"Кривым ружьем" по крупным мишеням

Сегодняшний выпуск посвящается памяти выдающегося гроссмейстера Владимира Павловича СИМАГИНА (1919-1968). Он покинул этот мир 35 лет тому назад, не было ему и 50. Смерть настигла его на турнире в Кисловодске. Умер как боец, после очередной победы. Остались партии, большинство из них вошли в «золотой фонд» шахматного искусства. В память о Симагине снят даже фильм под названием «Гроссмейстер» /сценарий известного драматурга Леонида Зорина/.
Своеобразный стиль Симагина, богатство и оригинальность его идей – всё это снискало ему популярность среди любителей шахмат и уважение коллег. Применительно к нему в обиход вошел термин «кривая игра» (стиль его называли «стилем кривого ружья»), хотя сам он выше всего ценил позиционное мастерство, способность вскрывать малейшие слабости в позиции противника.
«Мой шахматный идеал, - говорил Симагин, - последовательно проведенная партия, завершенная красивой комбинацией».
Тем не менее он нередко увлекался, наводя страх на сильных, и скучал порой, играл «без божества, без вдохновенья» с более слабыми.
Интересны наблюдения, сделанные писателем Виктором Васильевым более 40 лет тому назад.
В 27-м чемпионате страны, на который Симагин возлагал большие надежды, он вновь «застрял» на 11-м месте. Правда, выиграл у победителя турнира Виктора Корчного. Выиграл в своем стиле, с жертвами нескольких фигур.
Прежде, когда Симагин жил в этакой башне из слоновой кости, следующий, 28-й чемпионат доставил бы ему огромное удовлетворение: Симагин одержал несколько замечательных побед. Но теперь, когда он стал посматривать в сторону таблицы, чемпионат наводил его на грустные размышления. Состязание начал неуверенно. В четырех встречах - лишь полтора очка, причем в трех, закончившихся вничью, поражений избежал ценой тактических ухищрений. На другого такой старт мог подействовать удручающе, но Симагина раздражала не столько скудость очков, сколько отсутствие в игре оригинальности, свежести. Чувство неудовлетворенности - признак пробуждающегося вдохновения. И в партии пятого тура - со Штейном - это вдохновение заговорило в полный голос. Симагин провел партию в состоянии творческого экстаза. Комбинацию, которую он осуществил, один из комментаторов назвал грандиозной /здесь нет ни грамма преувеличения, читатели могут в этом убедиться самостоятельно - Р.В./. По окончании турнира партия получила приз за красоту. Самому Симагину победа доставила огромное наслаждение тем, что комбинация его была полностью оригинальной, не имела предшественников - это для него было дороже всего. Играя белыми, он в дебюте пожертвовал пешку, затем еще одну. Черный король остался в центре, но позиция Штейна была все же достаточно прочной. Будь на месте Штейна менее темпераментный шахматист, неизвестно еще, как повернулось бы дело. Но, к счастью, Симагину попался противник, который сам предпочитал рукопашный бой. Не задумываясь о последствиях, Штейн пошел навстречу замыслам противника. В то время, как Симагин делал последние приготовления к штурму, Штейн, демонстрируя презрение к опасности, маневрировал на ферзевом фланге. Удар был ошеломляющим – последовала жертва коня, потом ладьи, и черный король заметался под прицелом вражеских фигур. Имея лишнюю ладью, Штейн не в силах был остановить надвигавшуюся катастрофу и капитулировал.

