Перестройка по-калифорнийски
Скучное бюрократическое слово “перестройка”, как окрестили данную инициативу (наверное, больше подойдет “перегруппировка”), маскирует поистине драматические изменения в содержании осужденных преступников Калифорнии, санкционированные губернатором Джерри Брауном. А проблема заключается в том, что в 33 тюрьмах штата, рассчитанных в общей сложности на прием 80 тысяч заключенных, к моменту “перестройки” находилось почти 170 тысяч. На их содержание и охрану уходило почти 10 миллиардов долларов.
Зеки в тюрьмах и лагерях были спрессованы, как сельди в бочке, – нарами заставили казармы, спортзалы, коридоры и даже тюремные церкви. Им совсем не оставили места для физических упражнений и реабилитации - профессиональной подготовки, образования и медицинского обслуживания.
Такая скученность, с нарушением всех норм тюремного режима, неминуемо вела к озлобленности, агрессивности, стрессам и депрессиям. И как результат уровень рецидивов преступности вырос в Калифорнии за последние годы на 70% – вдвое превысив средний показатель по стране.
Верховный суд США принял следующее постановление: Калифорния обязана сократить количество заключенных в своих тюрьмах на 32 тысячи человек. Губернатор и законодатели вынуждены были этому решению подчиниться. А вот как сократить и куда девать сокращенных – им предстояло решать самим. Долгое время губернатор СА (если не ошибаюсь, еще Шварценеггер) вел переговоры с другими штатами, пытаясь договориться о переброске в их тюрьмы “лишних зеков”, – не получилось. У тех и своих хватает. Америка, как известно, занимает первое место в мире по количеству лишенных свободы людей.
И тогда было принято решение распихать их по окружным тюрьмам, перекинув “финансовое бремя” с бюджета штата на бюджеты графств. Но не сразу – чтобы не вызвать шквал недовольства, а постепенно, по мере поступления очередных партий зеков и привыкания местных властей к новым обстоятельствам.
“Ведь не можем же мы сидеть сложа руки и смотреть, как суды выпускают на свободу 32 000 серьезных преступников. Мы знаем, что нужно делать. Поначалу будет трудно. Но новая система будет постоянно совершенствоваться по мере приобретения нами соответствующего опыта”, – пообещал Браун на пресс-конференции, добавив, что нововведения были неизбежны. Потому что “избиратели требуют суровых приговоров, но не хотят за них платить”.
- К Рождеству мы должны уменьшить число заключенных в тюрьмах штата на 10 тысяч, – сообщил губернатор. И поспешил успокоить, забывая только что сказанное: – Разумеется, в их число попали наименее проблемные и наименее опасные для общества преступники, но в любом случае их надо куда-то девать. Варианта два – правоохранительные органы либо должны их отпускать на свободу, либо перебазировать в местные окружные тюрьмы. Мы использовали и то, и другое.
Закон о передаче ответственности штата за большое количество заключенных и условно-досрочно освобожденных округам вступил в силу с 1 октября. И если прислушаться к совету сенатора-республиканца Шарона Раннера, то “калифорнийцам самое время обзаводиться сторожевой собакой, покупать пистолет и устанавливать систему охранной сигнализации, поскольку власти больше не смогут защищать их”.
- Мы бы рады защитить общественную безопасность, но наши финансовые возможности ограничены, – словно в подтверждение его слов разводит руками Браун.
Политики и избиратели, объясняет он, просто уже не в состоянии продолжать свою многолетнюю практику – требовать ужесточения наказаний за уголовные преступления, ведущие к перенаселению тюрем, и продолжать оплачивать содержание гигантской армии заключенных и их охранников.
В числе несогласных с действиями Джерри Брауна мэр Лос-Анджелеса Антонио Вилларайгоса, назвавший его выступление на пресс-конференции “в лучшем случае лицемерным”.
10 октября Вилларайгоса созвал свою пресс-конференцию, на которой осудил политику правящих кругов штата, “не желающих тратить ни единого доллара, чтобы помочь округам справиться со свалившимся на них финансовым бременем” в связи с необходимостью увеличить загруженность местных тюрем и обеспечить контроль за условно освобожденными. “Это не перегруппировка, – возмущается мэр, – а самое настоящее политическое злоупотребление служебным положением!”
