Две судьбы, две свободы

Илан Грапель, гражданин США и Израиля, демобилизованный солдат ЦАХАЛа и участник второй Ливанской войны, схваченный египтянами около пяти месяцев назад, – снова на свободе. Но его, вызволенного полторы недели спустя, после возвращения домой военнопленного той же Армии обороны Израиля старшего сержанта Шалита, никто в стране не назвал, как многие называли Гилада,  “нашим дорогим мальчиком”. Почему? Какая такая разница между сделками по обмену этих молодых людей, почти ровесников, на осужденных преступников не дает израильтянам расчувствоваться? И что заставляет сограждан Илана и Гилада противопоставлять - про себя или вслух – эти две судьбы и эти две свободы?

В первую очередь то, что Гилад Шалит был захвачен палестинскими террористами, когда проходил действительную службу на тревожном рубеже с сектором Газа, а Илан Грапель спокойно пересек границу с Египтом и был задержан в Каире, будучи туристом. Иными словами, солдата Шалита послали оборонять свою страну, а вояжер Грапель отправился в чужую страну сам. Похитители Гилада ничего о нем не знали: для них этот раненый израильтянин в военной форме был просто ценной добычей. Арестовавшие Илана египетские спецслужбы знали о нем достаточно, чтобы подозревать его в подрывной деятельности или даже шпионаже в пользу Израиля. И хотя версия об “израильском разведчике Грапеле” проверки не выдержала, участие этого иностранца в массовых беспорядках на стороне контрреволюционных сил, наверное, могло быть достаточным основанием для задержания.

Двадцатисемилетний Илан-Хаим Грапель превосходно владеет египетским диалектом арабского языка, серьезно изучал историю и культуру Египта. Однако данные им местным спецслужбам объяснения, что зимой 2011 года он прибыл сюда исключительно с познавательными целями, входили в явное противоречие с его же политическим портретом. Он сам не раз называл себя анархистом и марксистом, израильские знакомые говорят о нем как о человеке крайних левых взглядов, которые он не скрывал даже в армии. Пламенный Че Гевара и чудаковатый Индиана Джонс в фильмах двух Стивенов  - Содерберга и Спилберга - все же немножко разные персонажи, не так ли?  И плохо верится в то, что в Египет Грапель ринулся в самые бурные дни “революции 25 января” (кстати, вопреки строгому запрету израильских служб безопасности) лишь за тем, чтобы еще раз увидеть пирамиду Хеопса и сфинксов. Трудно не связать его зафиксированное камерами и подтвержденное свидетелями активное участие  в массовых волнениях с его же пассионарной враждебностью какой бы то ни было власти.
Как бы цинично это ни звучало, но в переделку Грапель попал во время “самое то”. Если бы не сделка по обмену Гилада Шалита на 1027 кровавых арабских террористов, вызвавшая в Израиле чувства радости и отчаяния, гордости и боли, понимания и обиды, сидеть бы Илану-Хаиму под египетской стражей, как говорится, до морковкина заговенья. Так легли политическая и идеологическая карты, что не принять решения о выкупе Грапеля в “шалитовские дни” израильское правительство просто не могло. Тем более что цена была назначена неизмеримо меньшая, чем в сделке Шалита: 25 египетских уголовников – контрабандистов, наркокурьеров, нарушителей границы и воров скота. Впрочем, о более высоких “бонусах” этой сделки мы еще поговорим...

Многие недвусмысленно намекают на то, что не имей Илан, он же Хаим, американского гражданства, дело не сдвинулось бы с места так резво. А разве второе, французское, гражданство Гилада Шалита и его семьи так уж сократило многолетнее пребывание израильского солдата в палестинской неволе? Нет, конечно, поездки Ноама и Авивы Шалит на родину семейства, обращения и письма президента Франции Николя Саркози свое значение имели. Однако неожиданно большую службу сослужили... попытка самопровозглашения  государства Фалястын в ООН и “арабская весна”.

Махмуд Аббас и его ФАТХ получили от Израиля увесистую “плюху”, когда Нетаниягу, стиснув зубы, впервые пошел на контакт с ХАМАСом и в обмен на всего одну молодую еврейскую жизнь выдал злейшему врагу многие сотни боевиков и командиров террора. А желание спасти отношения с послереволюционной египетской властью, сделав ее представителей ведущими посредниками в обменной сделке, подкрепило успех акции. Не пойти после этого дальше и не вытащить из Каира американо-израильского “сорванца” правительство Нетаниягу попросту не могло. Ведь что скажут люди насчет национальной заповеди не оставлять своих? Что это, как у Владимира Высоцкого, в песне которого на слово “длинношеее” в конце пришлось три “е”, есть евреи и есть евреи их “евреее”?

Вообще-то в тюрьмах мира томится немало “двупаспортных” израильтян, осужденных за преступления, совершенные ими в странах, чьим гражданством они также обладают. И уголовника вытащить не то чтобы менее почетно, а практически невозможно. Максимальный успех – “досиживание” в родных пенатах или подведение под амнистию, стоящее неимоверных юридических и дипломатических усилий.

Но когда в дело вмешивается Госпожа Политика, все происходит по-иному. В дело Илана Грапеля она, к его и его семьи счастью, тоже активно внедрилась. Возвращение домой (скорее в США, чем в Израиль) этого “ученого бузотера” хоть и не такая великая, но победа. Победа, поделенная по не свойственному сторонам русскому обычаю “на троих”: Израиль, Египет и Соединенные Штаты.

Израиль показал еще раз, что бросать пленных, кем бы они ни были, не в их правилах. А “заодно” проявил заинтересованность в сохранении хотя бы некоторой части былого добрососедства с самой большой арабской страной. Тот же “профит” у США, которым тоже важно лишний раз проявить интерес к “Египту без Мубарака” как к важнейшему фактору региональной стабильности. Может быть, им также нужно, пусть на единичном и не самом характерном примере, но доказать своему народу, что трагедии пленных американцев во Вьетнаме и Корее не повторятся. Египтянам же крайне выгодно дать понять гражданам страны, особенно решительно настроенным исламистам, что не только ХАМАС может добиться от сионистов возвращения своих заключенных.