоточился и внятно произнес:
- Десятка в кошельке и сотня - в правом ботинке.
Дядька покраснел и скрылся в толпе. За ним поспешила сердитая женщина с авоськой. Дальше вопросы уже сыпались, я еле успевал отвечать. Зрители радовались, как дети, спрашивали имена домочадцев, загадывали числа или слова, просили угадать номера машин и прочую ерунду. Одна старушка задала вопрос, жив ли ее сын. Я честно ответил, что тот умер тринадцать лет назад от денатурата, и указал место, где искать кости. Наконец, прыщавая девушка, прыская в ладошку, спросила, сколько ей осталось жить.
- Если без эликсира жизни, то три года, - не утаил я правды. - Причина смерти: злокачественная опухоль в левом полушарии мозга. А если с эликсиром, то девяносто семь.
Девушка расплакалась и убежала. Народ примолк. Тут из-под морды мерина шагнул Мефистофель, как будто все время стоял рядом.
- Вот, - сказал он и бережно продемонстрировал белую панамку, в которой лежали аптекарские флаконы с бурой жидкостью. - Осталось пять штук. Остальное уже продали. Позовите девушку. Дешево отдадим. Жалко ее, такая молоденькая...
Двое мордатых шагнули в нашу сторону, но толстый узбек опередил их, выкрикнув на ломаном русском языке:
- Даю полсотни за весь товар!
Что тут началось!.. Похоже, Мефистофель недооценил реакцию публики. Я побоялся, что нас растопчут на месте, но милиция прибыла вовремя.
- Граждане! Всем разойтись по местам! - деревянным голосом прохрипел мегафон.
... Нас доставили прямо в кабинет старшей пионервожатой. Бабариха загасила сигарету в баночке из-под шпрот и сдвинула к переносице густые брови. Мы понуро стояли в рядок, изображая покаяние.
- Все дети, как дети, - прогудела она сочным басом. - Ну, подраться, там или стекло разбить, ну, матом обслуживающий персонал послать, наконец! А ты, Мефистов, все с каким-то вывертом хулиганишь! Балаган какой-то, понимаешь ли, устроил! Эликсир жизни продавал! Это ж только додуматься надо! Зачем ты его продавал? Ты же живешь в развитом социализме, до светлой эпохи коммунизма - пара шагов! У тебя все есть: бесплатное жилье, образование, медицинское обслуживание и счастливое детство! Зачем тебе деньги?
- Мы, это... - промямлил Мефистофель - Хотели кругосветное путешествие совершить в Истамбул.
- Кругосветное... В Истамбул! - хмыкнула Бабариха и прикурила новую сигарету. - Двойка тебе по географии!
Она дымила болгарский табак, а мы переминались с ноги на ногу и шмыгали носами.
- Костыли-то зачем из медкабинета стырили? - уже спокойно спросила она. - И лошадь у совхозного сторожа увели.
- Мерин сам приблудился, - вскинул честные глаза Батон. - А костыли мы для реквизита взяли.
- Ну, а Аратского зачем в кроличью клетку сунули? - не унималась пионервожатая.
- Это я придумал, - блеснул Муха слезой в правом глазу. - Чтобы жалостливее было. Народ убогих в беде не бросает.
- Вот уж точно - убогие, - цыкнула она зубом и вновь напустилась на Мефистофеля. - Одно дело, если бы ты сам безобразничал, а то рекрутов набрал. Из пионеров ярмарочных шутов делаешь, души детские калечишь. Надоел ты мне, Мефистов. Раньше надо было тебя из лагеря исключать: когда ты девчонок из третьего отряда в старый фонтан загнал и обещал всех к утру царевнами-лягушками сделать или когда малышня в песочнице череп рогатой собаки нашла. Как дураки, ученых вызвали, думали сенсация будет. Один позор заработали! А во время игры «Зарница» что было?.. - печально махнула Бабариха рукой. - В общем, так: завтра же первым рейсом к родителям! А вас, убогие, - испепелила она нас взглядом, - в изолятор на три дня. На кухне скажу, чтоб только манной кашей кормили.
Мы гуськом потянулись на улицу, но краем глаза я заметил, как Бабариха украдкой спрятала в ящик письменного стола последний из оставшихся флаконов с эликсиром жизни.
Летний день полыхал зноем, в лагере стояла тишина, все отряды осуществляли водные процедуры на озере. Мефистофель побрел под присмотром нянечки в палату собирать вещи. На прощание он оглянулся и подмигнул. Мы помахали ему вслед. Я был уверен, что расстаемся с ним не надолго и что у нас впереди еще не одно балаганное представление. У меня не было и капли сомнения, что нас ждет небывалый успех. Такая уверенность ощущалась, наверное, потому, что мы уже отдали ему наши хромые души.
Теперь осталась только одна проблема: вынуть из тайника стопку журналов «Плейбой», которую Мефистофель экспроприировал в киоске звукозаписи во время ярмарочного представления. Надеюсь, за три дня дождей не будет и с журналами ничего не случится.
декабрь 2002 года