Шедевры Метрополитена

Бог, человек, природа, призвание, смерть... 

Всё, что имеет значение, ими исчерпывается 

Борис Пастернак

 

Этот эпиграф не случаен. Именно такие слова можно предпослать тем обеим ценнейшим и познавательным новым выставкам, которые предлагает нам неисчерпаемый в своих открытиях музей Метрополитен. И, прежде всего, это, конечно же, выставка прибывших из  голландского Роттердама двух не виданных нами, долгие годы бывших на труднейшей реставрации шедевров великого Яна Ван Эйка. Того, кого причисляют к когорте  форвардов Ренессанса.

 

Это он, признанный новатор не только фламандского, но и всего европейского искусства, ещё в самом начале XV века теоретически обосновал необходимость тех реформ, которые привнесли в живопись и архитектуру Джотто, Мазаччо, делла Франческа, Брунелески, Донателло...  

 

Это он, ставший основоположником нидерландского искусства, наравне с великими итальянцами ставил проблемы композиции, перспективы, глубинного восприятия пространства, моделировки и пропорций человеческого тела, над которыми работали потом художники на протяжении XV и XVI столетий. Это он, Ян Ван Эйк, создал одно из величайших произведений живописи - “Гентский алтарь”. 

 

Его всегда исполненное глубокого философского смысла искусство основано на представлениях о единстве и гармонии мироздания, на признании красоты мира и человека. И, что важно чрезвычайно, он реформировал технику живописи маслом, передавая иллюзию наполненного светом пространства. В чём убеждает небольшая, но ценная чрезвычайно экспозиция в разделе старого европейского искусства на  втором этаже музея. Всего две картины в оригинальных рамах того времени. Но это два супершедевра! Ван Эйк предстаёт перед нами в сиянии своего гения. 

 

 

“Распятие”. Муки Христа и страдания всех тех, кто, не в силах ему помочь, и, сострадая, испытывает едва ли не такие же муки. Удивительно, но художник, будучи ещё и великим портретистом, сумел создать множество миниатюрных портретов, раскрыв характер и проникнув в душу каждого, кто окружил Голгофу. Это и те, кому подарил Учитель веру, и распятые рядом с ним разбойники, и римские воины-палачи, чуть ли не с удовольствием наблюдающие за мучениями казнимых.

 

“Страшный суд” - и возносимые к Богу, и судимые за грехи свои, и низринутые в ад. И всё это столь выразительно, что кажется едва ли не реальным. Впечатление оглушающее. 

 

И тут, так же, как и в “Распятии”, микро портреты каждого. И так же мельчайшие, доведенные до минимализма подробности. Будто владея микроскопом, писал Ван Эйк тончайшей кистью многофигурные свои картины. Оставившие след в искусстве на многие века. 

 

Представлены здесь будто повторяющие и композицию, и стилистику ванэйковского  “Распятия” знаменитый “Орлеанский триптих”, миниатюрный микро скульптурный складень из Нидерландов, богоявленное “Распятие” Фра Ангелико. 

Эти многоценные произведения так же, как и эскизы самого Ван Эйка, из сокровищницы Мет.

 

И даже  гениальные рембрандтовские рисунки - “Три креста”, “Распятие” и “Христос между двумя  разбойниками” - композиционно и духовной своей наполненностью восходят к Ван Эйку. Замечательно, что рисунки эти можем мы увидеть сейчас в  богатейшей новой экспозиции самых разных гравюр, которая совершенно справедливо названа “Сила оттиска”.

 

 

И рисунка, разумеется. Потому что и ксилография, т.е. гравюра, отпечатанная с рисунка, вырезанного на дереве, и линогравюра (на линолеуме), и литография (на особом известковом камне), и столь любимый Рембрандтом офорт (на металле) зиждутся на предваряющем резьбу рисунке, который и является их основой.

 

Тут, на этой выставке, дано нам убедиться, какими виртуозными рисовальщиками были представленные в трёх музейных залах живописцы.

 

Кстати, все гравюры взяты из колоссальной (сотни тысяч экспонатов!) коллекции музея Метрополитен. А создал эту коллекцию куратор музея Уильям Ивинс. 

 

По его словам, рисунки и гравюры открывают людям всё разнообразие человеческих чувств и человеческих деяний и, во всей полноте, человеческой духовности, охватывая эстетические и технические аспекты.

 

Но вернёмся к Рембрандту, к поразительному его офорту “Три дерева”, о котором говорили, что художник оркестровал линию, великолепно проявил свет и тень, в чёрно-белом рисунке дал ощутить богатство цвета. А уж какова его ню, которую рисовал он по памяти уже после смерти любимой своей Саскии. Тут и любовь, и неутолённое желание, и неизбывное горе. А портрет ювелира Лутма - эта полуулыбка, эти руки, умеющие творить.

 

Писсарро - “Впечатления, дарованные дождём”. Рисунок этот старый, теряющий зрение  художник делал, стараясь увидеть из окна парижскую площадь в дождливый день... Очаровательная ню в эскизе Зона “Рано утром”... Рисунки Слоэна, Хоппера, Льюиса... 

 

“Письмо” Мари Кассат, единственной женщины в Колонии парижских американцев. А вот и она сама на талантливейших гравюрах Дега: Кассат в Лувре, в заснеженном парке, дома у камина... 

 

 

Великий американец Уистлер: пронзительный “Ноктюрн” и сражённый горем молодой мужчина на берегу Ист Ривер - такой, какой была она больше сотни лет тому назад: с грузовыми и рыбацкими судёнышками и усталыми трудягами.

Книжная графика: иллюстрации Дюрера, Вечелио, Мюнстера... И снова талантливейшие по уровню и графики, и гравировки работы Мантеньи, Полайоло, Гольциуса, Домье... 

 

Но вот и последний зал, а в нём огромная цветная (ух, какие краски!) линогравюра Тулуз-Лотрека - афиша Мулен Руж. Динамика и притягательность бешеные. И ещё афиши, афиши и даже реклама сигарет американца Корка. 

 

 

Так надо посетить обе эти выставки? Конечно же. Обязательно.

 

А об этой совсем небольшой, но весьма любопытной выставке работ Маттиаса Бухингера мы уже упоминали в недавнем обзоре метрополитеновских экспозиций. Его называли ошибкой природы, потому что родившись без ступней и кистей рук, зажимая кисть двумя культями, стал рисовать. Да как! Востребован был по всей Европе.

 

А ещё он, безногий и безрукий коротышка, когда на пороге XX и XXI веков определяли первые сотни самых-самых  художников, учёных, артистов, отмечен был в сотне великих любовников. Вот так!

 

Находится Метрополитен, самый крупный музей мира, в Манхэттене, на 1000 5 авеню, между 81 и 83 стрит (поезда метро 4, 5, 6 до остановки “86 Street” или автобусы 1, 2, 3, 4 до музея).

 

Маргарита Шкляревская