"Напоминает игру на фортепьяно..."

(В окне пароходства Трапани...)

Предметов материальной культуры прошлого, если они не являют собой произведения искусства или не возведены в ранг антиквариата, осталось очень мало, по крайней мере, в сравнении с их первоначальным количеством. И сегодня мы с неподдельным интересом и душевной, несколько ностальгической теплотой рассматриваем старинные, оправленные в медь, овеянные, казалось, ветрами всех морей корабельные барометры, изящные лорнеты пушкинских времен, телефонные аппараты с вынесенными за корпус никелированными чашечками звонков, крытые черным лаком и еще сверкающие позолотой фирменного знака пишущие машинки со старомодными круглыми клавишами... Сообразно спирали времен эти вещи поначалу успели поразить впервые увидевших их, потом стали самыми, что ни на есть обычными, а сегодня опять привлекают нас, но уже на качественно другом уровне.
«Я не помню, при каких обстоятельствах я впервые увидел первую пишущую машинку, - вспоминал Юрий Олеша. - Возможно, что это чудо уже стало более или менее привычным, когда я уже мог заглядывать в окна Во всяком случае, не помню какого-либо дня удивлений и восклицаний по поводу этой машинки. Возможно, что я увидел ее в окне пароходства Трапани, на углу Карантинной и Строгановского моста.» В юности будущий писатель жил в доме №3 на Карантинной, первые кварталы которой теперь именуются улицей Олеши. А по соседству помещался «Торговый Домъ А.А.Трапани. Одесса, Греческая ул., соб. д. №6. Телефонъ №520. Пароходство, транспортированiе, страхованiе, комиссiя, экспедицiя» В окне этого почтенного заведения он и мог впервые увидеть запомнившуюся на всю жизнь пишущую машинку. Равным образом она могла стрекотать и в расположенном неподалеку Училище торгового мореплавания на Канатной улице или, скажем, в канцелярии градоначальника на Дерибасовской, 2.
Здесь, кстати, двумя десятилетиями раньше в положении юного Олеши мог оказаться любой, зашедший по какой-либо необходимости, одессит, поскольку именно в канцелярии градоначальника и появилась первая в Одессе пишущая машинка. «Родившись» в 1873 году в США, она через пятнадцать лет «добралась» и до нашего города. «В городской канцелярии, - сообщила в ноябре 1888 года тогдашняя газета «Одесский вестник», - с разрешения господина одесского градоначальника введен пишущий прибор под названием «Каллиграф», который состоит из ряда клавишей,.. на клавишах обозначены буквы... Процесс печатания напоминает игру на фортепиано. При сноровке дело идет изумительно быстро; слышен только однообразный стук клавишей; прибор стоит 300 рублей»
По тем временам это были немалые деньги, за которые можно было, к примеру, купить ведер двести отличного бессарабского вина или 2-3 тонны золотой украинской пшеницы. Но, по-видимому, одесский градоначальник П.А.Зеленой, как нынче сказали бы, не экономил на импортной множительной технике, тем более что отечественной еще не существовало, а «Каллиграф» считался вполне совершенной моделью. К тому же, нововведение позволяло отказаться от многочисленных писцов, с утра до ночи «перебелявших» документы, и при использовании «угольной бумаги», сиречь копирки, обеспечивало получение нескольких отлично отпечатанных копий...
Прошло не очень много времени, и одесские газеты буквально запестрели многочисленными бойко составленными рекламными объявлениями типа «Иначе построена, иначе выглядит, иначе себя рекомендует! Деньги, время, труд - все бережет новая пишущая машина «Ройяль» или «Всякие новейшие усовершенствования в области пишущих машин соединены в пишущей машине «Мерседес» Пишущая же машинка «Ремингтон» стала настолько распространенной и популярной, что барышень, овладевших новоявленной профессией, долгое время называли не иначе, как «ремингтонистками». В Одессе можно было приобрести и пишущие машинки «Гаммонд», «Идеал», «Стевер», «Торпедо», «Ундервуд», «Эрика». А на Троицкой, 24 обосновалось представительство немецкой фирмы «Адлер», чья пишущая машинка, наверное, единственная среди себе подобных, обернулась «персонажем» популярного романа. «На базаре была куплена старая пишущая машинка «Адлер», в которой не хватало буквы «е», и ее пришлось заменить буквой «э», - сообщают И.Ильф и Е.Петров, повествуя об обустройстве Бендером конторы «Рога и копыта»... - Вот послал бог дурака уполномоченного по копытам! - сердился Остап. - Ничего поручить нельзя. Купил машинку с турецким акцентом. Значит, я начальник отдэлэния?» Как изъяснялись когда-то на партийных собраниях, есть мнение, что авторы «Золотого теленка» имели в виду вовсе не турецкий акцент, а звучавший с самой высокой трибуны страны грузинский, но это не более, чем соблазнительная гипотеза...
С тех пор много воды утекло и сегодня уже никому не придет в голову сравнить печатание на пишущей машинке с игрой на фортепиано. Более того, пишущая машинка, даже электрическая, казавшаяся верхом совершенства, на наших глазах стремительно вытесняется компьютером с принтером. Только стали ли мы от этого счастливей или талантливей, так это, как говорят в Одессе, еще большой вопрос. Как - никак, а «Евгений Онегин» написан гусиным пером...