Справедливости ради следует сказать, что обвинения Вилларайгосы в адрес Брауна не совсем соответствуют действительности, по крайней мере на данный момент. Властями штата, вместе с перебрасыванием части заключенных под ответственность графств, предусмотрена и соответствующая финансовая компенсация, распределяемая по графствам. А какому городу сколько достанется - уже будут решать на местах. На текущий год ассигнованная сумма составила $ 400 млн. В следующем году, как предполагается, она удвоится. Известно, что на долю графства Лос-Анджелес приходится $ 124 млн из бюджетных средств.
Другой вопрос – насколько эти средства способны окупить увеличившиеся затраты на содержание заключенных. К тому же штат будет помогать графствам только в течение 9 месяцев – до 1 июля 2012 года (хотя губернатор и его демократическое крыло призывают законодателей к гарантированной финансовой поддержке и в будущем).
- Система, в свое время бездумно раздутая, полностью сама себя разрушила, с чем мы теперь и столкнулись, – не моргнув глазом объясняет Браун журналистам на пресс-конференции, “забыв” уточнить, кем раздутая и когда.
А ведь практически все с Брауна и начиналось. Когда он первый раз заступил на пост губернатора Калифорнии (в 1975), численность заключенных в штате составляла примерно 21 000. На их долю приходилось меньше 3% бюджетных расходов. Но именно Браун в 1978 г. подписал законопроект (а избиратели за него проголосовали), включавший Калифорнию в число штатов с фиксированным сроком наказания за каждое конкретное преступление. До этого законопроекта приговор и освобождение были более гибкими, зависящими от обстоятельств и поведения каждого осужденного в местах отбывания срока.
Политики в стремлении перещеголять друг друга во время избирательных кампаний изощрялись в ужесточении выносимых приговоров, доходивших до абсурда, – два пожизненных срока, три... пять. И при этом без права помилования и досрочного освобождения.
Разумеется, и тогда, и потом далеко не все были согласны с таким решением вопроса. Если человек будет знать, что, совершив преступление, он должен отсидеть соответствующий срок, возражали оппоненты, - это действительно может послужить для него сдерживающим фактором. Но когда преступление уже совершено и человек оказался в тюрьме, то, зная, что в любом случае он отсидит от звонка до звонка, ему уже не на что надеяться, у него попросту нет стимула вести себя так, чтобы выйти на волю досрочно.
И вот теперь калифорнийцы пожинают плоды собственных перегибов. Но Браун не спешит брать на себя вину за давние просчеты или попытаться что-то изменить в самой системе судопроизводства, дабы сократить запредельное количество заключенных, сидящих в тюрьмах и на шеях налогоплательщиков. Ведь далеко не все из них являются опасными для общества преступниками. Скажем, нарушители дорожных правил, наркоманы, пьяницы – их вполне можно возвращать к адекватной социальной жизни другими, не тюремными методами.
Больше остальных обеспокоены нововведением власти графства Лос-Анджелес, самого большого, самого густонаселенного и самого криминально опасного района Калифорнии. 274 банды чернокожих рассредоточены по 17 его городам плюс 700 банд и преступных формирований, объединяющих свыше 40 тысяч бандитов различных национальностей и возрастов, среди которых, разумеется, преобладают по численности и лидируют по агрессивности латиносы. Власти с ужасом думают о том, что будет, когда к ним начнет поступать пополнение в виде условно-досрочно освобожденных (parolees).
Органы надзора графства Лос-Анджелес сетовали на изменения, заявив, что эти нововведения могут привести к росту преступности и судебных исков на местах. “Это и в самом деле безответственно и недостойно властей штата уклоняться от ответственности перед своими гражданами”, – заявил супервайзер Майкл Антонович.
Критикуют новый закон и юристы, разделяя опасения по поводу повсеместного роста преступности. Они считают, что судьи теперь, при вынесении приговора подсудимым, будут стремиться назначать более короткие сроки за совершенные преступления, зная, что тюрьмы графств и так переполнены.
На первых порах засилие заключенных или parolees (УДО) графству не грозит, успокаивают государственные чиновники. По их оценкам, к концу октября оно примет около 600 новых преступников. А на попечение Службы пробации к 50 тысячам уже имеющихся добавится всего 120 parolees. Но эти цифры с каждым месяцем будут неуклонно возрастать. Четыре года спустя пенитенциарная система графства должна будет ежегодно находить места уже почти для 8,5 тысячи новых заключенных – причем не обязательно в тюрьмах. Определенную часть из них Департамент пробации (надзора за parolees) будет направлять в центры реабилитации для наркоманов, алкоголиков или отпускать под домашний арест.
