Незаконченные шедевры

Гениальные создания искусства виртуозны, часто и совсем не докончены, всегда почти общи, но в этом - их гениальность. Илья Репин

 

Боюсь, дорогие читатели, что о музее, носящем имя великого американского архитектора Марселя Бройера, вы ещё не слышали, ведь двери его открылись лишь в начале марта этого года. Но в прекрасном этом здании бывали мы с вами не однажды. Потому что ещё в 30-х прошлого века построен он был Бройером по заказу увлекавшейся искусством модерна и собравшей огромную коллекцию работ художников-современников  мультимиллионерши Гертруды Уитни. 

 

Там долгие годы и находился музей современного американского искусства её имени. А в конце 2015-ого он переехал в построенное в том историческом районе Нижнего Манхэттена, где демонстрировалась чуть ли не 90 лет тому назад коллекция Гертруды, новое супермодерное здание (где мы с вами, успели уже побывать). Ну а бройеровский, не менее великолепный и просторный, 5-этажный, прицельно для музея созданный дом-дворец стал филиалом музея Метрополитен.

 

Где предполагается разместить главным образом огромное, теснящееся в музейных запасниках Мет собрание современного искусства.

 

Вот и сейчас несколько более чем любопытных выставок работ современников нашему вниманию предлагается. А в их числе - экспозиция работ одной из известнейших модернисток ХХ века Насрин Мохамеди. 

В её невероятно эмоциональных живописи и фото движение, свобода пространства, скрытый эротизм... 

 

Но всё-таки беседовать сегодня мы будем не об адептах модернизма, а о выставке интереснейшей, ставшей в многомузейном Нью-Йорке гвоздём сезона, - об экспозиции незаконченных  картин великих мастеров. О собранных в музее незавершённых шедеврах таких художников как Рембрандт, Тициан, Рубенс, Дюрер, Пикассо, Поллок... Виртуозных созданиях искусства, как назвал их русский гений.

 

Конечно, мы тут же задаёмся вопросом: Что? Что заставило мастера отложить, отринуть, отказаться от дальнейшей работы над полотном, в которое уже вложено столько сил и мысли и которое, несмотря на явную незавершённость, может быть (а художник это всегда остро ощущает) причислено к шедеврам? 

 

Почему?

 Зачастую ответ можно найти в биографии художника.

 

Пример? “Портрет мадам Сезанн” был Полем Сезанном гневно отброшен в момент очередной ссоры  и горького понимания своей нелюбви к ней. Тут мы не сразу увидели, что портрет не закончен, а в том, что рядом, это угадывается сразу, можно сказать даже, что это набросок, увы, живописью не оборотившийся. Снова размолвка, теперь уже на грани разрыва. Которого так и не произошло. А писал жену многажды - 26 портретов. Такая вот любовь. 

 

Трудный  нрав художника частенько заставлял его бросать работу над картиной. 

 

Как в поистине гениальной “Вид на дом в Сен-Жозеф” или “Жардена” - в гору бегущий городок, убегающая мечта.

Пикассо: “Пионы в зелёной вазе”, “Ольга в кресле” - уходящая любовь, но и стремление не  изменить даже, а перевернуть свою жизнь, уйти от реальности и узнаваемости портрета к  глубоко субъективной живописи, к ультра сюрреализму, к  изображению произвольно деформированной натуры, создав только ему присущий стиль, как в той же неоконченной  “Женщине в красном кресле”. Ольга в прошлом, в жизнь вошла Дора Маар. Не последняя любовь. А с каждой новой - поворот в творчестве.

 

Рой Лихтенштейн и его знаменитая, несмотря на незаконченность (причина? - расставание), картина “Натюрморт с обнажённой женщиной”. 

 

И великий американец Джексон Поллок. Его прославленные “Числа”. Наверно, только настоящие знатоки в Америке родившегося абстрактного экспрессионизма углядели, что громадное полотно не завершено. А я скромно прочла в нём рассказ о своей непростой жизни и даже подсказку, как найти выход из любой самой запутанной ситуации.

Мы были на четвёртом этаже. Спускаемся на третий. И сразу великий Тициан. Вот этот холст “Агония в саду” он бросил, едва начав, потому что поспешил к заболевшему чумой сыну, которого старый художник выходил. Но бывало, что бросал Тициан близкую к завершению работу, когда нахлынувшие идеи побуждали немедленно начать их воплощение на полотне. К предыдущей не возвращался, как случилось это с гениальными “Дама и её дочь” и портретом Пьетро Аретино, знаменитого авантюриста и обманщика.

 

Свою преданнейшую, целых тринадцать лет его жизни украсившую возлюбленную Хендрикьё Стоффельс писал гениальный Рембрандт с великой любовью и проникновенностью. И со страхом потерять её. В потрясающем портрете сумел полуслепой гений отразить и доброту удивительной этой женщины, и многотерпение, и бескорыстие, и умение любить. 

Работу он не окончил, потому что заболела Хендрикьё совсем уж тяжко и умерла. Прожил старый художник в страшной нищете ещё шесть лет и похоронен был почитавшей его амстердамской еврейской общиной, не позволившей закопать тело в общей яме. Община эта и установила надгробный камень с именем великого Рембрандта, так что могила не затерялась.

Рубенс замечательную свою динамичнейшую картину “Генрих IV в битве при Иври”, хотя работа подходила к концу, отбросил: любовь стареющего художника к 17-летней Елене нахлынула таким бурным потоком, что было не до живописи. К которой тотчас вернулся, как только на юной красавице женился. 

 

А великий, нет, величайший Альбрехт Дюрер перестал работать над портретом Мунди,  узнав, каким тот, как открылось, был негодяем.

 

 Веласкес, Хальс, Рени - гений за гением. Один неоконченный шедевр за другим.  

 

Гирлянда разнонациональных талантливейших художников: немец Мэнгс, англичане Ромни, Лоуренс, Рейнольдс, фламандец Кокус, американец Стюарт... 

 

Потом прыжок через столетие - и австриец Климт, который так глубоко переживал смерть из-за него покончившей с собой брошенной им любовницы, что не нашёл сил закончить её портрет. Почитающийся французским художником испанец Пикассо в 19 лет написал себя стариком в седом парике XVIII века, рассмеялся и отбросил кисть. А наш современник, в крови которого бурлит не поддающийся определению интернациональный коктейль, сверхмодный в Европе Люсьен Фрейд, внук основателя психоанализа Зигмунда Фрейда, свою картину, на которой написал собственный углублённо психологичный портрет рядом с псом, назвал  “Портретом собаки”. 

 

Не довершил. Но это по-настоящему талантливое произведение, достойное прославленного имени. 

 

Откройте для себя Бройер-музей. Он находится в Манхэттене, на 945 Мэдисон авеню между 74 и 76 улицами (поезд метро  6  до остановки “77 Street” или автобусы 1,2,3,4 до музея).