На диаграмме кульминационный момент этой партии СИМАГИН – ШТЕЙН, Москва, 1961.
Последним ходом 27...Лxc3 черные приняли жертву второй пешки, рассчитывая с выгодой отразить угрозы противника. 28.fe fe 29.Kdf5+! Kpd8 (если 29...ef, то 30.Kd5+) 30.Kxd6 Лf8 (опасно 30...Kpe7 из-за 31.Kdf5+) 31.Лxh4! Лxe3? (решающая ошибка, шансы на спасение сохранялись после 31...Cc7, но предвидеть 38 ход белых, изменивший картину боя, было нелегко) 32.Лh8! Лxh8 33.Фxf6+ Kpc7 34.Фxe5 Kpc6 35.Kxb5 Фc5 (после 35...ab 36.Cxb5+ , а на 35...Фe7 следует 36.Лd6+ Kpb7 37.Лxb6+ Kpxb6 38.Фc7X) 36.Лd6+ Kpb7 37.Лxd7+ Kpc8 38.Лc7+! Фxc7 39.Kxc7 Лxh2+ 40.Фxh2! Лxe2 41.Фh8+ Kpxc7 42.Фc3+ Крb7 43.Фс4 Ле1+ 44.Крh2 Сс7+ 45.Крh3, и через несколько ходов черные сдались. Великолепная победа!
Симагин испытывал гордость. Но ему больше нравились партии, высеченные из целого куска, когда противники делают сильнейшие ходы, и позиционный перевес одного с неумолимой логичностью приводит его к желанной цели. Штейн же мог не принимать жертву второй пешки, мог сыграть в двух-трех случаях точнее. Поэтому Симагину, этому неисправимому чудаку, по душе пришлась партия со Спасским. В ней было меньше блесток, выглядела она чуть суховато, но зато каждый эпизод логично вытекал из предшествующего, каждый ход был подчинен стратегическому плану, служил одной цели - усилению позиционного преимущества. Партию завершила изящная комбинация. Со Спасским Симагин встретился в 14-м туре, а пока он продолжал мелкой рысцой трусить где-то в средней группе - между фаворитами и неудачниками. После партии со Штейном у него несколько поднялось настроение, но десятый тур он закончил, имея четыре с половиной очка. Не густо, что и говорить. В 11-м туре отличную победу одержал над Авербахом, и тоже с немалым числом комбинационных нюансов. Симагин неумолимо накапливал позиционный перевес, и, наконец, если можно так выразиться, качество перешло в количество: неожиданным тактическим ударом выиграл пешку, а вскоре получил подавляющее преимущество.
После взлета последовал провал - пол-очка в двух партиях. После 13 туров у него всего 6 очков и, по-видимому, никакой возможности попасть в первую четверку, дающую право на участие в межзональном турнире. Тем более удивительным оказался рывок Симагина в следующих четырех турах, где он набрал три с половиной очка. Впрочем, тех, кто хорошо знал Симагина, такой бурный финиш не удивил. Они понимали, что это взрыв, прежде всего, творческой энергии. И в самом деле, Симагин в этих партиях не собирал очки, а создавал красивые произведения шахматного искусства. Одержав в 14-м туре победу над Спасским, он на следующий день эффектно разгромил Полугаевского. Гроссмейстер Александр.Котов по итогам чемпионата назвал Симагина «героем комбинаций». Но «герой» остался верен себе. Одержав ряд эффектных побед, он тем не менее застрял в середине турнирной таблицы. Характерно, что в партиях с восемью могучими бойцами, которые опередили Симагина (а это были Петросян, Корчной, Геллер, Штейн, Смыслов, Спасский, Авербах и Полугаевский), он набрал пять очков - ровно столько же, сколько с одиннадцатью соперниками, которые оказались позади него!
Эстет во всем, он не умел и проигрывать не красиво. Известен финал партии ПЕТРОСЯН – СИМАГИН из матча за звание чемпиона Москвы, 1956, который непременно вы найдете во множестве книг по тактике шахматной игры.
Позиция на диаграмме после необязательного 43...Фхd6, можно 43...Лd7, оставляя белого короля под связкой, но тогда мы не увидели бы блестящей комбинации: 44.Фа8+! Крg7 45.Схе5+! Фхе5 46.Фh8+ Крхh8 47.Кхf7+, черные сдались.
Владимир Павлович внес много нового в теорию начал. Его имя носят системы в голландской, славянской защите, защите Грюнфельда, известны его разработки в варианте дракона.

Он принадлежит к числу тех шахматных старателей, которые могут найти самородок, даже довольно крупный, но на жилу не натыкаются никогда. Правда, он жилу и не ищет: ему больше по душе самородки. Любимое его занятие - реабилитировать, возвращать в строй дебютные варианты, на которых «официальная» теория поставила крест. Умея находить цветущие оазисы там, где другие видят лишь безжизненные пески, Симагин смело вступал в спор, не с теорией, нет, с теоретической рутиной и не редко выходил победителем. /В.Васильев, Мудрость чудака/.

К сожалению, в последнее время старателей «типа Симагина» становится все меньше и меньше...