Тут стоит вспомнить, что, начиная с 2005 года, в коррекционном департаменте полиции Калифорнии используются электронные браслеты со встроенной системой GPS, намертво закрепляемые на щиколотке некоторых условно освобожденных, что дает возможность 24 часа в сутки отслеживать с помощью спутниковой навигации местонахождение каждого, облегчая работу сотрудникам надзорных ведомств. Впервые в Америке этот метод мониторинга был применен именно в Калифорнии, в городе Сан-Бернардино – для отслеживания выпущенных на свободу членов уличных банд. Так что теперь выпуск таких браслетов в штате явно придется активизировать.
Есть мнение, что у parolees больше шансов быть реабилитированными под присмотром графства, чем в тюрьмах штата, поскольку это их родное графство и здесь им будет легче получить доступ к лечению от наркозависимости и к программам, предлагаемым религиозными и общинными группами.
- Если мы будем добросовестно выполнять свою работу и привлечем к этому делу общественность, я твердо верю, что мы сможем внести значительный вклад в налаживание ситуации в целом, – считает Ральф Миллер, президент Союза сотрудников Службы пробации графства Лос-Анджелес.
Браун данную инициативу, разумеется, тут же поддержал, подчеркнув, что это “наиболее реальный способ выполнить” постановление Верховного суда.
Департаменту полиции графства Лос-Анджелес эта идея тоже понравилась, но с оговорками – при условии, что штат будет регулярно покрывать возросшие затраты округам и муниципалитетам на размещение дополнительных партий заключенных.
Браун в ответ заметил, что он и не обещал мягкого перехода на новый план без проблем. “На этой дороге нас караулят многочисленные bumps”, - предупредил он и добавил, что собирается просить избирателей одобрить конституционные поправки. Только тогда штат сможет гарантировать адекватное финансирование.
- В любом случае мы получили прекрасную возможность исправить то, что оставалось нарушенным на протяжении десятилетий, – совсем уже оптимистично выразил свое мнение Пазин, президент Ассоциации шерифов Калифорнии в поддержку осуществляемого в штате плана.
***
Элеонора Мандалян
Заключенные Калифорнии с лета периодически устраивают бунты в тюрьмах, выражающиеся в коллективном отказе от еды. Бунтуют они в основном из-за резко ухудшившихся условий их содержания за решеткой, не соответствующих нормам, установленным в штате и по стране в целом. Помимо улучшения общих условий, они требуют пересмотреть практику изоляции провинившихся в карцере на неоправданно долгий срок, а также прекратить поощрение зеков к наушничеству и доносам друг на друга обещаниями сократить срок отсидки.
В июле свыше 6,5 тысячи калифорнийских заключенных голодали целых три недели и прекратили саботаж только после того, как тюремные надзиратели, пойдя им на уступки, пообещали выполнить их совсем несложные требования. Помимо смягчения условий содержания в карцере, им всего-то пообещали выдать теплые головные уборы и настенные календари.
Прошло два месяца, однако, по утверждению заключенных, существенных изменений к лучшему так и не последовало. Тюремные власти ограничились тем, что выдали каждому, как малым детям, цветные карандаши и спортивные штаны. К концу сентября они снова отказались от пищи, и снова счет бастующих пошел на тысячи. Требования все те же – улучшение условий содержания.
Но есть в их протестах и существенный прогресс. Чтобы добиться своего, калифорнийские заключенные объединились в Коалицию солидарности участников голодовки – разумеется, через интернет. (Сам факт наличия компьютеров и интернета в тюрьмах, кстати сказать, говорит о том, что им не так уж и плохо за решеткой живется.) У заключенных Калифорнии появился в сети даже свой блог, через который они между собой общаются и координируют свои действия.
Тюремным властям приходится решать дилемму, как изолировать инициаторов голодовки. Похоже, о том, чтобы перекрыть им доступ к интернету, речи пока не идет.
Если 29 сентября – через 4 дня после начала последней голодовки - количество примкнувших составляло 4 252 человека, то к началу октября число объявивших в знак протеста голодовку сразу в 8 тюрьмах Калифорнии достигло уже 12 тысяч. Правда, цифру эту, представленную адвокатами самих заключенных, еще предстоит проверить. Есть мнение, что она основательно завышена.
Если же данные, опубликованные в Los Angeles Times, подтвердятся, это станет самой масштабной акцией протеста заключенных в истории США. Американские СМИ выражают опасения, что акция протеста отбывающих срок преступников может перерасти в открытый саботаж.
