Валентина Морозова – первая балерина Эйфмана

Культура Для многих читателей нашей газеты – любителей балета –  знакомство со спектаклями Бориса Эйфмана началось с его гастролей в Нью-Йорке, куда театр привозит лучшие балеты хореографа.   Думаю, что зрители полюбили не только его произведения, но и танцовщиков разных поколений. Но некоторые артисты, с  которыми Эйфман начинал свой путь к вершинам мастерства, не приезжали в Америку. А в первые годы существования труппы к Эйфману пришли  работать талантливые танцовщики, и прежде всего – Валентина Морозова, имя которой со временем незаслуженно ушло в тень. Эйфман поставил на нее несколько женских образов в своих балетах в тот период, когда происходило становление его собственного творчества.
Эйфман и Морозова поженились, в 1995 году она родила сына и ушла со сцены. Не так давно Морозова вернулась в театр – но уже репетитором.
Я предлагаю читателю, не видевшему Морозову, свои впечатления о балерине.

Валентина Морозова  поступила работать в труппу в 1978 году, через год после того, как ее возглавил Эйфман. Валентина окончила Хореографическое училище им.А.Я.Вагановой в 1971 году и первые годы по окончании школы танцевала в классическом репертуаре в Куйбышевском театре. Поступив в труппу Эйфмана, она, по ее словам, никогда не пожалела о своем выборе. «...пожалуй, я утратила интерес к классике вообще, - говорит Морозова , - если меня эмоционально не затрагивает спектакль, не происходит никаких сопереживаний – зачем его смотреть?»

Начав с лирических партий, Морозова постепенно выросла в танцовщицу трагедийного плана (редкое амплуа в театре, особенно балетном).
В первые годы «звездами» труппы были артисты других театров:  знаменитая Алла Осипенко и Джон Марковский, ушедшие к тому времени из Мариинского (Кировского) театра. В первом балете, который принес Эйфману настоящую славу, в балете «Идиот» по роману Достоевского (на музыку «Шестой симфонии» П.И.Чайковского), Эйфман ставил на Морозову роль Аглаи. Роли Настасьи Филипповны и Мышкина танцевали Осипенко и Марковский, перед которыми Морозова благоговела и смущалась: на нее давил груз ответственности в работе с мастерами, работа над образом Достоевского...

«Борис Яковлевич в репетициях безжалостен, применяя то кнут, то пряник попеременно. И я частенько проливала слезы на репетициях – от обид, чаще всего на саму себя: не сразу все получалось так, как хотелось бы», - рассказывает балерина.

Позднее, когда Осипенко ушла из труппы, Морозова получила ее роль. Так начался путь балерины «к своим образам», в которых и сформировался ее подлинный, уникальный талант.
«Аглая ставилась на меня, но именно партия Настасьи Филипповны стала одной из любимейших, и причина - в драматизме образа. У меня уже был собственный опыт переживаний и страданий, я понимала и чувствовала героиню, мне было что высказать, выплеснуть из души. Когда танцует девочка, только что пришедшая из училища, то что она знает о трагедии героинь Достоевского?..» 

Калмыкова, в прошлом – танцовщица труппы Эйфмана, а сейчас – одна из лучших репетиторов его балетов, вспоминает: «Зная пластику Эйфмана, я отдам предпочтение в роли Анастасии Филипповне не Осипенко, а Валентине Морозовой... Осипенко – гениальная классическая балерина... Морозова по своей вдохновенной пластике и актерской самоотдаче была истинной балериной-актрисой театра Эйфмана».

Я увидела Морозову, уже сложившуюся балерину, когда трагедийный характер ее таланта проявился с полной силой.  Действительно, идеальное владение пластикой Эйфмана  произвело на меня первое сильное впечатление, когда она исполняла роль Матери в «Реквиеме», а главное – Маргариты в балете «Мастер и Маргарита» (композитор А.Петров). Сдержанное благородство ее героини в начале балета так неожиданно менялось в образе Маргариты, ставшей ведьмой на балу у Сатаны! Контраст между двумя ипостасями Маргариты был воплощен Морозовой с большим мастерством.  Пластика становилась резкой, «кричащей», Маргариту Морозовой наполняла ликующая энергия, которую излучало каждое ее движение, казавшееся почти мгновенной импровизацией (а на самом деле – поставленное и отрепетированное). Это и есть истинное проявление таланта, когда исполнитель становится соавтором хореографа.
Ленинградский балетный критик А.Деген писал в рецензии на премьеру балета Эйфмана в газете «Смена» (1987): « Удача В. Морозовой в этой партии особенно радостна. После ряда не очень внутренне близких ей по духу героинь прежних балетов Эйфмана (Розина, Оливия, Шурочка) в новой роли артистка буквально преобразилась, показав, что её подлинная стихия  танец одухотворённый. Её Маргарита внешне почти обыкновенная, но какой внутренний огонь горит в её душе. Уже при первом её появлении мы понимаем, как одинока эта интеллигентная  женщина... Встреча с Мастером, душой изначально близкой и родной, вселяет надежду, борьбе за которую отныне и будет посвящена её жизнь. Героиня Морозовой не только подруга Мастера, но и его ученица, соратница».

И, конечно, вершиной ее творчества, ролью, где наиболее полно раскрылись ее эмоциональность и выразительность танца и актерский талант, стала  Тереза Ракен в балете Эйфмана «Убийцы» (по роману Золя, музыка из произведений И.С.Баха, Г.Малера, А.Шнитке).

В этом балете выступало замечательное трио танцовщиков: Лоран - Альберт Галичанин, Камил –  Игорь Марков (я   не видела первого исполнителя роли Валерия Михайловского). И, конечно, Валентина Морозова – Тереза.

Комок нервов – от первой сцены с мужем – больным Камилом –  до последней – самоубийства истерзанных своей виной убийц, Терезы и Лорана. Как ей удавалось передавать в пластике каждым взглядом, каждым поворотом головы эти страдания, отчаяние (даже в любовных сценах с Лораном)? И в этом страдании с самого начала и до конца балета было столько градаций, нюансов... Морозова создала образ большой трагической силы. Фильм снят на пленку. Мне, конечно, жаль, что Эйфман не возобновляет этот балет на сцене. Но я понимаю, что для роли Терезы нужна Валентина Морозова с ее одухотворенной пластикой, с ее умением при внешней сдержанности передать в зал всю силу своих эмоций.

На этих днях в Центральной  городской публичной библиотеке имени В.В.Маяковского в Санкт-Петербурге открылась выставка, посвященная 40-летию творческой деятельности Морозовой. Выставку «Жизнь на кончике пуантов»  библиотека организовала совместно с Санкт-Петербургским театром балета Бориса Эйфмана. На открытии выступали петербургский балетный критик О.Розанова, бывшие партнеры Морозовой.

Я  радуюсь тому, что в театре ценят своих замечательных артистов. И прежде всего – воздали должное Морозовой, «не только подруге Мастера, но его верной ученице и соратнице». Имя Валентины Морозовой должно занять место в пантеоне талантливых  русских танцовщиц ХХ века.