Редакция газеты LA Times и местный телеканал на днях организовали сессию с прямым репортажем из мэрии Лос-Анджелеса и непосредственно из центральной мужской тюрьмы Лос-Анджелеса. Было объявлено, что это только начало, что проводить подобные беседы с заключенными будут и в других тюрьмах графства. Цель сессии: разобраться в неблагоприятной ситуации, возникшей в калифорнийских тюрьмах и провоцирующей недовольство заключенных, вплоть до массовых голодовок, показать истинное положение вещей, довести до общественности мнение заключенных и их тюремщиков, так сказать из первых уст, а не в чьей-либо интерпретации.
Застрельщиком данной идеи, вернее ее исполнителем, выступил Ли Бака (Lee Baca), шериф графства Лос-Анджелес, крупнейшего в стране полицейского департамента. Он лично возглавил сессию прессы и телевидения, проведя полуторачасовую беседу с сотней заключенных, собранных по такому случаю в помещении тюремной часовни. Тут же присутствовали репортеры и телевизионщики. Они могли слушать, снимать и записывать все, что говорят заключенные, но не имели права брать у них интервью, заговаривать с кем-либо индивидуально и даже спрашивать их имена.
- Я хочу услышать от вас лично, в чем проблема, – обратился Ли Бака к зекам. – Говорите. Ничего не скрывайте. – Шериф явно пытался показать, что его департамент прозрачен, что им нечего скрывать от общественности и что они сами способны решать возникающие трудности и вести диалог с заключенными. – Я хочу знать, кто из вас впал в депрессию, находясь здесь... Кто из вас испытывает временами тревогу... Кто страдает от стресса...
Вместо ответа на вопрос шерифа один из заключенных сдернул с плеча бинты, продемонстрировав зрелище, от которого чувствительный человек мог бы потерять сознание:
- У меня после перелома кости торчат наружу, вот, взгляните на мое плечо!
Другой заключенный заявил, что ему давно уже необходимо срочное сканирование, чтобы посмотреть, в какой стадии у него рак. Третий пожаловался, что, обратившись за медицинской помощью, им приходится ждать по 3-4 недели, прежде чем их примет врач.
Недовольство выражалось и по поводу того, что они имеют возможность пользоваться душем только раз в неделю, а иногда в душе месяц не бывает горячей воды. Что в тюрьме не предлагают больше образовательные программы, что они сидят иногда под замком 24 часа в сутки, отчего впадают в депрессию и стресс, начиная звереть. И вот тогда-то и происходят в тюрьмах срывы – насилие, бунты, драки.
- Мы разберемся со всем этим, – пообещал Ли Бака.
- Почему нам не дают книги? – возмущался один из зеков, сказав, что он выпускник колледжа. – А если мы их все-таки получаем, то в разорванном виде.
На обвинение, что после досмотра камер пропадают личные вещи заключенных, Бака парировал:
- По-видимому, пропадают те вещи, которые вы не имеете права там держать.
- Мы просто хотим, чтобы к нам относились хоть немного с уважением, – подал голос еще один зек.
И все сообща они высказали общее недоверие по поводу того, что данная передача, показанная по телевидению, может что-то изменить в их повседневном быте, учитывая, что ожидается наплыв новых преступников, которые из-за переполненности тюрем штата будут размещены в тюрьмах графства, что лишь добавит им еще больше проблем и усугубит тесноту.
- Сэр, если вы действительно заинтересованы в улучшении условий нашего содержания, тогда не разговаривайте, а действуйте, – посоветовал пожилой бритоголовый зек, украшенный татуировками. – От нас самих ничего не зависит. Нам больше нечего сказать вам. – К нему присоединились остальные: – Займитесь этим, сэр! Займитесь!
К концу беседы Бака подвел итог всему услышанному: зеку со сломанной рукой будет немедленно оказана медицинская помощь, пообещал он. Больной раком будет направлен на обследование. Остальное проверят на местах.
- А вам следовало бы записывать все жалобы своих подопечных, – сверкнул глазами шериф на тюремных надзирателей. – Вы сюда для этого были приглашены. Тюремщики должны прислушиваться к нуждам заключенных и по возможности помогать им.
Под занавес Ли Бака пообещал, что посетит мужскую тюрьму графства в следующую субботу, чтобы продолжить беседу и проверить, какие были приняты меры. И введет в практику других тюрем аналогичные встречи.
Подпись к фото
Ли Бака (Lee Baca), шериф графства Лос-Анджелес
